Мария Жукова-Гладкова - Гарем чужих мужей
Лейла быстро наладила многочисленные связи в России, где никто и не думал объявлять ее в розыск, затем в Москве случайно встретила девушку из Сирии, похожую на нее саму до пластической операции. Девушка, Саида, неплохо говорила по-русски, так как училась в Москве. Она вообще знала несколько языков. Когда мы с Сашкой и Веркой скрывались в иван-чае у ряда склепов, то, по всей вероятности, видели и слышали Саиду, вернувшуюся после выполнения очередного задания Лейлы. С нашими девушками она вполне могла говорить по-английски: амазонки часто переходили с языка на язык, тренируя и эти навыки.
Лейла в свое время сагитировала Саиду перебраться в Питер. Девушка, воспитанная в восточных традициях, находясь в России, уже стала проникаться идеями равенства мужчин и женщин и не очень хотела возвращаться на родину. Встреча с Лейлой оказалась очень кстати. Саиде пластическую операцию делали в Питере – она не представляла особой сложности: требовалась лишь небольшая корректировка.
Ипполита продолжала активно путешествовать и иногда «помогала» Лейле. С арабкой они пересекались в разных странах. Правда, Ипполита до сих пор не поняла, что ее использовали в террористических актах.
– Как этого можно было не понять? – воскликнула я.
– Она притворяется, – твердо сказала Верка. – Кому хочется садиться в тюрьму?
Но Ипполита искренне удивилась во время допроса, когда ей на фактах (любезно предоставленных Интерполом) продемонстрировали, что взрывы и гибель людей имели место в тех местах, которые она недавно покинула.
– Но это просто совпадение! – воскликнула она.
Интерпол, а теперь и наши правоохранительные органы не считали это совпадением. Хотя, похоже, Ипполита в самом деле оказалась дурой… Стервой, но дурой…
Олег Макаров убеждал Ипполиту простить его. Она не желала этого делать, но тут вмешалась Лейла. Она решила использовать безумную любовь мужа к Ипполите. Он к тому же был строителем, и хорошим строителем. Лейла ждала, когда Ипполита получит наследство, чтобы обустроить свою базу в России. Тем более ее отец и братья уже закупали тут оружие.
Спустя два года умерла бабка. Ипполита получила наследство, по ее паспорту в клинику пластической хирургии легла другая девушка – чтобы сделать операцию и стать двойником Ипполиты. Это опять была идея Лейлы, обещавшей «двойнику» золотые горы. Двойник Ипполиты нужен был не самой Ипполите, а Лейле, чтобы использовать в своих целях. Лейла уже поняла, что Ипполита пойдет далеко не на все. Однако необходимость двойника осознала: Лейла смогла убедить ее, делая упор на владении двойником несколькими видами восточных единоборств – в отличие от Ипполиты. А вдруг кто-то из «излеченных» мужчин все-таки примчится в замок? И мало ли кто еще предъявит претензии? Ипполита сама сможет себя защитить и показать: не лезьте – хуже будет? Да и вдруг придется все-таки общаться с правоохранительными органами? Двойник была готова на все за деньги. Ипполита это поняла. А вдруг в самом деле что-то? И придется срочно уезжать из страны?
– Но почему тогда работники клиники сказали интерполовцам, что у них два раза лежала Ипполита? – не понял мой брат.
Афганец объяснил и это. В клинике данные пациентки спрашивают один раз, и делает это клерк. В дальнейшем к пациентке обращаются так, как она пожелает: миссис Смит, фрау Берг, Элизабет или Наташа. Так она захотела – а желание клиента, который отстегивает несколько десятков тысяч долларов, – закон. Причем ничего удивительного в том, что персонал клиники и другие пациентки не знают настоящего имени дамы, нет, хотя клиника и настаивает (все-таки там законопослушные швейцарцы, и они должны знать, кого берут), чтобы в одном месте данные хранились. Опять же не было ничего удивительного в том, что одна и та же дама ложилась на операцию два раза с разницей в два года: первый раз кардинально восстанавливалось лицо, второй раз – делалась легкая корректировка. Клерк посчитал это самым обычным делом, тем более он же не врач, а зная квалификацию врачей клиники, не увидел ничего удивительного в том, что лицо новой клиентки кажется естественным. За два года все «улежалось», клиентке что-то не нравится, теперь можно что-то подправить, что нельзя было сделать сразу же. Даже обычная подтяжка может через два года «упасть», хотя считается, что ее делают на десять лет. Но все зависит от «материала»: кожи пациентки и того, какую жизнь она ведет. В дальнейшем, когда «двойник» общалась уже с врачами, которые точно поняли бы, работали с ее лицом или не работали, она могла говорить, что никаких операций никогда не делала. Она посмотрела журнал и выбрала лицо Ипполиты. Сама же отказалась фотографироваться.
Клерк честно подал сведения, запрошенные Интерполом. Да, одна и та же дама была у нас дважды. В первый раз значительно меняли внешность, во второй раз – корректировка, а вообще извините, это – медицинская тайна, тем более в таком деликатном деле. Интерпол предъявляет фотографию. Да, эта дама у нас есть даже в рекламном альбоме. Она теперь выглядит по-другому? Нет, вы же сами знаете.
Но в то самое время настоящая Ипполита по паспорту своего «двойника» (а у них изначально имелось некое сходство в лицах, да и паспортные фотографии не всегда отвечают реальному облику) путешествовала по разным странам. Рассказывая об Ипполите и Лейле, Афганец по ходу дела высказал свое мнение об Интерполе и правоохранительных органах европейских стран вообще: туго соображают, как и все иностранцы в сравнении с русскими. Наши менты бы эту клинику всю переворошили и не оставили бы в покое, пока не вытребовали бы себе за это солидное вознаграждение.
Олег Макаров после получения Ипполитой наследства был отряжен на строительство замка по проекту, над которым поработал вместе с Лейлой Роше. Лейла недвусмысленно пригрозила Олегу. Он испугался – и не только за себя, а и за своего ребенка, за Ольгу, за своих рабочих, поэтому выполнял все задания. И мечтал об Ипполите, правда, ему пришлось с ней развестись. Лейла же понимала, что Ипполита, в крайнем случае, всегда может положиться на Олега, а Лейле не хотелось, чтобы у «дойной коровы» имелась такая надежная опора.
Поэтому и Олег, и все его рабочие, строившие замок и знавшие его секреты, были обречены. Более того, Лейла устроила все так, что в тюрьму попала Ольга, новая жена Макарова. На Ипполиту не должна была ложиться даже легкая тень подозрения. По той же схеме в дальнейшем избавлялись от других лиц, которые могли что-то разболтать об организации.
О системе вербовки мы уже знали от двух юных амазонок. Девушек тщательно готовили, обучая приемам борьбы, владению оружием, некоторых – основам гипноза. Ипполита искренне верила, что они помогают девчонкам, пострадавшим от сексуального насилия, но все было гораздо серьезнее. И сложнее.
Лейла устроила на базе замка лагерь подготовки международных террористок, что прославило ее в определенных кругах, чьим мнением она дорожила. Наркодельцы часто используют в качестве курьеров девушек славянской внешности, которым легче путешествовать и в рамках страны, и пересекать границы. Они привлекают гораздо меньше внимания, чем лицо кавказской национальности мужского пола. Тот же расчет был сделан и здесь. Лейла и ее двойник, преданная ей всей душой, лично рассматривали каждый конкретный случай и выбирали тактику работы. Одним можно было прямо сказать, что от них требуется: это, как правило, были те, для которых все решали деньги. Бабки на стол – сделаю все, что угодно, главное, чтобы сумма была соответствующая. Для них не существовало понятий мораль и нравственность. К таким, например, относилась бывшая коллега Верки Катерина, которую я впервые увидела в квартире Марины и которая погибла в сожженной в дальнейшем деревне.
Другие поддавались внушению и могли действовать после того, как им в подсознание была заложена определенная программа. Имелись и «идейные», только следовало правильно подобрать для каждой «идею».
Но для хорошей подготовки требовались не только манекены и инструкторы, а и живой материал, причем тот, который не станет манерничать, зная, что против него сражается женщина.
Лейла и тут нашлась. Ипполите было представлено, что они могут и другим способом помогать несчастным женщинам: например, избавляя их мужей от любви к зеленому змию. Лейла сказала, что у арабов для этого разработана специальная методика. Ведь Ипполита же слышала, что в арабских странах не пьют? Ипполита слышала и кое-что другое на эту тему, но почему-то верила Лейле, очаровавшей ее.
– Гипноз? – спросила я.
– Нет, – покачал головой Лешка. – Ипполите нравилось, что она открывает свое дело. Это во-первых. Во-вторых, она считала, что помогает несчастным женщинам и обрести уверенность в себе, и забыть о прошлых переживаниях, а теперь еще и поставить мужей на путь исправления. Плюс не стоит забывать про элемент игры: кольчуги, шлемы, амазонки… Кстати, никто так и не вспомнил, кто первым об этом подумал, но Лейла ухватилась за идею и обставила все соответствующим образом.
