Олена Шалена - Небожитель
"А! Так он тоже комедиант!"
— Сердце? — веки плутовки запорхали, словно крылья мотылька.
— И оно требует новой встречи! — подыграл он. — Где и когда я могу вас снова увидеть, о прекрасное виденье?
"А вот это он уже загнул. Но, похоже, Алинке это нравиться".
— Я даже не знаю… — а вот тут она впервые искренна. Обычно она сразу назначает места — рестораны, в которых хочет побывать.
— Кино, ресторан? Что вы любите! Я хочу разделить ваше развлечение!
Наивный взгляд и:
— Я люблю верховую езду, — невинно ответила она, а я закатила глаза.
"Горбатого могила исправит!"
Я нервно ждала, пока неутомимая кокетка запишет номер телефона молодого красавца. Когда мы отошли, я поделилась впечатлениями:
— И тебя совсем не беспокоит, что ты сейчас уезжаешь из города?
— Не навсегда! И потом, я же взяла у него номер телефона, а не он у меня, а значит — я могу позвонить ему хоть из Латинской Америки.
— Я тебе поражаюсь!
— Бега любви не мешают! Или ты не знала?
Мне тут же вспомнился Кириги. Тут же отогнала от себя это ведение. Хватит травить душу.
— Мешают, — тихо ответила я, а потом добавила: — Предлагаю идти на автовокзал и не попадаться на видеокамеры.
— Организации не будут делиться с мафией своими видеозаписями!
— Ты думаешь, они хранят записи в подвале на кассетах? Уверенна, что они давно пользуются компьютером. А еще я очень надеюсь, что они не высылают их каким-нибудь государственным службам. Если так — уж слишком легко проследить все передвижения человека…
— Это паранойя, — покачала головой Алина.
— Я бы тоже хотела, чтобы это был бред сумасшедшего, но жить очень хочется.
Сидя в автобусе, я все еще тяжело дышала, а тело не покидала дрожь.
— Ты слишком близко принимаешь к сердцу происходящее, — прокомментировала Алина. — Успокойся. Мы едем, все хорошо.
Закрыв глаза, я пыталась успокоиться, но это плохо получалось. Покидая родной город, в котором я собиралась прожить всю жизнь, невозможно оставаться невозмутимой.
— Я все еще боюсь. Нужно было купить билеты на разные автобусы.
— Ну, нет! Я тебя одну бы в другой город отпустила! Ты же как ребенок маленький. Друзья мы, или нет?
— Друзья, — подтвердила я и обернулась назад, чтобы бросить, возможно, последний взгляд на удаляющийся город, как тут заметила приближающиеся черные машины. Желудок подал тревожный сигнал.
Не получилось.
Я повернулась к подруге и сказала:
— Алинка, пересядь на два места вперед и спрячь волосы.
— Что?
— Сделай так, как я тебе говорю! Чтобы не случилось — мы с тобой не знакомы. Поняла?
— Женя…
— Живо!
Подруга соскочила с места и плюхнулась на свободное место. Я же старалась успокоиться, пытаясь убедить себя в том, что это действительно паранойя и подорванная нервная система.
На самом деле все оказалось еще хуже, чем я себе представляла. Одина из тяжелых машин подрезала автобус так, что тот чуть не перевернулся. Люди кругом кричали, несколько даже упало в проход. Потом в автобус вломились громилы в татуировках. Они не обращали внимание на всеобщее неодобрение, а особо настырному парню, который решился вмешаться, одним-единственным ударом сломали челюсть.
Меня больно схватили за руку и вытащили из автобуса словно мусор, буквально закинув на заднее сиденье одной из машин. Было дико больно и очень страшно. Больше всего хотелось взглянуть на Алинку, но я боялась ее выдать, поэтому сдержалась.
На запястьях клацнули застежки наручников, а на голову одели мешок. Чьи-то наглые пальцы прошлись по телу, прокомментировав свои действия на китайском, а затем послышался дружный смех бандитов. Только сейчас я начала кричать и брыкаться. А потом удар и сознание отключилось.
Глава 19. Моя жизнь — твоя жизнь
Как же больно! Я тихонько застонала и открыла глаза. Руки связаны за спиной, так что об удобстве речь не идет, а голова болит неимоверно! Но даже физический дискомфорт отошел на задний план перед следующим вопросом.
Где я?
Меня окружала полутемная комната, в которой находилось довольно много народу. Уже знакомые мне головорезы стояли по обе стороны от меня, а напротив сидел мужчина азиатской внешности в деловом костюме. Он смотрел на меня спокойным холодным взглядом. Я сразу окрестила его "боссом". Рядом с ним стоял еще один китаец. Лет на десять моложе, внешне похож на наркозависимого метросексуала.
Они тихо переговаривались между собой и "босс" казался очень недовольным. Его плохое расположение обнаруживалось в голосе, но не в лице. Он спорил с наркоманом о чем-то, как вдруг тот сорвался с места, подбежал ко мне и ударил:
— Где флешка, сука?
Я вскрикнула от боли и заплакала.
Еще удар.
— Я не знаю ни о какой флешке! — взмолилась я. — Я…
— Изуродую! — орал он на меня. И тут повернулся куда-то в сторону: — Или ты!
Я повернулась туда и увидела, что недалеко сидит еще одна девушка. Такая же перепуганная и заплаканная, хоть и одета "а-ля гламур".
— Ли, — спокойно сказал "босс" со своего места, — неужели ты не можешь сначала выяснить кто курьер, а потом уже тащить девиц сюда? Мне важна флешка, а не это мясо.
От слова "мясо" меня передернуло. Исход этого дня вдруг стал для меня очевиден и мозг отказывался думать от ужаса. А они тем временем продолжали беседу.
— Вы же знаете, что ни одна не сознается.
— Это она! — вдруг вскричала другая девушка. — Я ничего не знаю! Опустите меня домой! Мой папа — Веник Александр Петрович — состоятельный человек! Он заплатит! — билась в истерике гламурная кукла. — Я ничего не знаю!!!
Ужас схватил меня за горло. Что мне делать? Обвинять ее или рассказать все как есть? Меня же все равно сегодня убьют. Да и папу во весь этот кошмар втравливать не хочется. Только бы этот кошмар поскорее закончился!
И тут я вспомнила, кто такой этот Веник. Это же Алинкин босс! Значит девушка, сидевшая рядом и есть предполагаемый курьер. Я повернулась к ней, внимательнее ее рассмотреть.
Особа сидевшая рядом, совсем не походила на тот образ, который сложился у меня в голове. Я представляла себе наглое алчное создание. Но рядом сидела перепуганная пустоголовая барби, которая на первый план тут же выставила папашу. Без задней мысли.
Я подумала про Кириги. А что если я скажу про него? Ведь девушка не стыдиться перекладывать ответственность на мужчину.
— Брюнетка — курьер, — вдруг прозвучал смутно знакомый голос.
Я и не заметила, как в комнате появился еще один человек. В мужчине я узнала Диму. Вот я и попалась! Что возразить человеку, который точно знал, что флешка у меня была?
— Прекрасно, — сказал босс. — А где она сейчас?
— Я потеряла флешку, — как во сне сказала я.
— Где?
— Не знаю, — пожала я плечами, лихорадочно думая, что именно сейчас нужно назвать имя Кириги…
— Только вот не понимаю, почему Кириги этого не выявил, — задумчиво сказал Дима.
— Что? — удивился босс. Я тоже беззвучно повторила этот вопрос.
— Насколько я понял, он затащил ее в постель, но в сумку так и не залез, — пояснил псевдофотограф. А я подумала, что имя Кириги мне теперь не поможет.
— Я разочарован, — вдруг сказал босс. — Вместо того, чтобы прийти сюда и предоставить мне голые факты, вы начинаете гадать, словно предсказательница с хрустальным шаром! Все выяснять должен я, и решать тоже я! Мне не нужны предположения! Мне нужна флешка! Но вы, идиоты, не смогли ее достать! — он повернулся ко мне. — Последний раз спрашиваю: где она?
Я сглотнула и повторила:
— Я ее потеряла.
— Где?
Я вспомнила, как Кириги разжимал мои пальцы:
— Когда убегала от него, — я кивнула на Дмитрия.
Босс повернулся к нему.
— На меня напали. Я не видел кто.
— Я в детском саду? — уточнил босс. А потом он опустил голову и потел лоб большим и указательным пальцами, размышляя, после чего вынес вердикт: — Девчонку убрать. А ты, — он взглянул на Диму. — Отправляйся за флешкой. Не принесешь — отправишься вслед за ней. Тебя, Ли, это тоже касается. Но сначала — разберись с девицей.
Босс встал и вышел, а мне на голову опять одели мешок.
Через несколько минут я снова ехала в машине с мешком на голове. Рот мне не завязали, но и кричать совсем не хотелось. Даже не знаю почему. В голове не было ни единой связной мысли, и я почему-то начала про себя читать "отче наш", хотя даже не крещеная. И почему я не покрестилась? Что мне мешало? Все времени не было… А теперь его уже и не будет. Я тихо заплакала.
— Ли, я не понимаю, почему мы ее не убили там. Меня уже достало это всхлипывание! — пожаловался сидящий рядом преступник.
— Кровью все запачкает — прибираться кто будет? Ты? А еще тащить…
