Шарль Эксбрайя - Ведите себя прилично, Арчибальд!
— Вы забываете, что я люблю вас, Рут.
— Еще одно ваше заблуждение, Арчибальд. Вы любите не меня, а воображаемую Рут Трексмор, как и я представляла себе некоего совершенно иного Арчибальда и выходила замуж за него, а не за вас. Так давайте больше не напоминать друг другу о взаимных ошибках, ладно?
Сэр Арчибальд дал согласие, и с этой минуты оба, казалось, взирали один на другого с чуть меланхолическим равнодушием.
Три дня Лаудеры бродили по Вене, в память о Марии Ветсера ездили в Майерлинг, пили белое вино в Гринцинге, короче, вели себя как образцовые туристы. Однажды вечером, вернувшись из Шёнбренна, они обнаружили в гостинице конверт из британского посольства с приглашением на прием к его превосходительству. Баронету польстила такая, с его точки зрения ничем не оправданная любезность, несомненно доказывающая, что род Лаудеров известен послу. Рут попыталась осторожно разубедить мужа:
— Не хотелось бы вас расстраивать, Арчибальд, но приглашают не столько вас, сколько меня.
— Вас?
— Да, поскольку, чтобы не возбуждать лишнего любопытства и не привлекать внимания, мне гораздо удобнее повидаться с нужными людьми в посольстве. Во всяком случае, так думают наверху.
— Опять начинается? А я-то надеялся, что вы — на пути к полному выздоровлению!
— Тсс! Не забывайте о нашем уговоре!
Чета Лаудеров выглядела настолько представительно, что вечером в посольстве ее появление произвело фурор. Посол и его супруга почли своим долгом сказать молодоженам несколько теплых слов. Довольный баронет пыжился, как павлин, а Рут искала глазами консула Джима Фернса, чью фотографию долго изучала в Лондоне, зная, что именно он возглавляет сеть британской контрразведки в Вене. Консул в одиночестве пил виски, с притворным восхищением разглядывая какое-то полотно Гейнсборо. Не зная Рут в лицо, Фернс, очевидно, ждал, когда к нему подойдут. И молодая женщина, воспользовавшись тем, что ее муж пошел танцевать с супругой посла, тихонько скользнула к коллеге.
— Прошу прощения, но вы случайно не сэр Джим Фернс?
— Совершенно верно, мисс.
— Леди Рут Лаудер…
— Извините.
— Мой дядя, полковник Стокдейл, просил передать вам, что в это время года в Карачи кактусы не цветут.
— Если не возражаете, леди Лаудер, я мог бы показать вам сад…
— Напротив, с удовольствием.
Как только они отошли от прочих гостей, Фернс сердито спросил:
— Не знаю, леди Лаудер, хорошо ли вы представляете, чего именно от вас здесь ожидают?
— Разумеется. А в чем дело?
— Да просто я нахожу более чем странным, что первой же заботой тайного агента (он особенно подчеркнул слово «тайного») было обратить на себя внимание местной полиции! Причем до такой степени, что венские стражи порядка более чем настоятельно порекомендовали мне приглядывать за вами!
Смущенной Рут пришлось объяснять, как отвратительно вел себя сэр Арчибальд, но по лицу собеседника она видела, что тот не верит.
— Не сердитесь, но, по правде говоря, мне иногда кажется, что наше лондонское начальство слишком легкомысленно выбирает агентов, — с горечью проговорил консул.
— Надеюсь, мне очень скоро удастся убедить вас в обратном. И только тогда я соглашусь принять извинения.
— Ладно. Приезжайте завтра в полдень на Центральфридхоф. Встретимся у перекрестка музыкантов. Там, на кладбище, нам не помешают, и я расскажу вам, в чем состоит ваше задание.
— Договорились.
— А пока пойдемте. Я познакомлю вас с теми, кто помогает мне в работе и, естественно, поможет вам. Все они, как вы понимаете, сотрудники консульства.
Когда они вернулись в гостиную, Джим Фернс указал Рут на невысокого мужчину лет сорока с помятой физиономией хронического алкоголика.
— Что бы вы ни думали, глядя на него сейчас, леди Лаудер, — шепнул Фернс, — Малькольм Райхоуп был одним из лучших и наиболее отважных агентов нашей резидентуры… До тех пор, пока не начал пить…
— А что его заставило пить? Порочные склонности?
— О нет, даже не в том дело…
Консул обратил внимание леди Лаудер на молодую англичанку с типично британской внешностью — белокурую, голубоглазую и румяную.
— Вот истинная причина его падения — моя секретарша Эннабель Вулер.
— Не понимаю.
— Малькольм много лет любит Эннабель, и та вроде бы отвечала ему взаимностью, во всяком случае, ей самой так казалось. И вдруг, когда молодые люди уже надумали пожениться и снова уехать в Лондон, появился Терри Лаудхэм.
— А кто он такой?
— Поглядите вон на того высокого красавца и скажите честно, доводилось ли вам когда-либо видеть более совершенный образчик англосаксонской расы!
— Да, вы правы…
— Терри Лаудхэм — изумительный агент, и внешность дает ему немалые преимущества… В Лондоне к Терри питают большое уважение, и, думаю, парня ждет блестящее будущее. Согласитесь, леди Лаудер, что у бедняги Райхоупа почти не было шансов выиграть в состязании с Лаудхэмом. Стоило Терри поманить пальцем — и Эннабель влюбилась по уши. Не знаю, как сейчас развиваются их отношения, но, если они до сих пор не нарушили границ, установленных добродетелью, виной тому никак не недостаток энтузиазма мисс Вулер — она буквально повисла у парня на шее с того самого дня, как он переступил порог консульства…
— А Райхоуп?
— Запил. Мне бы следовало отослать его домой, но в память о прежних заслугах никак не решусь… Да и жалко до смерти. Разве бедняга Малькольм виноват, что на него свалилось такое несчастье?
Несколько минут спустя Рут познакомилась с Райхоупом, Лаудхэмом и Эннабель. Легкое опьяние уже туманило голову Малькольма, и он почти сразу вернулся к стойке бара. Эннабель Вулер приняла леди Лаудер довольно прохладно — скорее как опасную соперницу. Зато Терри Лаудхэм очень понравился ей сердечностью и дружелюбием. Начал он с того, что выразил восхищение мужеством леди Лаудер, которая, имея такое прочное и высокое положение в обществе, готова рисковать жизнью, спокойствием и, наконец, комфортом, ввязавшись в такое трудное дело. Поведение возлюбленного явно действовало на нервы мисс Вулер, и она уже собиралась отпустить какую-нибудь колкость, но к ним неожиданно подлетел баронет.
— Ага, так вот они, ваши шпионы, дорогая?
Лаудхэм, Эннабель и Фернс, окаменев от ужаса, уставились на сэра Арчибальда, а его смущенная супруга растерянно соображала, как бы смягчить действие омерзительно тяжеловесной шутки мужа. Впрочем, она так и не успела ничего предпринять, потому что весьма довольный собой Лаудер продолжал:
— Скажите, дорогая, а великий индейский вождь Стокдейл — случайно не один из этих джентльменов?
— Прошу вас, Арчибальд, замолчите!
Справедливо опасаясь худшего, Рут попробовала сменить тему и представила мужу коллег, но Лаудер не желал так легко сдаваться.
— Так, значит, вы, джентльмены, и вы, мисс, вместе с моей супругой составляете славную четверку шпионов на службе Ее Всемилостивейшего Величества?
Джим Фернс, чувствуя, что его вот-вот хватит удар, пытался оттянуть воротничок от вдруг раздувшейся и онемевшей шеи. Эннабель Вулер смотрела на баронета открыв рот, как рыба, бьющаяся на берегу, — на рыболова, который внезапно лишил ее родной стихии. Лишь Терри Лаудхэма сцена, пожалуй, забавляла.
— Насколько я понимаю, сэр, вы большой шутник?
Баронет заговорщически подмигнул:
— А вы верите во все эти шпионские сказки?
— Ни в малейшей мере… Разве что в кино, да и то…
Сэр Арчибальд похлопал его по плечу:
— Вы мне нравитесь! Всегда приятно встретить человека здравомыслящего. Вы оказали бы мне чертовски большую услугу, согласившись помочь урезонить леди Лаудер и излечить ее от навязчивых идей…
— Однако мне леди Лаудер показалась весьма уравновешенной особой!
— Только не в тех случаях, когда речь заходит о шпионах! Вы не поверите, но бедняжка воображает, будто она тайный агент и от ее усилий зависит безопасность государства!
Никто, кроме баронета, даже не улыбнулся. Рут кипела от ярости.
— Вы еще глупее, чем я думала, Арчибальд! — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Поехали в гостиницу!
И Лаудеры, ни с кем не попрощавшись, быстро ушли. В отеле «Кайзерин Элизабет» произошло бурное объяснение. Баронет упрямо не желал признавать никаких доводов жены, полагая, что вел себя совершенно правильно и это наилучший способ избавить Рут от больных фантазий. Вряд ли он держался бы так самоуверенно, если бы мог слышать, как после их торопливого бегства Терри Лаудхэм негромко заметил:
— Некоторым женщинам желание попасть в высший свет обходится дьявольски дорого…
Эннабель горячо поддержала возлюбленного. Райхоуп, узнав о происшествии, сказал, что все это ужасно смешно и ему не терпится поскорее свести знакомство с симпатягой баронетом. На что мисс Вулер очень сухо ответила, что желание Райхоупа уже исполнилось бы, не торчи он все время у стойки. Что до Фернса, то он побежал звонить в Лондон и узнавать, чего там хотят на самом деле: найти виновника провала венгерской резидентуры или, наоборот, уничтожить заодно и австрийскую!
