Аркадий Карасик - Игра на выживание
— Сколько? — спросил Сидоров, потирая чисто выбритый подбородок.
— Повторяю, цена не должна быть грабительской, — не понял намека Иванов.
— Сколько? — нетерпеливо повторил бывший партийный идеолог.
Ах, вот он о чем!
Делиться с коллегой и другом Иванову, понятно, не хотелось. И без того обещанный коттедж — слишком милая плата за услугу. Но Федор Федорович понимал: ни дружба, ни прежние «посиделки» ему не помогут. Сидором ради этого и пальцем не пошевелит.
— Думаю, покупатель не поскупится, — неопределенно пообещал депутат, отводя в сторону плутоватый взгляд. — Человек он не бедный, внакладе не останешься…
Сидоров ожидал более конкретного ответа. Товар — деньги, деньги — товар. Но он понимал, что выставлять требования на этом этапе опасно — обиженный бизнесмен вполне может обратиться к другим «приватизаторам».
— Сведи меня с покупателем, — попросил он, надеясь обойти друга и получить сразу две «доли» — свою и его. — Мы с ним договоримся…
— Не получится, Матвей, — усмехнулся Иванов наивности бывшего соратника по партии. — Все переговоры — только через меня. Знаю твою хватку — лучшего друга и брата оставишь без штанов…
Сидоров состроил на полном лице обиженное выражение. За кого ты меня принимаешь? Разве мало мы провели времени в одном закутке? Не выдержал — рассмеялся. Иванов вторил ему.
Пришли к согласию. Перед самыми торгами депутат выясняет масштабы благодарности лично ему и Сидорову. Узнав об обещанном проценте, тот включает свои возможности. Конечно, после получения «аванса»…
Благополучно завершив тяжелые переговоры, Иванов бросился к телефону. Минут десять добивался — занято. Когда пробился, наконец, через плотную завесу коротких гудков, ответили: Василий Евгеньевич будет только вечером.
Весь день депутат промучился. Повестка дня — что-то, связанное с армией. То ли новый закон о призыве, то ли проверка законности. Тема — явно не Иванова, выступать он не собирается. Вот на будущей неделе предстоит очередное рассмотрение уровня преступности — текст выступления уже разработан.
Можно, конечно, удалиться в свой кабинет и вздремнуть под прикрытием помощников. Нельзя! Когда в зале пустуют места, поднимается невероятная шумиха, будто подрываются основы демократии.
Лучше не рисковать, а подремать в кресле. Положить голову на ладони — классическая поза молящегося, увлеченного мыслями человека, и помечтать о коттедже, приветливо выглядывающем из-под тени развесистых плодовых деревьев.
Но сон не приходил. В голове — лихорадочная пляска Сидорова в паре с Коломиным. А Иванов — на задворках. Сидит на обрубке дерева и завистливо поглядывает на окна коттеджа, принадлежащего Сидорову.
Возвратившись домой, Федор Федорович важно промаршировал в кабинет. Клава, будто осознав грандиозность замыслов главы семьи, не приставала к нему с вопросами и советами.
На этот раз Коломин был в офисе.
— Добрый вечер.
Лучше не называть себя — абонент сам догадается. Конечно, сейчас в России действуют все виды свобод, но подслушать все равно могут. Те же спецслужбы, только под другими названиями.
— Добрый… Кто это?
— Ваше поручение почти выполнено, — упорно не называясь, заторопился Иванов. — Магазины будут выставлены на продажу в ближайшее время. Точную дату сообщу позже… Вам придется выплатить небольшие… э-э… комиссионные…
— Вас понял. Договоренность остается в силе. Что же касается комиссионных — не проблема…
Из кабинета в столовую, к накрытому для ужина столу, Иванов вышел походкой победителя. Степенно и важно. Его плешивую голову не украшал лавровый венок, но она была так вздернута, что на горле выпятился кадык.
— У тебя успех? — расплылась и улыбке супруга. — Поздравляю… Ты хочешь мне что-то скачан,?
— Конечно. Держи телефоны. Первый — в офис, второй — домашний. Коломин Василий Евгеньевич… Как видишь, я свои обещания выполняю…
— Во мне можешь не сомневаться, Феденька…
3
Утром, дождавшись ухода мужа, Клавдия Сергеевна закурила и присела к тумбочке с телефонным аппаратом.
Итак, ее жизнь делает очередной виток… К добру ли? Кем только не доводилось ей быть! До замужества — любовница профессора, читающего лекции по политэкономии в Высшей партийной школе — ВПШ. По сравнению с молоденькой, семнадцатилетней подружкой профессор — старик
Шестьдесят пять лет даже для мужчины — далеко не шутка. Как он изящно выражался — переходный возраст.
К тому времени Клавдия девушкой уже не была. В седьмом классе несколько одноклассников заманили ее на лестничную площадку рядом со спортивным залом и изнасиловали. Нет, не изнасиловали в полном смысле этого слова, ибо девчонка не сопротивлялась. Отталкивала наседающих на нее парней больше для вида. Очень уж хотелось Клавочке поскорей пройти через водораздел, отделяющий ее от зрелой женщины.
Вся беда Клавдии Сергеевны заключается в том, что она излишне соблазнительна. Белая, сдобная, с пышными формами и овальным личиком девушка привлекала внимание мужчин всех возрастов, начиная от подростков и кончая пожилыми людьми.
Во время посещения театра на Арбате, где она любила бывать в сопровождении любовника, красивую женщину заметил Иванов. И не только заметил, но и закружился в водовороте ее поклонников.
К этому времени вступила в действие так называемая перестройка. Партийный профессор погорел на взятках, его исключили из партии, выгнали из ВПШ. Клавочка возвратилась под родительский кров. Мать долго плакала, отец с полмесяца не разговаривал с «блудницей». С трудом смирился.
Однажды в квартире появился Иванов. Уже не секретарь райкома и не инженер завода — политический деятель. Ухаживал он за дочерью товарища по заводу настойчиво, даже иногда — настырно. Приглашения сыпались, будто конфетти на новогоднем балу. Прогулки по Москве, посещения театров, выставок, концертов…
Очередная — она уже не помнит, какая по счету — прогулка завершилась в постели.
И тут Клавдия Сергеевна с горечью ощутила, что объятия старика профессора намного слаще, чем пылкие ласки Иванова.
Впрочем, по одному отдельно взятому слиянию душ и тел судить о совместимости рановато. Мало ли что бывает — психическая перегрузка, усталость, долгое воздержание.
А Федор Федорович, окончательно потеряв голову, вдруг предложил, как в древности говорили, руку и сердце.
Почему бы и нет! Клавочка знала немало супружеских пар, которых не связывает секс. Они мирно уживались, получая на стороне тепло, которого лишены в семье, даже детей растили. Зато имидж замужней женщины намного выше, нежели любовницы профессора. Тем более супруги крупного политического деятеля.
Они зарегистрировали брак.
Шло время. Иванов как мужчина резко пошел «на снижение». Страстная по натуре женщина недолго горевала. Она успешно развлекалась на стороне. Любовников меняла часто — сказывалось отвращение к мещанскому постоянству. Постоянная тяга к сексу сочеталась с тягой к деньгам. Получая сексуальное удовлетворение, женщина, не скромничая и не краснея, принимала от очередного любовника «дар любви».
И нот — новый оттенок, очередной виток жизни.
Жена депутата, любовница бизнесменов, пособница бандитов превращается в примитивную наводчицу.
Отказаться? Глупо. И слишком опасно. Руслан сумел так опутать бывшую помощницу Матвеева, что из сплетенной им паутины не выбраться… Да и есть ли смысл выбираться? Деньги обещаны солидные, нового любовника она найдет — а что еще нужно для женщины?
Может получиться и так, что, выполнив задание Руслана, разведав все, что касается Коломина, Клавдия Сергеевна найдет способ стряхнуть с себя нити опутавшей ее паутины…
Впрочем, нужно жить не завтрашним и послезавтрашним днем, а текущим часом или даже минутой.
Окончательно решившись, она сняла трубку, неторопливо, сильно нажимая на кнопки, набрала номер телефона. Конечно, офисного.
— Вас слушают.
— Мне нужен господин Коломин…
— Представьтесь, пожалуйста.
— Только — Василию Евгеньевичу. Я — по личному делу. Крайне важному для него…
Похоже, «крайняя важность» подействовала. После недолгого молчания — сочный баритон.
— К вашим услугам…
Выражается, будто находится на дипломатическом приеме… Ну, что ж, поглядим на предлагаемые «услуги».
— Меня зовут Клавдия Сергеевна. Фамилия значения не имеет. При встрече представлюсь полностью…
— Цель предлагаемой встречи? Вы извините, но мое время расписано буквально по минутам… Вы упомянули секретарю о крайне важном для меня деле… Расшифруйте, пожалуйста…
— Только во время личного общения! — твердо заявила Клавдия Сергеевна. — Я не могу рисковать.
— Вот как! — заинтересовался Коломин. — Где же нам встретиться? Может быть, вас не затруднит посетить мой офис?
— Ни за что! — энергично возразила женщина. — Наша беседа не из тех, которые требуют официальной обстановки. К тому же я не могу себя компрометировать и не выношу офисов и контор…
