Михаил Март - На раскаленной паутине
До расспросов дело не дошло. Открытая дверь на лестничную клетку сама указывала дальше путь.
Он пулей взлетел на второй этаж. Ни души. Одна из дверей, обитая кожей, в длинном коридоре, была открыта. Из нее раздавались какие-то голоса.
Журавлев приблизился к двери настолько, что мог слышать каждое слово.
— Эта девчонка пыталась вас убить, профессор. Она вырядилась в наряд Лары, но я ее вовремя раскусил.
— Дурак ты! — послышался знакомый голосок. — Просто мне очки помешали, а автомат в простыне запутался, иначе валялся бы ты у моих ног и пощады просил. Сам в штаны наложил. Второго ротозея разбудил. Вы бы еще собак позвали.
Спокойный низкий баритон тихо произнес:
— Лара сама вам отдала одежду?
— Нет, она висела на стуле, пока девочка ублажала шофера прямо на столе. Я прошла, но они меня даже не заметили.
— Зря шутите. Здесь у нас не принято шутить. Проказники и слишком разговорчивые идут в клетки укрощать хищников. Но я не знаю, кому бы это могло понравиться.
— Вместе пойдем. Я сразу сдохну, а вы пожизненно будете мучиться. Предлагаю сделку, профессор. Я забуду о вас, если вы сдадите мне с рук на руки Мишу Берзина. Другого шанса у вас не будет.
Журавлев улыбнулся. Он восхищался выдержкой своей партнерши.
Пришлось нарушить бессмысленные торги, и он вошел в кабинет, все еще держа пистолеты, готовые к работе.
— Тихо, ребята! Тихо! Мне очки и простыни не мешают. Забери у них оружие, малыш.
Лику держали под руки с двух сторон, теперь пришлось ее отпустить.
— Лечь на пол и руки на затылок! — скомандовала девушка.
У нее неплохо получалось.
— А вас, профессор, я прошу пересесть из-за стола на диван. Вы у нас тоже из кровожадных, — уже спокойным тоном предложил Журавлев.
Профессор только на мгновение растерялся. Человек сильный, сразу чувствовалось. Вадиму показалось, что он его уже где-то видел. Тут перед глазами мелькнул портрет убитого Давида Менделевича. Очень похожи. Прокурор показывал ему газету, и снимки отпечатались в памяти детектива.
— Где мальчик? — спросил Журавлев.
— У себя в комнате на третьем этаже.
— Ключи! — потребовала Лика.
Веймер достал ключи и бросил ей.
— Только зря стараетесь. Первую дверь откроете, а вторую нет. Кодовый замок. Восемь цифр. Одна ошибка -и здесь появится дюжина молодцов с автоматами.
Лика психанула. Сорвав резиновую дубинку с пояса одного из лежавших, она оглушила их и выскочила из кабинета вместе с ключами.
— Отважный сорванец, — усмехнулся профессор.
— Неужели вы беднее Духонина? Полковник живет на подачках от пустоты душевной и прирожденной алчности, но вы же ученый. Чем вас купил Рубин?
— Плевать мне на Рубина. Я оказываю ему поддержку из уважения к губернатору, который терпит и Рубина тоже.
— Еще бы не терпеть, когда тебе покупают четверть голосов на выборах. Но Рубин потерпел крах. И знаете, кто его вывел на чистую воду? Покойный мэр, спикер Думы Берзин, сына которого вы похитили, убитый Рубиным Зернов и им же убитый предприниматель Давид Менделевич.
Услышав последнюю фамилию, профессор вздрогнул.
— Чушь! Его убил маньяк!
— Если человек убивает выборочных политиков и единомышленников, то он уже не маньяк, а человек здравомыслящий. Ведь друзей Рубина никто не убивал. А люди его клана могут вызывать раздражение не только у маньяков, но и у самых обычных обывателей. Я хочу уберечь ребенка от рук кровожадной гидры. Зачем вам брать лишний грех на душу. И стоит ли прощать Рубину смерть своего брата?
Этого можно было не добавлять без стопроцентной уверенности, но Журавлев все же высказал свою мысль до конца.
— Давида убил некий Журавлев!
— Версия полковника Духонина. Менделевич — один из тех, кто ненавидел Рубина. Имена его врагов вам известны. Рубин начал с мэра города три месяца назад. А за последние двое суток добил всех. И вы знаете об этом не хуже меня. Покойники прошли через ваш морг. Тело своего брата вы тоже бросите тигрятам в клетку?
Веймер молчал. Только раскрасневшееся лицо говорило о том, что слова впиваются ему иглами в душу.
— Остались двое, кто еще может свалить мерзавца с трона, и среди них Ефим Берзин. Верните ему сына и дайте сил восстать против монстра!
В кабинет вернулась Лика.
— Там есть вторая дверь и номерной замок. Что будем делать?…
— На этот вопрос нам ответит профессор Веймер. Или Менделевич. Большой разницы не вижу.
После паузы хозяин кабинета тихо спросил:
— Что вы намерены делать?
— Вернуть сына отцу, — строго заявила девушка.
— Как вы его выведете? Наружная охрана мне не подчиняется. Это люди Рубина.
— Нашли способ попасть сюда, сумеем и выйти.
Профессор тяжело поднялся с дивана и направился к дверям. Спасатели последовали за ним. Лика подхватила пистолет охранника, а Журавлеву отдала автомат.
Немного задержавшись, Журавлев оборвал провод телефона, вынул ключ из скважины и запер охранников, пока те еще не очнулись после Ликиной экзекуции.
На третьем этаже действительно находилась дверь с кодовым замком. Веймер набрал нужные цифры, и она открылась. Этот коридор напоминал гостиничные апартаменты. Все двери были раскрыты, а мальчик сидел в одной из комнат и играл на компьютере. Трудно было поверить, что он содержался в плену у жестокого кровопийцы.
Лика расплылась в улыбке, показывая ребенку свою доброжелательность. И если бы не торчавшая из кармана халата рукоятка пистолета, она могла сойти за заботливую няню.
— Привет, Мишутка! Мы пришли за тобой. Дома по тебе соскучились.
Мальчик весело кивнул.
— Ладно, я сейчас, только доиграю.
— Вообще-то, дети в такое время спят.
— Так зачем же вы в это время пришли? Я днем привык высыпаться.
Мальчишка был увлечен игрой.
— Мы пришли ночью, чтобы нас никто не видел. Потому что твоя поездка домой — очень важное и секретное дело.
Парень клюнул на таинственный голос девушки. Кажется, он уже начал посматривать на гостей.
— А почему тайна?
— Есть люди, которые не хотят, чтобы ты виделся с папой. Их очень много, и нам надо постараться обойти их стороной. Папа тебя очень ждет и волнуется. Теперь ты понимаешь всю важность секретного мероприятия.
Мишутка уже забыл о компьютере и для подтверждения услышанного посмотрел на профессора.
— Да, Михаил Ефимович, это правда, — серьезным тоном подтвердил Веймер.
И всем стало ясно, каким авторитетом для ребенка был загадочный отшельник.
— Тогда в дорогу. Я готов, даже не раздевался еще, — деловито рассуждал парнишка.
— И вовсе он не беспомощный младенец, а взрослый человек, — резюмировал Журавлев.
Мальчик и профессор обменялись рукопожатиями. Трогательный момент.
— Берегите паренька, — тихо сказал Веймер. — Я к нему привязался. Одинокие старики сентиментальны.
После сказанного он ушел в дальнюю комнату. Журавлев взял мальчика на руки.
— Я сам умею ходить.
— Еще успеешь. А пока надо не только ходить, но уметь уворачиваться и прикрываться. Тебе придется слушаться Лику во всем в ближайшие пару часов, таковы правила твоей новой игры.
— Ладно, не пугайте.
— Почему только меня? — спросила девушка, остановившись посреди лестницы.
— Ты обязана довести его до дома целым и невредимым, а я постараюсь, чтобы вам не наступали на пятки.
— О чем ты говоришь? Во дворе стоит УАЗик с ключами в зажигании. Решетка сама с петель слетит, а ворота открыты.
— Не гадай. Мы еще не за воротами. Мальчишке разговор нравился. Игра началась интересно.
Лика выглянула во двор.
— Уполз мерзавец!
— О ком ты?
— О шофере. Его нет, но машина на месте.
— Времени терять нельзя. Вперед!
Лика прямиком бросилась к кабине водителя. Журавлев подхватил автомат и с ребенком на руках запрыгнул в кузов. Машина заревела и с открытыми задними дверцами помчалась по дороге между оградительными сетками. Бочки и бидоны вылетали из машины на ходу.
— Кажется, мы влипли! — крикнула Лика. Сетчатые ворота уже открывали. А перед воротами стояли в ожидании две машины.
— Мы их не объедем, Дик. Слишком узко, — не снижая скорости, причитала Лика.
— Бей прямо в лоб и выпрыгивай. Открой свою дверцу. Возьмешь мальчика — и в кусты. Беги к своей машине через парк. Я с ними разберусь.
Он бросил ей на колени конверт, изъятый из сейфа на яхте.
— Держи! Вся надежда на тебя. В девять ты должна быть на конференции!
Лика убрала конверт и вдавила педаль газа в пол.
Узкий проезд распахнутых ворот перегородили две черные «волги». Из первой машины выскочили трое автоматчиков, а тот, что открывал ворота, отлетел в сторону.
— Держись, сынок, крепче.
