Владимир Бацалев - Убийство в «Долине царей»
Хорошо, вернемся к мужу… Не хотела и не взяла. Наоборот, предложила взять ему мою фамилию. Что это такое — Трипун? Какая-то смесь типуна на языке с триппером… Кстати, однажды он вместо подарков привез мне из-за границы триппер. Но я простила после встречи с его лучшим другом, который потом Трипуну морду бил несколько дней, но это не для протокола… Нет, теперь отношения чисто деловые и дружеские: фирму надо тянуть. И тот акт был не по любви, а из мести. На Валового выбор пал только потому, что он мужик без комплексов и всегда под рукой, только свистни… Вы прямо психотерапевт-гинеколог, а не следователь…
А почему бы мне не пооткровенничать? Я ничего от следствия не скрываю. Потому что наболело, да и вы можете подумать черт знает что, начни я отнекиваться. Вот вам другой эпизод: однажды я нашла плохо спрятанную записную книжку Трипуна с телефонами его любовниц, обзвонила всех и, угрожая обнародованием (это случилось еще в коммунистические времена), велела прийти в одно место, в одно время, зазвать Трипуна под любым предлогом и разобраться женскими методами в его поступках. Они так отлупили Трипуна за измены и ложные клятвы, что я с тех пор спокойна… А что он мог мне в отместку сделать? В застойные времена, если б дело получило огласку, его бы в грузчики разжаловали, а девок его райкомовских — в пионервожатые… Зачем же разводиться? Пусть ходит за мной на веревочке. Наоборот, я его генеральным директором назначила: мало ли что в нашей стране случиться может, вот пусть его и сажают. Трипун — мой маленький козырный Фунт необъятных размеров. Я ему иногда даже комплименты говорю типа: «Ты мыслишь и действуешь настолько глобально, что если б тебе пришлось в этой жизни родиться дворником, то убирать ты согласился бы только за слоном…» Да, злая, очень. Иной раз саму себя готова побить, если другого не за что… Злая-злая, и не говорите. Люди к старости добреют, а я зверею от их тупости…
А как же! Женщине моего положения, моего достатка, с таким характером — и без любовника!.. Да ему плевать на Трипуна, он его за человека не считает, хотя здоровается изредка…
Почему запрещала Трипуну иметь любовниц? Потому что он их недостоин… Да какая б ни была! Хоть из-под забора…
Нет, Безбольникова плохо знаю. Он общался с Валовым, а Трипуна ненавидел и к нам не ходил. Но когда вырезали аппендицит, я попросилась к Безбольникову именно потому, что он ненавидел Трипуна…
Каких-то особых перемен в Аредовой я последнее время не замечала, разве что зарядку стала в обеденный перерыв делать, свихнулась баба на старости лет. По-моему, она уже давно наплевала на мужа, словно в другой город переехала, и на его попытки образумить ее никак не реагировала. Но это мое заключение из того, что я слышала краем уха. Коллектив, где больше двух женщин, без сплетен не проживет.
На днях я проходила мимо, когда она сказала Грань:
«Муж теперь не называет меня иначе как б…ю».
«Иначе и не назовешь», — сказала я и пошла дальше… Хотя на мой недотепистый взгляд, она больше напоминает доску, выломанную из забора проституток вокруг «Националя».
Что еще? В тот же день я влепила ей выговор. Она написала в рекламном проспекте: «Мы посетим с вами Лувр, мы пройдем по мрачным казематам Бастилии». Самое смешное, что это было 14 июня!.. Я же говорю, полная дура! И безвкусная: ни чувства соразмерности, ни ощущения сообразности, и мозги бритоногой коровы на выпасе. А вы все никак не хотите поверить. Я ее не выгнала за Бастилию только потому, что все равно новые русские в Париже — это собаки на Сене…
Нет, никакого убийцу, чтобы спасти мужа, Аредова нанимать бы не стала. И сама бы не пошла. Он ей безразличен, только жилплощадь занимает. Себя же она виновной ни с какой стороны не считает, в голове опилки преют… Эта дуэль ей только польстила. Впрочем, подерись из-за нее два бомжа перед винным магазином, она и тут себя счастливой бы почувствовала…
Пистолет есть. Газовый, марки «ягуар»… Разрешения нет… Так я вам и отдала. Сами-то с пистолетом ходите!.. А мне, может, по деньгам надо на танке для безопасности ездить…
В момент дуэли принимала ванну… Свидетели? Вы за кого меня принимаете? Я ванну принимала, а не в баню ходила. Впрочем, есть: ванна, попугай и кошка…
Вчера утром. Трипун сказал: еду, мол, на дуэль, прощай. Мы попрощались. И я пошла в ванную…
Да какие у него могли быть враги! Кому он нужен. Его и не видно. В объеме — большой, а в делах — плюгавый. Думает брюхом, потому что оно большое; голова — придаток к глотке. Вот у меня есть враги, но им незачем убивать Трипуна. Это скорее сделали бы мои друзья… Перечислить? Кого? И тех и других? Нет, враги и друзья у меня умозрительные. Во всяком случае, они не сознаются. Я живу одна и никому не верю, милиции в первую очередь…
А вы моих сотрудников будете вызывать?.. Зря… Ах некоторых! Это так интересно — заставлять вещи рассказывать о хозяевах. К тому же мертвых… Как кто? Трипун. Да и я не живая. Если женщина сознательно идет на то, чтобы не иметь детей, разве это не самоубийство?..
Хорошо. Понадоблюсь — смело вызывайте, никого не бойтесь. Но от меня вам мало будет прока… Где расписаться? Я хочу сделать частную приписку. Вот такую: «Нормальные люди знают гораздо больше, чем говорят, а мы все говорим гораздо больше, чем знаем, и делаем не то, что надо и что умеем». Зачитайте ее, пожалуйста, на суде, если до него дойдет. Пусть люди послушают. Хотя надежд быть услышанной никаких, от того и звереешь…
ВалерияАлло, Карлсон… Ты почему дома? Уезжаешь завтра… На картошку? За что такая немилость? Как, все первокурсники ездят на картошку? И я через год поеду, если поступлю? Ужас! Я не хочу… Ну ладно… У меня ничего дела, именно что ничего, и чувствую я себя никак, а в школу идти лень. Как-то не интересно мне в ней, как-то не отвлекает она от проблем. Телевизор уж на что дрянь, и то в сто раз лучше… Нет, я одна дома. Мать ушла… Не знаю. Плачется где-нибудь у подруг или новую работу клянчит. Представляешь, у нее семья на глазах рушится, а она все утро рыдала, что теперь придется каждый день сидеть на кухне в драных колготках и пить кофе с зеркалом. Вот стерва!.. Про такую мать все можно говорить. Сколько себя помню, она стоит перед зеркалом и прихорашивается, вокруг сто юбок и кофт разбросано, и она их по очереди примеряет. А когда приходилось отвлекаться на нас с Юлькой, она только злилась и руки распускала, чтоб под ногами не путались. Меня уже два года как отец кормит, а мать только обещает конфетку вечером, если буду умницей. Спросишь ее: «Ты куда?» — «В магазин за молоком», — и вернется после полуночи на такси. Она никак не заметит, что я выросла из конфеток и молока, все недосуг, а дети, по ее мнению, созданы для того, чтобы водить их в сад… Да не накачиваю я себя, говорю, что есть. Знаешь, как только она где-нибудь присаживается, там сразу вырастает помойка и лежит неделями. Сегодня я разобрала одну, чтобы можно было ходить по квартире, и нашла два письма. Выходит, отец хотел стреляться не с тем. Этого только не хватало… Они познакомились где-то за границей или на какой-то презентации снюхались. Ты только послушай: «Каждую секунду вспоминаю твои нежные губы». Вот дебил!.. Ты тоже дебил, если вспоминаешь. «Хочу гладить твои волосы»… — типичный «Здравствуй, дерево». Любитель щекотать женские уши поцелуями… Нет, Карлсон Алеша — это ты…
Ну да, все правильно. Он какой-то военный, нет, скорее, он в лагерях после института. Фамилия у него такая, что к ней кличка «поручик» сама пристает. Выходит, мать-старушка уже на студентов перекинулась. Во дает! Скоро в моей школе объявится… Где-то в Уфе, судя по штемпелю. Пишет, что не смотрит на башкирских девушек, и спрашивает, знает ли она, то есть мамаша, кто такой Салават Юлаев. Вот дерево! Размером с бревно. Наверное, думает, что Салават Юлаев — это хоккеист на коне с саблей вместо клюшки. А на коне — потому что одна голова хорошо, а две — еще лучше. Но письмо не свежее, судя по древности помойки. Должно быть, уже вернулся и взялся за старое, раз мать где-то вечера напролет шляется… Тошнит от чужой чувствительности, к тому же неполноценной… А как не читать чужих писем? Я тут живу. Как узнать, что в семье творится? Тут не до морали. Убила бы эту скотину за отца, пусть только попадется, всю морду ему исцарапаю… Да не накачиваю я себя, успокойся… И к тебе не пойду. Мне только твоих приставаний сейчас не хватает. Пойми: отец — в тюрьме, мать — шлюха по письмам в руках, а я тебе не рабыня Изаура… Нет никакой любви и в помине, никто же не влюбляется в пять лет или в восемьдесят! Значит, и в другом возрасте нет. Любовь умники и фантазеры придумали, чтобы себя выше животных поставить. По башке бы им за это съездить, чтобы идиотами стали. Вот у нас в доме этажом выше живет дебильная девушка, совсем с атрофированными мозгами. Так она каждую весну на вокзал бегает, ловит первого попавшегося бомжа и в положенный срок очередным кретином разрешается. Уже троих в приют для недоразвитых сдали. И ничего с ней сделать не могут, мать и бьет ее, и запирает — все без толку. А ты говоришь любовь есть! Инстинкт это со словами вместо курляканья и обнюхивания… Ладно, ладно, успокойся, зайду через пару часиков, если лезть не будешь. На самом деле мне надо… Ну какое твое дело? Есть такое слово «надо», а об остальном забудь. Возьми стул, сядь и жди… Нет, я у тебя долго не задержусь, но обедом ты меня покормить успеешь. А потом я к одной подруге ночевать двину, не хочу оставаться дома. Я вместе с отцом вернусь. Следователь сказал, что его, скорее всего, через пару дней выпустят… Чего спрашивал? Ерунду всякую. Пришлось его на место ставить. Но вообще-то — он душка… Да Юлька — маменькин сынок, и он у бабки с дедом. Они сказали, что не отдадут его, пока у нас порядок не восстановится. Похоже — никогда не отдадут. Мамаша к ним ездила, так бабка ее в дом не пустила… Нет, я не хочу и не могу оставаться дома без отца. Кто меня защитит? На маманю иногда такие приступы психопатии накатывают, что лучше уйти куда-нибудь от крика… Ну, понимаешь, я однажды подслушала, как она хвасталась подруге, что кто-то подарил кольцо с бриллиантом, но кто-то другой, не Салават Юлаев, судя по письму и дате. А может, и он, может, подруга не сразу объявилась… И чего, дура, хвасталась?! Наверное, хотела показать, что она не дешевка, что ее оценили в столько-то тысяч. Отцу она наврала, будто купила кольцо на премию, да еще и обругала: «Мало ты подарков делаешь, приходится самой добавлять». Но дело не в этом. Кольцо она обещала подарить мне на свадьбу.
