Аркадий Гендер - Траектория чуда
— Что случилось? — в недоумении спросил я. — Что-то не так?
— Кое что, — быстро ответила Талия, на секунду взглянула на меня, и снова отвела взгляд. — Антон, ты хорошо помнишь, что ты искал женщину необыкновенную?
Скрытый смысл этой фразы, самого понятия "необыкновенная женщина" нехорошим холодком прополз у меня по позвоночнику.
— Конечно, помню, — стараясь казаться совершенно спокойным, ответил я. — Как же мне не помнить того, что я сам написал.
— Так вот, я не совсем обыкновенная женщина, — подняла на меня глаза Талия. — Вернее, совсем не обыкновенная.
Ледяной и горячий душ обрушились на меня практически одновременно. Ну, конечно! Журнальчики, вопросики… Вот она, та необыкновенность, о которой, дескать, при встрече! Блин, надо же быть таким тупым! Весь ужас ситуации в одно мгновение и почему-то только в эту секунду стал мне совершенно очевиден. Если я правильно понимаю все эти ее недомолвочки, то рядом со мной, хоть и в виде совершенно обалденной телки, пусть и с очень красивыми сиськами и совершенно женской фигурой лежит такая же, как на журнале? Или — такой? Да неважно, пусть будет "такая", но что она в таком случае скрывает от меня в таком случае совершенно очевидно. Это что же получается — с мужиком, что ли, в койке-то я лежу? Мама дорогая! Нет, ноги в руки, хрен в штаны, извини, чувак, то есть, тьфу, блин, барышня, не настолько я прогрессивен в этих вопросах, не мое это! Бежать, бежать! Наверное, все эти мысли нашли на моем лице такое ясное отражение, что, когда я, наконец перестал пялиться на нижнюю часть тела Талии, и встретился с ней взглядом, то по выражению ее глаз сразу понял, что она поняла мои размышления абсолютно точно. И что в своих догадках я абсолютно прав.
— Так ты?.. — не зная, как буду продолжать, начал фразу я.
— Да, транссексуалка, — закончила за меня Талия. — Чудо природы, как ты образно сказал.
Я совершенно не знал, что говорить и что делать, а на Талию было просто больно смотреть. Минуту назад, когда я вышел из ванной, в ее глазах была милая улыбка и легкое кокетство, и озорной вызов: "Ну что, еще?", а сейчас ее глаза потухли, как будто свернулись лепестки только что радостно распустившейся было лилии, и вся сама она как-то сникла. Тем не менее она первая нарушила повисшее тягостное молчание.
— Да, конечно, у меня не было ни малейших оснований полагать, что в своих поисках ты подразумеваешь женскую необычность именно такого свойства, — умершим голосом произнесла она. — Но я надеялась, что может быть…
Внезапно я взъярился. "Да на чем, черт побери, основывалась такая твоя, блин, надежда! — захотелось бросить ей в лицо. — Предупреждать надо!" Я с трудом сдержался.
— Да ладно, ничего, — хмуро только и ответил я, снова запахивая свои чресла в полотенце, которое перед тем было уже совсем снял.
Начать собираться, что ли? Да, пожалуй, это самое верное.
— Ты уходишь? Не уходи, — вскинув на меня глаза, полные слез, вдруг как-то очень беззащитно прошептала Талия.
Ну вот, пошли сопли! Ну, и как ее оставлять в таком состоянии! И вообще, какого черта! Ну, не знал ты, что здесь найдешь. Да, ты здесь случайно, но чтобы точно не попасть в такую ситуацию, надо было, блин, домой ехать! А раз приперся, так и гляди. А уйти сейчас — это было бы, как прямо сказать, что мне, мол, с тобой, с неведомой зверушкой, тошно и противно. Это было бы, как взять, и ни с того, ни с сего влепить во весь мах пощечину. Нет, джентльмены так не поступают, а я считаю себя джентльменом.
— Я не уйду, — сказал я ей в ответ.
Я улыбнулся, обнял Талию одной рукой за плечи, прижал к себе, и она, коротко вздохнув, как-то очень доверчиво свернулась калачиком в моих объятиях. Ее правая грудь совершенно естественно оказалась в другой мой ладони. Какая мягкая, но в то же время неподатливо — упругая. Так что же, это — не настоящее? Талия, словно прочитав мои мысли, сразу пояснила:
— Настоящая, настоящая, моя гордость, — просто и естественно начала рассказывать она. — И огромная удача. Грудь начала расти сразу же, как я начала пить гормоны, но что вырастет такое, — она смешно подбросила одну грудь ладошой, — нельзя было и мечтать! Врачи просто обалдевали, говорили, что это редчайший случай, когда такая грудь вырастает просто на общих гормонах. Ни у кого из подружек нет такой груди, все сохнут от зависти.
— А как они, силиконовые делают? — спросил я, догадавшись, о каких "подружках" шла речь.
— Силикон — ерунда, прошлый век, выглядит ненатурально и к тому же протезы, бывает, рвутся там, внутри, например, от случайного удара, авария там, или что еще. А это все, беда, операция, и ходи потом неизвестно сколько с одной, пардон, сиськой, представляешь?
Я представил. Выходило ужасно грустно, но Талия, на ресницах которой еще не просохли слезы, так весело и беззаботно рассмеялась своей шутке, что улыбнулся и я.
— И что, много у тебя… подружек? — осторожно поинтересовался я.
- В мире — сотни тысяч, — ответила Талия, — а в Москве — тех, кто на виду, кто постоянно тусуется, человек тридцать. У нас это хоть давно уже не под запретом, как при совке, но по старой привычке отношение в обществе до сих пор такое, что человек, даже если и чувствует, что родился не со своим полом, сто раз подумает, прежде чем открыто объявить об этом, а уж чтоб решиться на операцию… Многие не идут на это хотя бы из-за гормонов.
— А вот, ты говоришь, гормоны, — подхватил я, невольно втянувшись в разговор. — Тебе что, приходится их постоянно принимать?
- Сейчас — нет, слава Богу! — всплеснула руками Талия. — Сначала приходилось пить постоянно, в огромных количествах, строго по схемам! Тошнило постоянно, говорят, как при беременности. Но зато сразу все пошло, видишь, грудь, бедра. А сейчас только для поддержания. Я только что сдала гормональный профиль, все нормально, тьфу, тьфу…
— И давно ты на этих гормонах?
— У-у, давно, еще со школы.
Еще со школы! Господи, сколько же всего перенесла эта хрупкая девочка, которую угораздило родиться таким же хрупким мальчиком! Каково ей, вернее, тогда еще ему, было — лет во сколько? в двенадцать, тринадцать? — начать осознавать, что с ним что-то не так, что он не такой, как все? Когда ее сверстников начинали волновать ночные поллюции, а сверстниц — первые менструации, что волновало этого подростка? Ни фига себе, проблемка для детской психики!
— Но еще предстоит глотать эту гадость в лошадиных дозах, — продолжила Талия.
— Зачем, если у тебя и так все в норме, — изумился я.
— Перед операцией, и после нее, — пояснила Талия.
Ну да, что это я. Скоро это чудо природы превратится в обыкновенную женщину.
— И скоро операция? — острожненько так задал я вопрос, который, я чувствовал, почему-то меня очень интересовал..
— Неизвестно. Во-первых, врачи говорят, что чем больше до операции только на гормонах будут угнетены все мужские функции, тем лучше. Конечно, эрекции у меня уже давно нет…
Меня передернуло. Боже, эрекция! Куда я попал?! Но Талия не заметила и продолжала:
— … но всякие эпиляции еще приходится время от времени делать, чтоб не росли волосы, где не нужно, и все такое. Ну, а во-вторых, финансы. Я принципиально не хочу делать операцию здесь, хотя один хирург-грузин здесь, в Москве делает все очень профессионально. А за бугром это — бешеные деньги! Дешевле всего делают в Тайланде, — там это просто поставлено на поток и стоит тысяч десять-двенадцать. Но в юго-восточную Азию я тоже, если честно, не хочу — и далеко, и климат совсем не по мне. А в Европе это стоит от тридцати до пятидесяти тысяч. Такие деньги у меня пока, мягко скажем, не предвидятся. В общем, теперь ты знаешь, на что мне нужна материальная поддержка.
Она так неожиданно заговорила об этом, что я вздрогнул. Ее прекрасные чистые глаза смотрели на меня очень-очень грустно. Мне стало не по себе. Еще старый анекдот про "..трахаю и плачу, трахаю и плачу!" вспомнился — как раз в тему. Я еще обнимал ее за голые плечи, но руку с груди убрал.
— Не обращай внимания, — снова все очень правильно поняв, тут же спохватилась Талия. — Про деньги это я так. И потом, с тобой все совсем по-другому, не так, как бывало раньше.
— А как бывало? Кто-то относился к этому по-другому? — спросил я.
И подумал, — зачем спросил? Не иначе, комплименты понравилось получать?
— Да по-разному бывало, — невесело усмехнулась Талия, — Кто-то вел себя, как в зоопарке, а было раз — откровенно потешались. Меня это тогда по молодости так довело, что я чуть глупостей с собой не наделала, представляешь?
При этих воспоминаниях глаза ее потемнели.
— Козлы! — вырвалось у меня, и Талия сразу же сменила тему.
— Давай, я включу музыку? — полувопросительно сказала она, уже щелкая при этом дистанционкой.
Магнитола на журнальном столике ожила, и я в который уже раз выпал в осадок. Я конечно, и не ожидал после всего предыдущего общения услышать Стрелок или Децла, потому как глубоко убежден, что в молодости ум, душа, серьезность, в конце концов, начинают проявляться впервые именно в том, какую музыку человек слушает. Но чтоб такое! По первым же аккордам я узнал "Wearing The Inside Out".
