Майк Кэрри - Мой знакомый призрак
— Почему бы тебе не спросить у него самого?
Похоже, у Гейба ответа не нашлось. Пауза затянулась, а потом они сменили тему.
— Куда пропал этот кретин? — Бас Шрама напоминал рокот подземного поезда.
— Вроде бы отлить пошел.
— Так приведи его!
— Пожалуй, мне пора уходить.
Роза. Роза — ключ ко всем загадкам, а я понятия не имел, ни где ее найти, ни даже с чего начинать поиски.
Ну, честно говоря, это не совсем верно. Просто вынюхивать в стриптиз-клубе — а других отправных точек не было — казалось не безопаснее, чем шарить в пушечном лафете при свете зажженной спички.
Да, собственная глупость порой изумляет...
Белокурая барменша со второго этажа пронзала меня полными неприязни и подозрений взглядами, но очень экономно и украдкой. Однако моя первая фраза обещала развеять сомнения и представить меня в образе давно потерянного брата.
— Знаешь, — улыбка получилась на диву искренней и обаятельной, — кажется, я сто лет не угощал всю компанию.
Блондинка чуть челюсть на пол не уронила, но постаралась тут же вернуть ее на место.
— Выпивка за мой счет! — услужливо пояснил я. — Всем шампанское! — Достав бумажник, я звонко хлопнул по столу кредиткой. Ну, вообще-то бумажник был Арнольда и карточка тоже, но, уверен, Ласка с удовольствием сделал бы людям что-нибудь хорошее.
Оправившись от потрясения, барменша стала резво, пока ко мне не вернулся рассудок, доставать бутылки. Взяв первую, я ободрал фольгу и, пока блондинка расставляла бокалы, вытащил пробку. К тому моменту слух разлетелся по всему залу, и к стойке слетелись девочки. Понятно, наценка здесь бешеная, и в дополнение к постельным гонорарам девочки, вероятно, получают проценты от выручки бара: раскрутить клиента на спиртное куда проще, чем, так сказать, обычный трудовой процесс.
Не успевая наливать, я вручал каждой по бокалу: радостно и чуть неловко вкладывал в протянутые руки так, чтобы обязательно коснуться кожи. Я хорошо представлял, что ищу, но вместе с тем понимал, слишком привередничать не стоит.
Фортуна улыбнулась на девушке номер восемь или девять — тощей недовольного вида брюнетке в огненно-красном бюстгальтере, трусиках с сердцем из блесток в центре, прозрачном топе и черных, украшенных ирисами чулках.
— Мы ведь еще не знакомы! — начал я, сжимая ее детскую ручку в ладонях, чтобы «скачать» побольше информации. — Как тебя зовут?
— Жасмин, — промурлыкала брюнетка, пронзая потенциального клиента якобы страстным взглядом, — а тебя?
— Джон, — выбрал я первое пришедшее в голову имя.
— Ну, Джон, хочешь пойти со мной наверх?
— Да, да, конечно!
Надо же, и дуться перестала!
— А чем заняться желаешь?
— Обожаю контактный массаж, — ляпнул я и, предвосхищая дальнейшие вопросы, добавил: — Умеешь делать растирание по-эдинбургски?
— Конечно, умею, негодник эдакий! — и глазом не моргнув, соврала Жасмин. Затем получила от барменши ключ, мельком взглянула на номер комнаты и, по-хозяйски взяв меня под руку, уволокла прочь. Что же, в конце концов, я здесь только Джон,
Вряд ли я уже бывал в той комнате, но она мало отличалась от увиденных ранее: скучная, стандартная, стерильная коробка, олицетворяющая торжество функциональности над формой так же убедительно, как пальчиковая батарейка над птицеводческой фермой.
— Давай объясни, какой именно массаж сделать, — замурлыкала хитрая Жасмин, усаживая меня на кровать, — тогда и цену назову.
Я старательно изобразил уныние и подавленность:
— Вообще-то, Жасмин, хотелось бы просто поговорить: мы же не знакомы и все такое. Почем миссионерская поза без всяких наворотов?
Я опасался, что начнется скандал, но девица отреагировала спокойно: наверное, куда больше клиентов, чем мне казалось, доходят до этого этапа и в последний момент теряют самообладание.
— Шестьдесят фунтов, Джон. Давай разберемся с деньгами, а потом можно сколько угодно разговаривать.
Я безропотно выложил три двадцатки, и Жасмин выскользнула из комнаты, предположительно для того, чтобы передать их дежурной барменше-надзирательнице, потом вернулась и прикрыла за собой дверь.
— Хочешь, разденусь? — с улыбкой предложила девушка, подошла ко мне и накрыла грудь ладонями.
Учитывая эфемерность наряда, жест чисто символический и никак не способствовал созданию атмосферы, благоприятной для спокойного разговора.
— Спасибо, не стоит. В одежде тоже хорошо. Очень хорошо!
Жасмин прижалась ко мне и положила руку на колено. Нежный цветочный запах ее тела совершенно незаслуженно напомнил Джулиет, она же Аджулустикель, и я едва сдержался, чтобы не отстраниться.
— Ну, Джон, о чем поговорим? — голосом маленькой девочки заворковала Жасмин.
Я пошел ва-банк.
— У тебя есть коллега по имени Роза. Кажется, вы работаете в одни и те же дни, вот я и решил, что ты ее знаешь.
Очевидно, Жасмин ожидала услышать совсем не это. Тем не менее она выкрутилась.
— Значит, Роза — твоя любимица?
Тут же вспомнился острый кухонный нож.
— Очень сильное осталось впечатление, — кивнул я и мысленно преклонил колени перед алтарем совести, каясь в столь мерзкой лжи. — После первой встречи все мечтал о новом свидании... Увы, ее сегодня нет.
— Да, точно, — Жасмин старательно изображала наивную девочку, но в голосе послышалась настороженность: наверное, так полагалось по правилам борделя. — Давай притворимся, что я это она. Можешь звать меня Розой.
Я категорично покачал головой.
— Хочу убедиться, что с ней все в порядке, и еще раз поговорить хочу.
Девушка не ответила: мои слова либо проняли ее, либо напугали — вдруг странная одержимость перерастет в насилие? Я очень надеялся на первое, потому что, прикоснувшись к тонкой руке, увидел мимолетный образ Розы. Как минимум Жасмин ее знала, а при наилучшем раскладе даже беспокоилась.
Однако реакция девушки многообещающей не казалась.
— Роза в порядке, — буркнула она: голос моментально изменился, от приторного сюсюканья не осталось и следа. Надо же, и руку с колена убрала!
— Почему ты так думаешь?
— Потому что видела Розу вчера, и она была в полном порядке.
— В какое время ты ее видела?
Темные глаза полыхнули гневом.
— Слушай, если ты из какой-нибудь социальной службы, лучше задницу мне поцелуй!
— Мы ведь сошлись на миссионерской позе! К тому же я не из социальной службы и не из полиции, хотя на копов у тебя наверняка глаз наметан. Нам с Розой действительно нужно поговорить, и я действительно за нее тревожусь. Если, по-твоему, с ней все в порядке, тогда прекрасно! Только скажи, в какое время ты ее видела?
Смирившись с неизбежным, я достал стремительно худеющий бумажники выложил еще двадцатку. Жасмин к ней даже не потянулась, лишь смерила меня хмурым взглядом, в котором, однако, не было ни капли агрессии: девушка просто выходила из образа и снимала маску. Похоже, мне снова повезло: Жасмин и сама беспокоилась о Розе. По крайней мере я не видел другого объяснения тому, что она не свистнула вышибалу и не забрала лишнюю двадцатку.
Тем временем жрица любви вычисляла оптимальную для себя степень откровенности, и я понимал, что услышу правду в весьма усеченном варианте.
— После обеда, — нерешительно начала девушка, — где-то в два. Роза опоздала, и сперва ее отчитала Патти, а потом Шрам... — Жасмин запнулась, и я почувствовал: особой теплоты отношений здесь не наблюдается. — Шрам повел ее разговаривать с мистером Дамджоном.
Повисло молчание.
— И что? — не выдержал я.
Лицо Жасмин стало совсем несчастным.
— Роза так и не вернулась,
— Можешь сказать, куда повел ее Шрам?
Закатив глаза, Жасмин покачала головой. Откуда ей знать, да и зачем? В подобном заведении лишние вопросы задавать не принято, но именно этим мне приходилось заниматься.
— Такое часто случается? В смысле, Шрам часто уводит девушек разговаривать с боссом? Дамджон что-то вроде ежеквартального смотра вам устраивает?
Жасмин снова покачала головой.
— Если нужно, он сам сюда приходит, а так в основном с нами разбирается Патти, Мистер Дамджон на первом этаже заправляет.
— Шрам не сказал, зачем боссу вдруг понадобилось вызывать Розу?
Девушка ответила не сразу, и я терпеливо ждал: порой это помогает лучше, чем наводящие вопросы.
— Сказал, мол, ей уже говорили, неоднократно предупреждали, о чем именно — не объяснил. Роза ответила, что просто ходила гулять, по дороге ни с кем не общалась, гуляла и все.
Слепому ясно: Розе велели не следить за мной, но она все равно следила. Однако не для того, чтобы поговорить, а чтобы наброситься с кухонным ножом. «Это сделал ты! Ты снова с ней это сделал!»
— Они уехали на машине? — уточнил я.
— Угу.
— На «БМВ»?
— Я не видела, слышала только, как она отъезжает.
