Артур Конан-Дойль - Происшествие в Вистерия-Лодж
Все эти подробности я узнал частью от деревенских болтунов, частью путем наблюдения за домом. Нет лучшего источника информации, чем уволенные слуги, затаившие обиду на хозяев. Мне посчастливилось одного такого найти. Говорю "посчастливилось", но я бы с ним не повстречался, если бы специально его не искал. По выражению Бэйнса, у каждого из нас своя система. Это и была моя система, позволившая мне найти Джона Уорнера, бывшего садовника из "Высоких сводов", уволенного в результате минутного каприза его самодура-хозяина. У него, в свою очередь, есть друзья среди живущих в доме слуг. Их объединяют страх перед хозяином и неприязнь к нему.
Странные живут там люди, Уотсон! Не претендую на то, что все о них знаю, но все равно, странные это люди. В доме два крыла: слуги живут в одном, семейство хозяина - в другом. Между собой их ничто не связывает. Единственный, кто общается и с теми, и с другими, - это доверенный слуга Хендерсона, который прислуживает хозяевам за столом. Все, что приготовлено, доставляют к двери, которая является единственным сообщением между обеими частями дома. Гувернантка и дети на улицу не выходят, только в сад. Хендерсон ни при каких обстоятельствах не ходит один. Темнокожий секретарь следует за ним по пятам как тень. Среди слуг ходят слухи, что хозяин страшно чего-то боится. "Продал душу дьяволу в обмен на свои деньги, - говорит Уорнер, - а теперь его гложет страх, что тот придет и утащит его в ад". Откуда взялись эти люди и кто они никто из слуг не знает. Они очень жестоки. Хендерсон дважды избивал слуг плетью, и лишь его тугой кошель, позволявший платить обильные компенсации, спасал его от суда.
Итак, Уотсон, оценим теперь ситуацию с учетом этой новой информации. Можно с уверенностью сказать, что письмо Гарсии пришло из этого странного дома и содержало приглашение совершить некое заранее задуманное дело. Кто его написал? Кто-то из тех, кто живет в доме, причем мы знаем, что это женщина. Кто же это, как не мисс Барнет, гувернантка? Все признаки указывают на нее. Во всяком случае, можем принять это как гипотезу; потом посмотрим, к чему это приведет. Хочу добавить: возраст и склад характера мисс Барнет исключает мое первоначальное предположение о том, что здесь имеется какая-то любовная интрига.
Если записка написана ею, то она, очевидно, была в дружбе с Гарсией и пользовалась его доверием. Чего же тогда можно было от нее ожидать, когда она узнала о его смерти? Если он погиб при попытке совершить преступление, она должна была держать язык за зубами. И все же в сердце ее должны были остаться горечь и ненависть к его убийце, так что она, без сомнения, помогла бы отомстить ему, если бы имела такую возможность. В таком случае нельзя ли с ней увидеться и попытаться заручиться ее поддержкой? Такова была моя первая мысль. Но должен сообщить вам об одном зловещем обстоятельстве: со дня убийства мисс Барнет никто не видел. В тот вечер она исчезла. Жива ли она? Не постигла ли ее в ту ночь та же участь, что и друга, которому она писала? Или ее просто держат под замком? Вот в чем проблема.
Вы должны понять сложность ситуации, Уотсон. У нас нет никаких фактов, на которые мы могли бы твердо полагаться. Представителям закона наша логическая схема скорее всего покажется химерой. Исчезновение женщины ничего не значит, поскольку любой из обитателей этого странного дома может не появляться неделями. И все же жизни ее в настоящий момент, возможно, грозит опасность. Все, что я могу сделать, - это наблюдать за домом и поставить моего помощника Уорнера дежурить у ворот. И вместе с тем мы не имеем права оставаться пассивными наблюдателями. Если закон бессилен, мы должны пойти на риск.
- Что вы предлагаете?
- Я знаю, где ее комната. Туда можно попасть с крыши боковой пристройки. План мой заключается в том, что мы с вами сегодня ночью отправимся туда и посмотрим, не удастся ли нам проникнуть в самое сердце тайны.
Должен сказать, это была малоприятная перспектива. Старинный дом с его атмосферой насилия, странными и зловещими обитателями, поджидавшие нас неведомые опасности, так же как и тот факт, что в глазах закона мы должны будем поставить себя в ложное положение, - все это охлаждало мой пыл. Однако в железной логике Холмса было нечто, делавшее невозможным уклониться от любого из задуманных им предприятий, каким бы опасным оно ни было Ведь ясно, что так и только так можно было найти выход из положения.
Я молча пожал руку моему другу. Жребий был брошен.
Однако нашему расследованию не суждено было завершиться таким рискованным приключением. Было около пяти часов, и тени в этот мартовский вечер уже начинали сгущаться, когда в нашу комнату ворвался возбужденный мужчина.
- Они уехали, мистер Холмс. На последнем поезде. Даме удалось вырваться, и я доставил ее в кэбе сюда.
- Отлично, Уорнер! - воскликнул Холмс, вскакивая на ноги. - Пробелы заполняются, Уотсон!
В кэбе была женщина, наполовину оглушенная нервным шоком. На ее худом, изможденном лице заметны были следы недавних переживаний. Голова ее бессильно упала на грудь, и, когда она подняла ее и обратила на нас тусклый взгляд, я увидел, что зрачки ее серых глаз зияли как черные дыры. Ее опоили опиумом.
- Я стоял на страже у ворот, как вы говорили, мистер Холмс, - начал рассказ наш помощник, разжалованный садовник. - Когда экипаж выехал из ворот, я последовал за ним на станцию. Дама шла так, как ходят лунатики, но, когда они попытались заставить ее сесть в поезд, она очнулась и стала сопротивляться. Они впихнули ее в вагон. Она ухитрилась выбраться обратно. Я пришел ей на помощь, посадил в кэб - и вот мы здесь. Никогда не забуду лица в окне вагона, смотревшего на меня, когда я ее уводил. Если бы он мог, он бы меня убил, этот злобный желтолицый дьявол.
Мы отнесли даму наверх, положили на диван, и вскоре две чашки крепчайшего кофе прояснили ее сознание, развеяв дурман. Холмс вызвал инспектора Бэйнса и объяснил ему ситуацию.
- Что ж, сэр, вы даете мне те самые сведения, которые мне нужны, - тепло сказал инспектор, пожав руку моему другу. - Я с самого начала шел по тому же следу.
- Что?! Вы следили за Хендерсоном?
- Знаете, мистер Холмс, когда вы ползали на четвереньках по саду в "Высоких сводах", на одном из деревьев там восседал я. Забавно было глядеть на вас сверху вниз. Так что мы с вами собирали доказательства наперегонки.
- Зачем тогда вы арестовали мулата?
Бэйнс усмехнулся.
- Я был уверен, что Хевдерсон, как он себя называет, чувствует, что он под подозрением, и потому затаился и ничего не будет предпринимать, пока ему грозит опасность. Я специально арестовал другого человека, чтобы он решил, что мы оставили его в покое. Я знал, что он теперь захочет отсюда улизнуть и даст нам шанс добраться до мисс Барнет.
Холмс положил руку на плечо инспектора.
- Вы далеко пойдете в своей профессии. У вас есть интуиция и природное чутье.
Лицо Бэйнса вспыхнуло от удовольствия.
- Всю неделю на станции дежурил наш переодетый сотрудник. Он следил за обитателями "Высоких сводов", куда бы они ни ездили. Однако он, очевидно, растерялся, когда мисс Барнет удалось вырваться. К счастью, ее подобрал ваш человек, и все окончилось благополучно. Мы не можем никого арестовать, пока она не даст показания, так что чем раньше она это сделает, тем лучше.
- Она постепенно приходит в себя, - сказал Холмс, взглянув на гувернантку. - Но скажите мне, Бэйнс, кто же такой этот Хендерсон?
- Хендерсон, - ответил инспектор, - это дон Мурильо, которого звали когда-то Тигр из Сан-Педро.
Тигр из Сан-Педро! Моя память, подобно вспышке молнии, мгновенно высветила всю историю жизни этого человека. Он был известен как наиболее бессовестный и кровожадный из всех, какие когда-либо правили в стране, претендующей на то, чтобы называться цивилизованной. Сильный, бесстрашный и энергичный, он в течение десяти - двенадцати лет заставлял трепетавшее перед ним население терпеть его отвратительные пороки. Его имя внушало ужас всей Центральной Америке. Потом все население страны поголовно восстало против него. Но он был не менее хитер, чем жесток, и при первых же признаках приближавшейся грозы перевез все свои сокровища на корабль, команда которого состояла из преданных ему людей. Когда на следующий день восставшие взяли приступом дворец, он оказался пуст. Диктатор, двое его детей, секретарь и все ценности исчезли. С того дня он скрылся неведомо куда, и слухи о том, что его где-то видели, часто служили предметом обсуждения прессы.
- Да, сэр, дон Мурильо, Тигр из Сан-Педро, - повторил инспектор. - Если вы откроете любой справочник, мистер Холмс, то обнаружите, что цвета флага Сан-Педро - зеленый и белый, те же, что и в записке. Он теперь называет себя Хендерсоном, но я проследил весь его маршрут, начиная с Барселоны, куда его судно причалило в 1886 году, и далее в Мадрид, Рим, Париж, прежде чем он попал сюда. Мстители все время следовали за ним по пятам, но только сейчас сделали попытку до него добраться.
