Екатерина Ракитина - Подробный отчёт о колченогом Риколетти и его ужасной жене
Я не сводил глаз с Риколетти.
Мадам Риколетти, сгорбившись и склонившись вперёд, глубоко дышала, так что край вуали слегка взлетал над её лицом. Её глаза были открыты, но, казалось, она ничего не видит. Риколетти сидел, выпрямившись и опустив веки, словно отрешился от всего земного.
Около двух минут ничего не происходило, но потом по телу мадам Риколетти прошла дрожь, её голова запрокинулась, а руки напряглись.
— Кто с нами? — торжественно спросил Риколетти. — Кто нас посетил? Эмили, ответь, ты с нами? Эмили, если ты здесь, дай нам знак!
Стоявшая на столе лампа вдруг замерцала и резко вспыхнула, а потом снова загорелась ровным приглушённым светом.
— Эмили? — дрогнувшим голосом позвал лорд Тинсбери.
— Эмили, ты хочешь говорить с нами? — снова спросил Риколетти.
— Дети… Ианта, ты грустишь… — произнесла мадам Риколетти неожиданно звучным и полным голосом, без тени акцента. — Огастес… Огастес, мой бедный мальчик…
Огастес Меллиш всхлипнул и закусил губу. Леди Ианта крепко сжала мою руку. Краем глаза я увидел, как подался вперёд сидевший на диване лорд Клаттен. Даже в тусклом свете было видно, что его лице застыли изумление и оторопь — он явно узнал голос леди Тинсбери.
— Эдвард… Не надо, Эдвард, этого не должно быть…
— Чего, матушка? — с мукой спросил лорд Клаттен.
— Свадьбы… Не должно быть свадьбы! Она несёт смерть, Эдвард, смерть, смерть! — почти выкрикнула мадам Риколетти, и её голова снова опустилась на грудь.
Я полагал, что на этом сеанс будет завершён, но ошибся.
Неожиданно, — судя по всему, неожиданно для всех, в том числе и для самого Риколетти, — мадам Риколетти снова вскинулась, с хрипом втягивая воздух. Она вытянулась и словно стала выше, вуаль волнами ходила вокруг её головы, и мне почудилось, что над мадам Риколетти появилось слабое свечение, какое исходит от белых предметов в сумерки.
Как выяснилось, я был не единственным, кто его заметил.
— Невероятно, — прошептала леди Олтенбридж. — Физическое облако!.. Мы воочию видим посещение!..
— Cara, — с тревогой склонился к жене Риколетти. — Chi è là?
— Bella… Bella… — выдохнула мадам Риколетти и забормотала неразборчивым сбивчивым стаккато, слегка раскачиваясь из стороны в сторону.
Риколетти, подавшись к ней всем телом, ловил каждое слово. Когда она умолкла, он поднял голову и сообщил:
— С нами молодая синьора… Молодая английская синьора. Она здесь, чтобы сообщить нечто очень важное дорогому ей человеку по имени…
— Уильям, — чисто и звонко выговорила мадам Риколетти. — Уильям.
Сидевшие за столом недоумённо переглянулись.
Я усмехнулся и мысленно поаплодировал Риколетти: судя по всему, пока я наводил справки о них, они наводили справки обо мне, иначе откуда бы мадам Риколетти знала имя, которое мне дали при рождении?
— Уильям, — повторила мадам Риколетти, — выслушай меня, прошу…
Невнятное пророчество, которое она принялась оглашать следом, оборвал лорд Клаттен.
— Довольно! — решительно произнёс он, резко вставая с дивана. — Кто-то должен это прекратить!
Мадам Риколетти умолкла на полуслове и, вздрогнув всем телом, осела в кресле. Свечение вокруг её головы угасло. Риколетти, с грохотом отодвинув стул, кинулся к ней. Доктор Стэвордейл поспешил ему на помощь.
— Эдвард!.. — укоризненно воскликнул Огастес Меллиш.
— Мало того, что эти шарлатаны полностью лишили вас здравого смысла… — продолжал лорд Клаттен.
Но Риколетти, оскалившись, как рассерженный пёс, обернулся к нему и резко бросил:
— Basta! Zi o, милорд! Замолчите, вы её убиваете!..
— Вы ведёте себя непозволительно, сэр! — с холодным презрением произнёс лорд Тинсбери. — Вы позорите свою семью и моё имя. Мистер и миссис Риколетти — желанные гости в моём доме, и я не потреплю оскорблений в их адрес.
Лорд Клаттен развернулся и почти выбежал из комнаты, рывком распахнув дверь.
В голубой гостиной повисла неловкая тишина.
Потом мисс Фонтейн потянулась и прибавила огня в стоявшей на столе лампе. Неслышно вошедший в комнату слуга вопросительно взглянул на лорда Тинсбери и по его кивку принялся зажигать светильники. Мадам Риколетти стараниями мужа и доктора Стэвордейла была приведена в чувство, но полулежала в кресле без сил.
— Как всё это печально… — вздохнула леди Олтенбридж. — Печально и, увы, предсказуемо: когда человек цепляется за свои предрассудки, когда он слеп не по воле рока, но по собственному выбору, катастрофа при столкновении с тем, что превосходит его земной опыт, неизбежна. Бедный Эдвард, он не мог даже предполагать…
— Тётя Аделина, пожалуйста!.. — остановила её леди Ианта.
Лорд Тинсбери взглянул на леди Олтенбридж и с ледяным спокойствием сказал:
— Он сделал выбор, дорогая Аделина. Теперь ему остаётся лишь принять последствия своего выбора.
Огастес Меллиш, всё это время прижимавший ко лбу свою примочку, отнял от лица платок и внезапно поднялся из кресла. Он едва стоял на ногах, но вид у него был весьма решительный.
— Нет, отец, — слабым голосом произнёс он. — Прошу вас, не надо. Я поговорю с ним, я приведу Эдварда. Я объясню ему…
С этими словами Огастес Меллиш нетвёрдым, но стремительным шагом вышел из голубой гостиной.
Вслед за ним удалились и Риколетти. Извинившись в самых витиеватых выражениях, мистер Риколетти испросил разрешения отвести супругу отдохнуть в покои, отведённые им в доме.
Я не желал стеснять никого своим присутствием и счёл, что мне лучше откланяться. Но не успел я подыскать слова, чтобы попрощаться с оставшимися в комнате, как где-то в доме послышался леденящий душу крик. Секунду спустя он повторился — исполненный такой муки и ужаса, что я невольно содрогнулся.
Первой вскочила и бросилась к дверям леди Ианта. Я поспешил за нею, а за мной устремился доктор Стэвордейл. Леди Ианта почти бежала по коридору, мне удалось нагнать её только возле лестницы.
— Миледи… — окликнул я.
Вздрогнув, леди Ианта обернулась — и облегчённо вздохнула.
— Мистер Холмс, мне кажется, это в библиотеке… Пойдёте ли вы со мной?
— Показывайте дорогу, миледи.
Библиотека располагалась на втором этаже, прямо перед кабинетом лорда Тинсбери, где я побывал в прошлый раз. Из-за приоткрытой двери падала полоска света и слышались какие-то невнятные звуки. Жестом велев леди Ианте оставаться в коридоре, я медленно отворил дверь.
Огастес Меллиш был распростёрт на полу без признаков жизни. Над ним стоял лорд Клаттен, сжимая в руке арабскую джамбию, кривой кинжал, снятый, очевидно со стены, где среди прекрасной коллекции оружия висели его богато украшенные серебром ножны. Кинжал и руки лорда Клаттена покрывали кровавые пятна, он силился вдохнуть, снова и снова заходясь судорожными всхлипами — именно их я и слышал из-за двери.
Я осторожно шагнул за порог библиотеки. Лорд Клаттен, казалось, не видел меня, и я, одним прыжком оказавшись возле него, выбил кинжал у него из рук. От стука, с которым кинжал ударился об пол, лорд Клаттен пришёл в себя. Он поднял окровавленные ладони к лицу, посмотрел на них и застонал.
— Что я наделал… Что я сделал с Огастесом… Она была права…
— Милорд, — стараясь говорить как можно мягче, произнёс я. — Прошу вас, сядьте.
Взяв лорда Клаттена за плечо, я усадил его на стоявший рядом стул и занялся мистером Меллишем.
На его одежде не было ни пятнышка крови. Крови я не обнаружил и на полу, под телом. Рядом с мистером Меллишем лежал влажный платок, который он весь вечер прикладывал к виску. Кожа Огастеса Меллиша была холодна и бледна до синевы, он дышал очень слабо, сердце его билось тихо и редко.
— Что с ним, мистер Холмс? — услышал я голос леди Ианты.
— Глубокий обморок, миледи. Но он не ранен, не бойтесь.
Доктор Стэвордейл, появившийся в библиотеке через несколько секунд, подтвердил мои слова.
Общество из голубой гостиной переместилось в библиотеку. Явился даже Риколетти, — правда, без жены, — сказавший, что уловил «дурные колебания». Втроём с леди Олтенбридж и мисс Фонтейн они уселись в углу на диван и стали беседовать о предсказаниях и знаках.
Огастеса Меллиша, которого не удалось привести в чувство, перенесли в его комнату. Лорд Тинсбери, меривший библиотеку шагами с тех пор, как поднялся вслед за доктором, остановился перед старшим сыном и процедил:
— Потрудитесь объяснить, что здесь произошло, сэр.
Лорд Клаттен, всё это время безучастно сидевший там, куда я его усадил, покачал головой.
— Я не могу… Я услышал, как он закричал, а потом увидел кровь у себя на руках… И на ноже.
— Но откуда взялась кровь, — подала голос леди Ианта, — если Огастес не ранен?
— Эта кровь не из нашего мира, — нараспев сказала леди Олтенбридж. — Воля духа обагрила нож и руки Эдварда, чтобы он задумался о том, куда приведёт его безрассудство!..
Мисс Фонтейн горячо закивала. Риколетти, сидевший с нею рядом, хранил молчание.
