Бретт Холлидэй - Смертельный выстрел
Из комнаты не доносилось ни звука. Снизу послышались голоса. Пуэрториканец, расширив глаза, прижался к стене и что-то шептал сквозь зубы. Шейн разбежался и снова врезался в дверь, стараясь попасть плечом поближе
к замку. Раздался протестующий скрежет, брызнули щепки, и дверь распахнулась. Шейн по инерции влетел внутрь, успев ухватиться за дверную ручку.
Он оказался в просторной комнате, меблированной как офис или служебный кабинет. В центре комнаты стоял квадратный письменный стол. За столом, свесившись с кресла, сидел мертвый мужчина.
Другой мужчина – молодой, с напряженным лицом и вьющимися черными волосами – стоял возле стола в четырех-пяти футах от мертвеца. Он был без пиджака, и его черный галстук немного сбился в сторону. В правой руке он держал револьвер 38-го калибра, из дула которого все еще струился легкий дымок. Мужчина удивленно посмотрел на Шейна и нахмурился.
– Не было никакой необходимости ломать дверь,– сказал он совершенно спокойным голосом.– Я собирался открыть ее сразу после того, как убил этого сукиного сына.
Майкл Шейн глубоко вздохнул и подошел к мужчине.
– Дайте-ка мне револьвер,– сказал он.
– Разумеется,– Ральф Ларсон криво усмехнулся и дернул головой, отбросив упавшую на глаза прядь волос. Он взял револьвер левой рукой за ствол и медленно, почти торжественно, вручил оружие Шейну.
– Привет, Тим,– сказал он, заметив Рурка.– Помнишь, я говорил тебе, что убью этого ублюдка? Слава Богу, мне это удалось.
– Я уже понял,– резко сказал Рурк.
Детектив положил револьвер в карман брюк и подошел к убитому. В этот момент раздался вой полицейской сирены, сразу смолкнувший, когда патрульная машина подъехала к дому.
– Он ведь смеялся надо мной, Тим,– сказал Ральф Ларсон, словно пытаясь прояснить ситуацию.– Он сидел передо мной в этом проклятом кресле и смеялся мне в лицо, когда я сказал, что собираюсь убить его. Понимаешь, он мне не верил. Его вонючее самолюбие не позволяло ему понять, что я в самом деле собираюсь убить его. Это же Уэсли Эймс, понимаешь? Он неподвластен судьбе, которая постигает простых смертных. Вот он и не поверил мне. Он смеялся мне в лицо. Но теперь-то он все понял. Теперь он больше не смеется, он уже отшутился. Теперь мой черед смеяться.
И Ральф Ларсон засмеялся. Откинув голову, он пронзительно расхохотался. Звук его смеха словно ножом прорезал тишину, царившую в комнате. Затем он поднял руки к лицу и медленно опустился на пол. Его смех перешел в глухое рыдание.
В коридоре послышались голоса и топот шагов. Шейн обернулся и увидел полицейских: звонок Люси все-таки немного запоздал.
ГЛАВА 5
Первый полицейский, здоровяк с объемистым животиком и поросячьими глазками, угрожающе размахивал служебным револьвером. Тяжело дыша, он переводил взгляд с Рурка на Шейна, затем на рыдающего Ральфа Ларсона и, наконец, на мертвеца, сидящего за столом.
– Что происходит, а? Стойте тихо, вы все! Никому не двигаться,– он широко повел револьвером, выпятил губы и расставил ноги, преисполнившись духом служебного рвения.
– Здесь стреляли, так? – полицейский с удовлетворением потянул носом воздух и медленно кивнул. Из-за его плеча выглядывал второй полицейский, помоложе. В коридоре, толпились еще трое: человек, которого Шейн видел в прихожей, пуэрториканец в белом костюме и какой-то круглолицый коротышка. Они переговаривались между собой с озабоченным видом.
– Так. Здесь стреляли,– заключил полицейский.– Ну-ка, ты! – он резко повернулся к Шейну.– Что я вижу у тебя в кармане брюк?
– Револьвер,– мягко ответил Шейн.
Он сунул руку в карман, чтобы достать оружие.
– Не двигаться! – заорал полицейский.– Руки вверх, слышишь, ты! – он направил свой револьвер Шейну в живот.– Пострелял, и хватит. Медленно вынь руки из карманов и повернись лицом к стене.
Шейн вынул руку из кармана и повернулся к стене.
– Ради всего святого,– запротестовал Рурк.– Сержант, это же Майк Шейн. Мы приехали, чтобы…
– Да будь он хоть сам Иисус Христос! Мы сами выясним, зачем вы приехали. А ты, приятель, держи язык за зубами, пока я навожу порядок. Отойди на три фута от стены,– приказал он Шейну.– Наклонись вперед и обопрись руками о стену.
– Пауэрс,– здоровяк махнул рукой своему напарнику.– Подойди к нему и вытащи оружие. Я тебя прикрою.
Молодой полицейский с опаской миновал Рурка, приблизился к Шейну и вытащил револьвер.
– Ну-ка, дай его мне,– первый полицейский взял револьвер и поводил носом над дулом.– Все правильно, стреляли из этого револьвера. Орудие убийства мы обнаружили, теперь… Пауэрс, осмотри-ка того парня за столом. Он похож на покойника, но мы должны быть уверены.
Шейн выпрямился и скрестил руки на груди. Сардонически улыбаясь, он смотрел, как Пауэрс огибает стол и опускается на колени возле убитого, чтобы пощупать его пульс.
– Пулевое отверстие в груди, слева,– сообщил Пауэрс.– Дырочка небольшая, крови немного. Он мертв, Гриффин,– Пауэрс отпустил безжизненную руку и отвел глаза от трупа.– Что нам делать теперь?
– То, что вы должны были сделать с самого начала,– сквозь зубы сказал Шейн. – Спуститесь вниз и позвоните в управление. Это работа для отдела по расследованию убийств, и пока они не приедут, здесь ничего нельзя трогать.
– Ты учишь меня, как работать? – Гриффин изумленно повернулся к Шейну.
– Я не учу, а говорю. А вам лучше послушать меня, если вы не хотите толочь воду в ступе.
– Вот как, мистер? А кто ты, черт побери, такой, чтобы давать советы?
– Я уже говорил,– вмешался Рурк с гримасой отвращения на лице.– Это Майкл Шейн. А я – Тимоти Рурк из «Ньюс». Это мы звонили в полицию и мчались сюда сломя голову в надежде предотвратить убийство.
– Похоже, этот рыжий и в самом деле Майк Шейн, Грифф,– озабоченно сказал Пауэрс.– Тот частный сыщик, который дружит с шефом. Нам и в самом деле стоило бы позвонить в управление.
– Меня не волнует, кто он такой и с кем он дружит,– с чувством собственного достоинства отозвался Гриффин.– Я вижу в комнате труп, а у него в кармане лежит пушка, из которой только что стреляли. Ладно, спустись и позвони в управление,– милостиво разрешил он.– Скажи, что мы произвели задержание подозреваемых.
Пауэрс направился к выходу; люди в коридоре посторонились, чтобы пропустить его.
– Хорошо,– Гриффин осмотрелся с важным видом.– Эй вы, там, на полу! Перестаньте плакать. Что вам известно о случившемся? Встаньте на ноги и говорите.
Ральф Ларсон отнял руки от лица и уперся в полицейского невидящим взором.
– Вы были свидетелем убийства? – спросил Гриффин. Шейн подошел к
Ларсону и бережно поднял его на ноги.
– Не отвечайте на вопросы,– посоветовал он.– Вы все расскажете позже сотрудникам отдела по расследованию убийств,– детектив взглянул на Гриффина.– А теперь нам всем следует выйти из комнаты и оставить здесь все, как есть. Вы знаете об этом не хуже меня, Гриффин. Успокойтесь и не давите на нас своим весом. Так как вы не хотите выглядеть полным идиотом, когда сюда приедет Григгс, то я вам все расскажу. Рядом со мной стоит Ральф Ларсон. Он репортер из «Ньюс», как и Тим Рурк, который стоит рядом с вами. Мы с Тимом опоздали примерно на минуту, иначе мы удержали бы Ларсона от убийства. Мои слова могут подтвердить двое мужчин, которые сейчас стоят в коридоре. Третьего человека я не знаю. А теперь, может быть, мы все спустимся вниз и промочим горло?
– Почему вы не сказали об этом с самого начала? Откуда я мог знать?
– В самом деле, откуда? – Шейн презрительно усмехнулся.– Тим, Ральф, пошли вниз.
Крепко сжав руку Ларсона выше предплечья, детектив направился к выходу. Гриффин неохотно уступил ему дорогу.
Шейн кивнул троице в коридоре, резко подавшейся назад при его появлении.
– Мы все спускаемся вниз и ждем прибытия полицейских из отдела по расследованию убийств,– сказал он.– Полиция возьмет показания у каждого из вас, а пока советую всем держать язык за зубами. Мистер Эймс мертв. Мы уже ничем не можем ему помочь.
Рурк взял Ральфа Ларсона под руку с другой стороны, и они с Шейном пошли к лестнице. После секундного колебания трое мужчин направились следом.
– Я останусь здесь и буду следить, чтобы никто не вошел в комнату,– крикнул Гриффин.– Никто не должен выходить из дома, вы меня хорошо поняли?
Никто ему не ответил. Шейн внезапно осознал, что контроль над ситуацией перешел к нему, и присутствующие рассматривают его как представителя власти, несмотря на отсутствие униформы и полицейского жетона.
Серебряный поднос, разбитые бокалы и две бутылки по-прежнему валялись у подножия лестницы. Остановившись, Шейн взглянул на этикетки: скотч и бурбон. Пуэрториканец опустился на колени возле подноса и принялся собирать осколки. Рурк с Ларсоном направились к кожаному дивану. Двое мужчин переминались с ноги на ногу, поглядывая на детектива.
