Александра Маринина - Жизнь после жизни
И вдруг, словно впервые в жизни, у нее открылись глаза, и она увидела, как переливается под солнечными лучами снег, как будто усыпанный миллионами мелких бриллиантов. В Москве такого не увидишь, там снег посыпают реагентами, и вообще зимы в столице какие-то серые и депрессивные. И деревья, и ветки в снежных шапках она увидела, и легкие прозрачные облачка в светло-голубом небе…
— Пошли, — она потянула Подружку за поводок, — да не упирайся ты, не в клетку. Пойдем за фотоаппаратом. На, доедай быстрее.
Она сунула собаке последний кусок осетинского пирога и заторопилась к флигелю. Подружка решила, что ее привели в гости, и, едва переступив порог Настиного номера, основательно отряхнулась, пронырнула в гостиную и плюхнулась на ковер.
— Эй, подруга, не разлеживайся, — Настя сунула фотоаппарат в карман куртки и встала у двери, — прогулка еще не закончилась. Давай, давай, поднимайся.
Собака смотрела на нее ласковыми и непонимающими глазами. Пришлось с усилием потянуть за поводок, чтобы объяснить. Это помогло. Подружка, правда, нехотя, но поднялась.
Настя фотографировала все подряд, ее внезапно обуяла какая-то непонятная жадность, ей непременно хотелось запечатлеть все, что она видит: усадьбу с ее постройками, сугробы, деревья, большую старую собаку на ослепительном снегу. Снегирь все еще сидел на рябине, и его Настя тоже сфотографировала. Она щелкала аппаратом и думала о том, что за работой и стремлением выжить пропустила мимо себя огромный пласт жизни, причем пласт очень позитивный. Да, она много чего повидала за годы службы, но в основном это были низменные чувства и темные побуждения — зависть, месть, корысть, злоба, изуродованные трупы, смерть, ненависть… Но ведь жизнь состоит не только из этого. В ней есть и природа, и красивая одежда, вплоть до термобелья, которое Настя открыла для себя только на пороге пятидесятилетия, и любовь к бездомным животным, и чудо фотографии, и много всего другого, чего она не знала и не видела. Хорошо, что ей всего пятьдесят и впереди еще есть достаточно времени, чтобы все наверстать.
Она заметила, что Подружка внимательно слушает ее, повернув голову, и сообразила, что говорит вслух. «Тоже еще, нашла себе приятельницу, — сердито одернула себя Настя и тут же улыбнулась. — Но ведь это тоже новый опыт: разговаривать с собакой. Нет, вру, опыт не очень новый, я и раньше с собаками разговаривала. Просто не обращала на это внимания, словно так и должно быть. А ведь это так здорово, когда есть собака, с которой можно поговорить и которая готова тебя слушать. Этому можно и нужно радоваться, а не принимать как само собой разумеющееся».
Съеденный на прогулке пирог вполне заменил обед, и в кафе Настя не пошла. Она отвела собаку в зверинец, нашла Костю Еремеева, забрала у него свою флэшку, вернулась во флигель, перекинула все фотографии из фотоаппарата на компьютер и отправила Чистякову.
Пусть посмотрит, среди какой красоты проходит ее первая командировка на новой работе. Почти все снимки оказались удачными, это особенно хорошо стало видно на экране. Лучше всего получились красногрудый снегирь и черная лохматая собака. «Может, у меня склонность к фотографированию животных? — с некоторым удивлением подумала Настя. — Сперва раненая собака и непослушная кошка, теперь вот Подружка и чудесный, просто сказочный какой-то снегирь. А вот постройки и деревья вышли самыми обыкновенными, ничего выдающегося. Впрочем, я в этом все равно ничего не понимаю, просто собаку я люблю, а снегирь потряс мое воображение, вот мне и кажется, что снимки получились отличными, а на самом деле ничего особенного».
Видимо, Анатолий Владимирович Старков действительно относился к Насте чрезвычайно хорошо, потому что просьбу ее выполнил даже быстрее, чем она ожидала.
— Записывайте адрес, по которому установлен интересующий вас компьютер, — бодро проговорил он в трубку. — Это у нас в Костровске.
Настя схватила блокнот и ручку.
— Вам что-нибудь говорит этот адрес? — спросил Старков, закончив диктовать.
Еще бы не говорит! Это был адрес Леонида Вешняка. И не далее как вчера Настя там была. Теперь все становилось на свои места. Ну, почти все.
— Анатолий Владимирович, у меня есть еще просьба, если вы не сочтете меня слишком большой нахалкой.
— Смотря что вы попросите, — пошутил Старков. — Если мою жизнь, то она в вашем распоряжении, а если что другое, то я еще подумаю.
— Мне опять нужна информация, на этот раз по салону «Релакс». Можно?
— Валяйте.
— Мне надо знать, не работала ли там некая Маргарита Нечаенко. Не сейчас, примерно пару лет назад или чуть больше.
— Я узнаю. А кто это?
— А это мой вам подарок, — засмеялась Настя. — Маргарита Нечаенко — та самая девушка, которую вы мне показывали в кафе.
— Не может быть! Любовница Ленечки Вешняка?
— Именно. Ну как, я вас порадовала? Теперь вы будете знать, как ее зовут, вдруг да пригодится.
— А адрес, который я вам добыл, это ее адрес?
— Нет, Вешняка.
— Странно, — пробормотал Старков, — вы же диктовали мне логин, вроде бы он был со словом «Марго» или что-то в этом роде. Я ошибся?
— Вы не ошиблись. Ленечка Вешняк вел переписку от имени Риты Нечаенко и почтовый ящичек себе открыл на ее имя, для пущей достоверности.
— Какие-то махинации?
— Вроде того. Он от имени Риты обаял нашу Галину Ильиничну Корягину, прикидывался невинной овцой, которую обидела страшная и ужасная Татьяна. Вот я и хочу узнать, действительно ли Рита работала в салоне у Татьяны, или это просто красивая байка для пущей жалостливости.
— Узнаю, — пообещал Старков.
Настроение у Насти резко подпрыгнуло вверх. Ну вот, хоть что-то ей все-таки удалось в этой странной командировке. Теперь понятно, что убийство Корягиной было заранее спланировано и осуществлено Вешняком и Нечаенко. Сначала Рита с помощью Ленечки втерлась к старухе в доверие и добилась приглашения приехать и жить вместе, потом стала для Корягиной незаменимой помощницей, а как только Корягина заявила, что переписала завещание в пользу Риты, последовало убийство. И внезапная желудочная болезнь квартирантки была не более чем предлогом, чтобы оставить Корягину темным вечером одну в пустынных проходных дворах, где ее уже поджидал приехавший из Костровска Вешняк Только один момент они не учли: патологическую лживость Галины Ильиничны, которая, не моргнув глазом, обманула «доверчивую» помощницу по хозяйству.
Но это все умопостроения. Нужны доказательства того, что Вешняк приезжал в Костровск. А ведь он наверняка позаботился об алиби. Впрочем, это не Настина забота, для такой работы есть штатные оперативники и следователи.
И если считать установленным, что Галину Ильиничну Корягину убил Вешняк при пособничестве Риты Нечаенко, то встает вопрос с убийством Павловой. Вешняк достаточно ловко закамуфлировал свое преступление под совершенное маньяком, во всяком случае, в эту версию все поверили с первого момента. А что же со вторым преступником, убившим бывшего следователя Аиду Борисовну Павлову? Второй преступник тоже поверил в эту версию и, планируя свести счеты с Павловой, скопировал первое убийство, чтобы списать его на того же маньяка, как выяснилось, несуществующего. Стало быть, все, как и прежде, упирается в личные мотивы. И среди этих мотивов на первом месте по-прежнему месть. То есть под подозрением остается все тот же насильник Одинцов, угрюмый, замкнутый и нелюдимый. Но если принять во внимание, что Корягину убили без всякой связи с Павловой, то круг потенциальных мстителей расширяется до поистине необозримых пределов. Разве мало дел вела Аида Борисовна? Вот то-то и оно. Сейчас Федулов со Вторушиным проверят этого Михаила Геннадьевича Одинцова, и можно считать большой жизненной удачей, если убийцей Павловой окажется именно он. Но что-то Настя сильно в этом сомневается. Таких удач не бывает.
Предчувствие ее не обмануло. Ближе к ночи позвонил Федулов и усталым, измученным голосом сообщил, что Одинцова задержали и проверили со всех сторон.
На 22 сентября 2009 года, то есть на день убийства Павловой, у Михаила было железное алиби, его вообще не было в Томилине, он вместе с агрономом ездил в соседнюю область за удобрениями. Конечно, в обязанности скотника такая работа не входит, но его попросили — он и поехал. Это подтвердил не только агроном, но и шофер, который был за рулем, и еще несколько человек, в том числе и рабочие из соседней области, отгружавшие удобрения: они хорошо запомнили Михаила Одинцова, который за все время не произнес ни одного слова, угрюмо смотрел в землю и сплевывал сквозь зубы.
Ну вот, еще одна версия лопнула. А ведь такая была красивая! Впрочем, все ожидаемо. Настя даже не очень расстроилась.
* * *Илья Вторушин торжествовал: ему все-таки удалось доказать, что оба убийства совершены разными людьми. А ведь он с самого начала настаивал именно на этом, не то, что Димка Федулов, который уперся в версию о маньяке, и никакими силами его с этой версии было не сдвинуть. Конечно, до полной победы еще очень далеко, с убийством Павловой пока нет никакой ясности, но уж с Корягиной-то они, можно считать, разобрались. Хотя сперва казалось, что это совершенно невозможно, ведь с 5 марта прошлого года прошло столько времени!
