Наталья Солнцева - Этрусское зеркало
- Что?
- Я написал… - Всеслав протянул Глебу листок из блокнота. - Скажешь только это. Ни одного лишнего слова. Понял?
- Ну…
Конарев хотел отказаться, но текст заинтересовал его. Он прочитал, вопросительно поднял глаза на сыщика. Тот отрицательно покачал головой:
- Никаких объяснений не будет. Ты согласен?
Глеб колебался. Его втягивают в странную игру… А, можно и рискнуть! Терять ему нечего.
- Ладно. А когда?
- Прямо сейчас. Зачем тянуть? Альберт Демидович!
В комнату бесшумно вошел Фарбин - при его немощи он двигался довольно легко и даже грациозно. А сокрушительный удар кочергой по ногам Глеба говорил о том, что в теле этого господина скрыта недюжинная сила. Он принес телефон.
- Дайте сюда!
Смирнов сам набрал номер, вручил трубку Глебу.
- Это Глеб Конарев, - выпалил тот без приветствия. - Я вам звоню по поводу денег. Мне нужно много… сто тысяч долларов. Алиса написала мне письмо. Она все видела… Я могу обменять письмо на деньги. Срочно! Мне необходимо скрыться, вы знаете, почему. Жду вас в полночь возле дома в Васильках. Того самого… Все!
Глеб опустил руку с трубкой, посмотрел на застывших в ожидании мужчин.
- Он согласился…
Фарбин судорожно вздохнул, выпрямился.
- Вынужден покинуть вас, господа, - учтиво произнес он, чуть наклоняя голову. - Мне нужно побыть одному, подумать. Вечер перед дуэлью! Весьма впечатляюще…
Он хмыкнул, откланялся и удалился.
- Странный тип… - пробормотал Глеб. - У него это… «башня» не рванула?
Смирнов промолчал. Он перезвонил Еве и предупредил, что задержится.
Альберт Демидович заперся у себя в кабинете. Ему стало нехорошо. Мысли - то мрачные, то безумно-восторженные, вспыхивали и гасли, как догорающие огни. Они несли на себе отпечаток его любви к Алисе - запоздалой, горькой и пронзительной, подобной свету осеннего солнца. Прощальные лучи его оставляют в душе неизгладимый след какого-то непонятного, бессмысленного раскаяния, которое не приносит облегчения. Этот отпечаток его любви несло теперь на себе все - и дом, в котором целых шесть дней жила, дышала и смеялась Алиса, и лес, который окружал его, и небо, и ночная луна… и даже смерть приобрела ее непостижимые, загадочные черты.
Алиса первой прошла тот путь, который едва ли не с детства стал проклятием Фарбина… висящим над ним дамокловым мечом. И этот путь смерти теперь перестал пугать Альберта Демидовича. Там… на том берегу, стояла Алиса и звала его.
- Все изменилось… - прошептал он, ни к кому не обращаясь. - Все прошло. Она ждет - нимфа, убегающая от своей судьбы.
Пока господин Фарбин предавался раздумьям и переживаниям, Смирнов сидел напротив Глеба, нехотя отвечая на его вопросы.
- Что за дуэль? - допытывался у него Конарев. - О чем говорил этот чертов старикан? Он собирается стреляться со мной? Или биться на кулаках?
- Мне самому хотелось бы это знать, - вздохнул сыщик. - Что у него на уме?
- А кому я звонил?
- Чрезмерное любопытство вредно для здоровья, - отмахнулся Всеслав. - Тебе, парень, о душе подумать не помешает, а ты все - кому? куда? кто? зачем? О суете мирской печешься!
Глеб насупился, замолчал. Но ненадолго.
- Алиса мне никакого письма не писала! - выпалил он, бросая на Смирнова злобный взгляд. - Это все твои выдумки!
- Ага…
- Что значит - «она все видела»? Что она могла видеть?
- Тебе-то какая разница? - искренне удивился сыщик. - Сиди да сопи в две дырки, радуйся, что живой покуда!
Но Глеб никак не мог угомониться. Он пыхтел, ерзал, периодически вскакивал и хромал по комнате, издавая громкие стоны, потом с размаху падал на диван, накрывал голову подушкой и пытался забыться. Он не понимал, что происходит, и оттого томился, нервничал.
- А кто поедет на встречу в Васильки? - снова пристал он к Смирнову. - Вы меня хотите отправить? Не выйдет!
- Выйдет, выйдет… - лениво отвечал сыщик, похлопывая Глеба по спине.
- Это шантаж! Вы меня подставляете… А если тот мужик меня убьет?
- Ох, и беспокойный же ты, парень! - прятал улыбку Всеслав. - Какая разница, кто тебя убьет? Ты ворвался в чужой дом, покушался на хозяина… он тебя прикончит - и отвечать не будет. Самооборона! Или еще проще: придушит - и в гробницу, под тяжелый камень. Никто сроду тебя не найдет! Ты ведь проник сюда тайком? Тебя не видели… сам ты никому не говорил. Так?
- Ну…
- Вот и соображай! А то испугался - подставят тебя! Ты сам себя уже подставил, когда явился сюда убивать Фарбина. Тоже мне мститель-одиночка!
- Он это заслужил!
- Дурак ты еще! Щенок сопливый! - усмехнулся сыщик. - О матери-то подумал?
- Алисы больше нет… - тоскливо произнес Глеб, и такая пустота, такая боль сквозила в его взгляде, что Смирнов невольно отвернулся.
Вечер незаметно подступил к окнам холодной синевой. Нарастало напряжение ожидания. Фарбин не выходил из своего кабинета, не подавал признаков жизни. Глеб лежал, уставившись в потолок, беззвучно шевелил губами.
- Молитву читаешь? - поинтересовался Всеслав. - Правильно делаешь. Пора!
Сам он мог только догадываться, как будут разворачиваться события дальше. Это уже решать не ему.
Стрелки часов приблизились к десяти, когда дверь открылась, и в комнату вошел Альберт Демидович - невозмутимый, собранный.
- Закройте его на ключ! - сказал он сыщику, небрежно кивнув на Глеба. - И поторопитесь, у нас мало времени.
Смирнов повиновался без лишних слов. Он тоже понимал, что счет идет на минуты.
Они с Фарбиным прошли в его кабинет и склонились над расстеленной на столе картой.
- Он будет ехать по этой дороге, - показал Альберт Демидович. - Другого пути нет. Здесь еще асфальт, и можно набрать приличную скорость. А вот тут… есть выезд на эту дорогу с грунтовки, из леса. За деревьями не видно…
Всеслав понял, что имеет в виду господин Фарбин. Он не стал разубеждать его, отговаривать. Затея рискованная, очень… Но Альберта Демидовича не остановишь. Пожалуй, и пытаться не стоит. Пусть «небесные пряхи» рассудят, кому сегодня что выпадет!
- Дуэль? - спросил он. - Хотите пригласить меня в секунданты?
- Окажите честь, - галантно поклонился Фарбин.
Был в нем все-таки некий особый мужской шик, безрассудная, высокомерная смелость. Мог, мог он вызвать любовь в страстном, безоглядном сердце красавицы Алисы. Рано оборвалась ниточка…
- Что от меня требуется? - спросил Смирнов.
- Вы проедете на своей машине вот сюда, - Альберт Демидович ткнул пальцем в карту. - И будете стоять в лесу, ждать. Когда он покажется, позвоните мне на мобильный. Не хочу ошибиться. Темнота, знаете… фары… Второй раз у меня этот трюк может не получиться.
- Понял.
Они вышли во двор. В черноте неба стояла луна - в дымке, как стыдливая дева, прикрывая сияние своей красоты. Верхушки сосен медленно раскачивались, шумели.
Смирнов завел свою машину. Господин Фарбин вывел из гаража синий «Рено».
- Не подведи, родимый…
Глава 29
Всеслав с трудом нашел в темноте нужный поворот, съехал в лес и медленно покатил по просеке. Пришлось остановиться, выйти из машины и выбирать удобное для наблюдения место. Под ногами трещали сухие ветки.
Дорога была почти пуста. Проехали два грузовика и три легковушки. Луна светила ясно, несмотря на легкую дымку. Смирнов стоял за деревьями, ждал. Хотелось курить, но он не мог позволить себе отвлечься. На землю с шорохом падали листья.
Время приближалось к полуночи.
Вдалеке на дороге показались два горящих глаза, они стремительно росли, и мимо сыщика тенью промелькнул автомобиль. Он мчался на огромной скорости. Всеслав не успел как следует рассмотреть номерные знаки, но того, что он увидел, было достаточно.
- Он только что проехал, - сказал сыщик, набрав номер мобильного телефона Фарбина. - Это та самая машина. Я ее узнал.
Вероятность ошибки была минимальна. Кто еще станет ночью сломя голову нестить по этой дороге по направлению к Василькам? Всякое может случиться, конечно… Господин Смирнов поднял глаза к небу и послал сестрам-пряхам воздушный поцелуй. Не оплошайте, дамы!
Он подошел к машине, сел в нее, медленно развернулся и покатил по просеке в обратную сторону. Секунданту положено присутствовать на месте дуэли. Правда, условия поединка несколько странные - оба участника скрываются друг от друга. Но… таков избранный ими жребий: коварство против коварства!
- Наше дело правое, - бормотал сыщик, объезжая ухабы.
Когда он добрался до условленного места, все уже было кончено. Машина, которая недавно пронеслась мимо Смирнова, застыла, уткнувшись носом в толстый ствол сосны. Перед ее был смят, расплющен страшным ударом. Осколки лобового стекла поблескивали в лунном свете. Пахло сосновой смолой и вытекающим снизу бензином. Из-под разбитого капота шел пар.
Синий «Рено» с открытой дверцей стоял поперек дороги на встречной полосе, по которой ехал пострадавший. Господин Фарбин сидел на обочине, прямо на земле, и созерцал результаты содеянного.
