Фридрих Незнанский - Меморандум киллеров
Александр Борисович не успел продумать возникшую мысль дальше, потому что тут же вмешался фэ-эсбэшный полковник Паша и стал как бы сетовать на то, что между службами до сих пор нет душевного — он так и сказал — контакта. Хотя все делают одно дело. Ну, к примеру, тот же «Макдоналдс»…
Турецкий знал, что муровцы после того взрыва по всем статьям обскакали здесь госбезопасность, взяли чеченский след, а вскоре и самих террористов. Ну а уж потом, по указке свыше, передали добычу по принадлежности — терроризм как-никак епархия ФСБ. Вот и говорит в полковнике вроде бы как оскорбленная невинность. А сыщики в ответ: вы сами ноздрями мух-то не давите, а бегайте, как мы, и всех террористов, в конце концов, переловите. Если сильно повезет. И на агентуру не скупитесь, а то знаем ваши расценки! Пикировка была скорее шутливая, застольная, чем обидная. А свелась она к тому, что Паша активно поддержал… Турецкого. Он даже назвал несколько фамилий своих сослуживцев, с которыми в разные времена с большим успехом сотрудничал Александр Борисович на общих делах.
Ну было такое, и что?
Оказалось, что, по мысли Паши, это и есть ярчайший пример взаимного сотрудничества, которое, по совершенно непонятным сегодня причинам, почему-то не желает восстанавливаться.
А ведь тут уже новая постановка вопроса, подумал Александр Борисобич. Какое сотрудничество имеет в виду полковник? Ведомственное? Так оно никуда не исчезало. Личное? Это как еще посмотреть. Да и цели бы неплохо определить загодя, чтоб потом расхождений и «недопониманий» не случалось.
Но все тезисы полковника сводились к единой схеме: если невозможно жить на одну зарплату и постоянно хранить кристальную чистоту по служебной линии, видя, что творится вокруг в условиях жутчайшей рыночной, так называемой, экономики, тогда почему же не использовать вполне законные способы улучшить свое материальное положение? Используя при этом все, без исключения, аспекты собственных знаний и полномочий? И опять-таки только по закону!..
Любопытная идея. Хотя с заметным и надоедливым постоянством стало звучать в застолье слово «закон». А может, в данном случае уже и закон кое-кто пытается сделать как бы, пардон, своей «крышей»? Или, точнее, отдельные его несовершенства, представляющие для специалиста удобные лазейки?
Александр Борисович уже сообразил, что его собираются втянуть в свою компанию, ибо возможности помощника генерального прокурора представляются Славкиным «орлам», с их, естественно, веток, безграничными. А пока они, получается, решили прозондировать почву? Или, может, специально для того и пригласили?
Нет, это уже было бы слишком. Хотя надо заметить, что за столом не было ни одного дурачка или просто недалекого, надеющегося на авось человека. Напротив, каждый из присутствующих, может за исключением Валеры Коныгина из ГУСБ, являлись не просто грамотными, а в высшей степени опытными и в профессиональном, и в человеческом отношении оперативниками, к которым Александр относил и себя, ибо по духу, несмотря ни на какие должности и служебные обязанности, всегда считал себя «сыска-рем». Как, впрочем, и Славка, да и этот Паша — он тоже, по повадкам видно, в Службу с «земли» пришел. А знания и навыки этих людей заранее предполагали исключительное умение, выражаясь профессиональным языком, легендироваться. Другими словами, создавать себе такой имидж, который требуется в настоящий момент. Одно только странно, размышлял Александр, со Славкой как-то ни разу разговор на подобную тему не заходил. Значит, что же, и для него открытие? Если судит по несколько посмурневшему его виду?
Нет, наверное, все же не стоит сейчас резко обрывать ребят, напоминая им, давно взрослым и самостоятельным мужикам, о священном долге, профессиональной этике там и других, абсолютно лишних в данный момент, химерах. Пусть себе болтают. Если, конечно, таким вот образом они не преследуют иные, далеко идущие цели. А собственно, какой риск? Оказаться вместе на одной фотографии? Так это уже с блеском ими проделано, и фотики получатся, надо полагать, что надо. И компания, следует отметить, весьма неплохая. И повод — важный. Отчего ж не повесить у себя дома такую фотографию? Или, как это теперь модно, заключить ее в рамку и поставить на столе в служебном кабинете. Нет, в «высоких» кабинетах как раз принято ставить фотографии членов своей семьи. А такое вот групповое «вещественное доказательство» может оказаться гораздо нужнее при возбуждении уголовного дела.
И Турецкий, хмыкнув, трижды сплюнул через левое плечо, вызвав у большинства присутствующих хмельные улыбки, а у Славки подозрительное недоумение. Ну надо ж, и примстится этакое!
А что касается самого Вячеслава, то с ним надо будет обязательно позже поговорить. Не объяснять или остерегать — это ему и самому наверняка уже хорошо видно, а просто, может быть, посочувствовать, чтобы он почувствовал дружескую поддержку. При всем его показном оптимизме, замечал Турецкий, что-то в последние месяцы, еще с начала осени, стало его мучить, настроение портить. Характер делать невыносимым и даже каким-то сквалыжным, что ли. Будто носил он за пазухой не видимый никому камень, заготовленный не для других, а исключительно для того, чтобы изнурять этой непомерной тяжестью самого себя. Долго с таким грузом, известно, не протянешь. Либо свихнешься и непоправимых глупостей напорешь, либо повесишься…
Хорошо знал это состояние духа Александр Борисович, год назад сам. оказался в подобном положении, когда жить не хотелось, да вот тот же Славка, можно сказать, и спас…[1]
Грязнов даже и сегодня, как бы походя, но в самый разгар веселья и после очередного тоста за конкретного героя дня — за каждого из отличившихся, к слову сказать, пили отдельно — чтоб ценил и помнил! — так вот он и тут умудрился нагнать мрачную тучку над солнечным застольем. Взял да и заявил, что праздники — это, разумеется, очень хорошо, да только он, похоже, крепко утомился и от праздников, и пуще всего — от будней. Надоело, мол, ребята, выслуга давно есть, а ждать срока, когда тебя попрут со службы по формальным возрастным причинам, никакого желания нету. Уйду, говорит, на пенсию!
Ох, какой ураган возмущения сразу поднялся! Да куда ж ты от нас?! А кто тебя отпустит?! Да мы все горой встанем! В общем, даже и мечтать не моги. Не говоря о том, что жизнь на один пенсион, пусть и генеральский, — это не есть нормальная человеческая жизнь. Просто надо загодя подумать о том, как обеспечить свою старость. Верно, прежде не было времени, но теперь — самая пора. А вот воровать, обманывать государство, вообще совершать неблаговидные поступки нет нужды. Есть закон, мы — его приверженцы, блюстители и защитники. В конце концов, о чем разговор? Уж столько было сказано! Мало? Можем еще добавить… Ха-ха, ха-ха!..
Так и замяли тему. Сменили пластинку и подняли стаканы в предвкушении очередного тоста…
А вообще-то народ здесь собрался душевный, так, кажется, говорил незабвенный товарищ Сухов? То есть, иначе говоря, чуткий, гостеприимный и дружный во всех отношениях. И значит, надо полагать, вечеринка, по всем параметрам, удалась!..
Глава вторая
КРОКОДИЛОВЫ СЛЕЗЫ
1
Директор частного охранного предприятия «Глория» Денис Андреевич Грязное, родной племянник Вячеслава Ивановича, сидел во вращающемся кресле в своем кабинете и бесцельно рассматривал цветастый календарный лист. Романтические бело-голубые подснежники, изображенные на красочном листе, совсем не волновали его воображение. Мысли витали в совершенно противоположном направлении. Холодный март, перешедший в не менее отвратный апрель, словом, погода, будь она трижды… это хуже не придумаешь. Богатая клиентура разбежалась по заграничным курортам, где уже давно жаркое лето, в отличие от насквозь промокшей в непрекращающихся дождях России. И правильно сделала. И теперь жены изменяют мужьям, а мужья, соответственно, женам в дальних краях, куда сыщики «Глории» не могут выехать по вполне понятным причинам финансового порядка. А нет работы — нет и зарплаты. Как в старом кино: кончился контракт — начинается антракт!
Уверовавший в то, что он способен мысленными усилиями повернуть судьбу или хотя бы подправить ее блуждание там, в космических потемках, когда здесь, на земле, так не хватает удачи, Денис сосредоточился, подобно йогу, и призвал на помощь высшие силы. Нужен был богатый клиент. Но лучше — клиентка. Женщины хоть и безбожно иной раз торгуются, зато больше подвержены азарту сыска и неистовому ожиданию вожделенной добычи.
Он уже был близок к состоянию полной духовной невесомости, когда шумно отворилась дверь и раздался громкий голос Филиппа Агеева, дежурившего сегодня в приемной:
— Шеф, к вам посетитель! Точнее, посетительница, — добавил шепотом, видя, как Денис медленно возвращается к действительности. — Шеф, должен честно признаться, что, если ты поручишь ее дело мне, мадам тоже внакладе не останется.
