Марина Серова - Сын крестного отца
У Антона был один маленький пунктик, он очень старался, чтобы его никто не выследил, поэтому конспирация, неумелая, вызывающая улыбку, была неотъемлемой частью его работы.
— Это Охотникова, — сказала я, едва он снял трубку. Согласно его схеме конспирации, надо сначала представиться, а потом уже переходить на дружеские приветствия. — Привет, Антон!
— Женя, привет, я тебя сразу узнал, — наверняка соврал он.
— Нужна твоя помощь.
— Что-то глобальное или по мелочи? — уточнил Антон. Глобальным в его понимании был паспорт, мелочь — различные удостоверения, пропуска, свидетельства.
— Очень глобальное.
— Завтра в двенадцать у меня, — сказал он металлическим голосом.
— Хорошо.
— Фотография есть или будем делать?
— Будем делать.
— Тогда в одиннадцать тридцать.
Когда я вернулась на кухню, тетушка с упоением загружала Леонида ненужными подробностями из моего счастливого детства. Он же слушал с нескрываемым интересом, уплетая за обе щеки потрясающе вкусный тетушкин борщ.
— Она очень любила вишневое варенье и однажды поспорила с подругой, что съест литровую банку за раз. Но прежде чем устраивать показательное выступление, Женечка прибежала домой и потренировалась.
— Тетя Мила, Леониду это неинтересно, — прервала я ее рассказ.
— Нет, нет, — запротестовал Смирнов, — очень, очень интересно. Продолжайте, пожалуйста.
— Так вот…
— Нам пора уходить, — настаивала я.
— Не уйду, пока не узнаю, чем закончилась история с вишневым вареньем, — упирался Леонид, награждая тетушку белоснежной улыбкой.
— Так вот, она пришла домой, залезла в шкаф и достала литровую банку вишневого варенья. Съела его, не запивая, за каких-то тридцать минут. А потом вышла на улицу и повторила этот подвиг на глазах друзей.
— Что вы говорите, — участливо покачал головой Смирнов. — Выходит, она не один, а два литра варенья съела?
— Точно так, — рассмеялась тетушка, — два литра. Представляете?!
— Представляю. Представляю, как трудно ей было потом, когда все слиплось. — Смирнов посмотрел на меня исподлобья и рассмеялся.
— Да. Проблемы были, особенно с ногами. — Тетушка гнула свою линию.
— Что вы говорите? — Фантазия Леонида разыгралась, и он уже с трудом сдерживал смех. — Процесс так далеко зашел, что даже ноги слиплись?
— Нет, они покрылись пятнами. — Моя милая тетушка не понимала специфического юмора Смирнова и от души смеялась, вспоминая мои диатезные ноги.
— Ну ладно, хватит, — снова вмешалась я. — Нам пора уходить.
— Но как же так, — спохватилась тетушка, — мы только познакомились. Ты даже не поела ничего.
— Я с собой возьму, — коротко ответила я, обнаружив на столе огромную миску с беляшами.
— Я сейчас быстренько заверну вам парочку беляшиков, — засуетилась Мила.
— Можно даже не парочку, а побольше, — встрял Леонид и тут же получил от меня локтем в бок.
— Люблю, когда у мужчины хороший аппетит, — прокомментировала тетушка услышанное и навалила нам целый пакет беляшей. — Кушайте на здоровье.
Пакет перекочевал из рук тети Милы в объятия прожорливого Смирнова, он закатил глаза, наслаждаясь обалденным ароматом беляшей, и почти по-родственному попрощался с моей тетушкой.
— Спасибо вам огромное. С удовольствием буду заходить к вам в гости почаще. Вы восхитительная хозяйка.
Едва тетя закрыла за нами дверь, я зло посмотрела на Смирнова и поинтересовалась:
— Мне показалось, или ты издевался над Милой?
— Да ты что? — возмутился Леонид. — У тебя замечательная тетушка, я не позволил бы себе издевок над таким открытым и заботливым человеком. — Голос его звучал вполне убедительно. — Я понимаю, мой плоский юмор иногда звучит как насмешка, но это не так. — Смирнов отвернулся, не в силах больше выдерживать мой осуждающий взгляд.
Мы вышли на улицу и направились к дороге, чтобы поймать такси. Леонид нес беляши, прижимая пакет к груди.
— А «Ауди» мы здесь бросим? — поинтересовался он.
— Да, зачем нам угнанная машина?
Кстати, о машине. Мой «Фольксваген» так и остался припаркованным возле бистро. Возвращаться за ним было небезопасно, и я решила воспользоваться помощью друга, Саньки-автомеханика, который не раз выручал меня в подобных ситуациях. Я даже доверенность на его имя выписала, потому что Сане довольно часто приходилось отгонять откуда-нибудь мою машину, которая почти всегда нуждалась в ремонте. К счастью, в данный момент ремонт «Фольксвагену» не грозил, но отогнать его в более безопасное место все-таки стоило, и я, не раздумывая, набрала номер телефона Александра.
— Саня, можешь мою машину к себе на сервис отогнать?
— Опять сломалась? — усмехнулся он.
— Нет, на этот раз никаких поломок.
— Ладно. Сделаю, — как всегда быстро согласился Саня. — Диктуй адрес.
Я продиктовала ему адрес бистро и попросила позвонить сразу, как только моя машина окажется у него в гараже.
— Если вдруг какая-то суета возле машины будет или кто вопросы странные задавать начнет, ты все мотай на ус, потом мне расскажешь.
— Эх, Женя, все в шпионов играешь? — вздохнул Санька и пообещал провести разведку на местности и доложить мне о результатах проделанной работы.
К мужичку, который сдал нам свою квартиру, мы явились с опозданием в полтора часа. Леонида я оставила томиться в ожидании на лестничной клетке, а сама позвонила в дверь.
— Я думал, вы уже не приедете, — обрадовался моему появлению хозяин квартиры.
— Извините, непредвиденные обстоятельства задержали.
— Понимаю. Понимаю, — закивал он. — Жизнь артиста трудна и непредсказуема. А вы, простите, в каком театре служите? — Он с любопытством посмотрел на меня.
— В антрепризном, — озадачила я мужика своим ответом. Он кивнул, как будто понял, что я сказала, и предложил провести короткую экскурсию по его скромной двухкомнатной квартире.
Во время этой экскурсии я получила четкие инструкции, когда надо поливать цветы, чем их удобрять и как протирать пыль с листьев. Цветов в квартире оказалось более чем достаточно, если бы я всерьез решила выполнять все инструкции хозяина, мне пришлось бы половину дня проводить за этим невеселым занятием. Но я пообещала мужичку, который представился Петром Борисовичем, что буду тщательно ухаживать за цветами. Мое честное слово вселило в него уверенность, и он, накинув на плечо вещевой мешок со своим немногочисленным скарбом, покинул собственную квартиру.
— Я буду звонить, — сказал он на прощание.
Через минуту в дверь таинственно постучали, это был Смирнов.
— Я могу войти? — шепотом спросил он, когда я открыла.
— Можешь, — также шепотом ответила я.
Смирнова скромное жилище нисколько не смущало, ему в принципе было все равно где жить, лишь бы крыша над головой была. Он даже не удосужился пройтись по комнатам и осмотреться, а сразу с порога махнул на кухню и удобно расположился за столом, вывалив из пакета все беляши.
— Ставь чайник, трапезничать будем, — сказал он, улыбаясь.
За ужином мы говорили о чем угодно, только не о деле. Серьезные разговоры, по мнению Леонида, нарушают процесс пищеварения, поэтому он предпочел поделиться со мной воспоминаниями о поездке к морю, параллельно поведал о своей страсти к альпинизму и горным велосипедам. Я слушала его невнимательно, лишь изредка напоминая о своем присутствии короткими комментариями типа:
— Вот это да.
Два беляша мне с трудом удалось отбить у прожорливого Смирнова, их я отложила на завтрак. Когда с вечерней трапезой было покончено, весельчак Леонид легко сменил маску романтика и балагура на деловую и первым начал серьезный разговор.
— Ладно, теперь о деле, — сказал он, отодвигая пустую чашку на край стола. — Ты обещала дать мне оружие.
— Дам.
— Что у тебя? «Вальтер», «магнум»?
— «Макаров».
— Патроны имеются?
— Разумеется.
— Отлично. У тебя уже есть идеи, как мне смыться из города?
— Моя первая идея — твой новый паспорт.
— Да, новые документы мне понадобятся, — сказал Леонид, вздыхая. — У меня есть кое-какие связи, но я не хотел бы ими пользоваться. Сама понимаешь.
— Я буду действовать через свой канал. От тебя требуется только фотография, остальное я сделаю сама.
— Слушай, Женя, раз уж я все-таки живой и это уже перестало быть тайной, давай воспользуемся моей кредиткой. Сомневаюсь, что счет мой заблокирован, а деньги нам понадобятся, и немалые. Не могу же я жить за твой счет все это время.
— У тебя с собой кредитка?
— Ага. — Смирнов достал из заднего кармана джинсов сразу несколько кредитных карточек. — Эта почти пустая, здесь пару тысяч найдется. — Он перекладывал кредитки различных банков. — Вот эта вообще не моя, но пин-код я знаю, так что сорвем куш приличный, если понадобится.
