Антон Шаффер - Мужчина в интерьере с любовницами и собакой
– Пойдем?
– Куда? – испугался я, несмотря на свои более чем смелые мысли.
– Ко мне в кабинет…
И мы пошли к ней в кабинет.
С этого вечера мы стали любовниками. Мне такое и в страшном сне не могло присниться, но, тем не менее, это было правдой – я спал с женщиной вдвое старше меня.
В постели Ульяна Игоревна была голодна и изобретательна. Явно сказывался многолетний опыт. Фактически, в моменты наших постельных утех я оказывался безвольной игрушкой, с которой она делал все что ей вздумается. А вздумывалось ей многое…
А потом появилась Маша…
Глава 4
Злые мужчины Итак, мужчин было двое. Они дождались, пока я пристегну поводок к ошейнику, который вертелся на скользкой от воды холке Мальчика, и лишь затем начали разговор.
– Бабки собрал? – спросил первый, тот, что был пониже.
– Не понял… – я растерянно смотрел то на одного, то на второго.
– Чего ты не понял, урод? – вступил второй, подойдя ко мне почти вплотную. – Чего ты не понял, а?
Я действительно ничего не понимал. Какие бабки? Именно это я спросил:
– Какие бабки?
– Ты смотри,- второй повернулся к первому. – Нет, Славка, ты смотри! Во падаль!
Славка и так смотрел на меня не отрываясь и, как мне показалось, даже не моргая.
Но тут он прищурился, словно ему захотелось узреть в моем облике нечто такое, что до этого было недоступно для восприятия.
– Сука, – только и сказал Славка.
Тем временем первый, чье имя я пока не знал, притянул меня своей здоровой рукой к себе, схватив за лацканы плаща.
– Поосторожнее! – я попытался убрать его руку.
– Чего!? – заорал безымянный. – Я тебя здесь прямо замочу сейчас!
События явно приобретали неприятный для меня оборот. За что же меня мочить-то?
И тут меня осенило! Перепутали! Они меня с кем-то перепутали!
– Ребят, – голос у меня слегка дрогнул. – Вам вообще кто нужен-то?
– Не, Славка, ты видел? – первый повернулся к Cлавке, который состроил недоуменное лицо, выражающее полное непонимание причин моего сопротивления. – Ты совсем оборзел что ли?
– Да нет… – промямлил я и зачем-то добавил: – Не совсем.
Голос подал Славка:
– Вован, – я, наконец, узнал имя первого. – Вован, да ёб..и ему как следует.
Тут я уже не сдержался:
– Да что же это такое? – вопросил я, глядя в дождливое небо, мимо моих насильников. – Что вам надо-то?
– Бабки, педрила, нам нужны. – ответил Вован.
– Да какие бабки-то? Ребят? – я уже не знал что мне и делать. – Нет у меня никаких бабок.
Вован присвистнул и обернулся к Славику.
– Ты слышал, братуха? Нет у него никаких бабок…
– Вот так вот, – отозвался Славик.
В следующую секунду сокрушительный удар в живот сложил меня напополам. Ноги подкосились и я оказался на коленях, прямо на мокром асфальте. Но это было только начало. Я попытался подняться, но тут последовал следующий удар, по сравнению с которым первый показался мне просто безобидным щелчком. Славик взял небольшую разбежку и слегка подпрыгнув ударил мне ботинком прямо по лицу, отчего я повалился назад.
Теперь я лежал на спине, чувствуя как по подбородку сочится кровь.
– Да за что же… – простонал я.
Повернув голову в сторону, я увидел Мальчика, который наблюдал за всем происходящим с почтенного расстояния. Голову свою он склонил на бок, будто обдумывая что-то, глядя на меня своими блестящими глазами.
Тут рядом с моим лицом образовались две пары грязных ботинок. То подошли Славик с Вованом. Они нагнулись надо мной, что мне даже понравилось, так как дождь перестал лить мне на лицо.
– Значит так, – начал Вован, который вообще был более разговорчивым в этой странной паре. – Завтра – последний срок. Ты понял?
Я, естественно, ничего не понял, но виду не подал – как-то хотелось избежать очередных побоев. Славик, не дав мне и слово вставить, тоже решил внести свою лепту:
– А бабе своей передай, что папа ей очень недоволен. Так что если денег завтра не будет…
Про "бабу" они сказали впервые. Памятуя о том, чем закончились мои расспросы о деньгах, я решил не обострять и про "бабу" не уточнять. Вместо этого я окончательно утвердился в мысли, что обсуждение книги сегодня явно не состоится, зато состоится мой визит в ближайшее отделение милиции. Но мысль эту я лелеял недолго. Ваван, закуривший сигарету, нагнулся ко мне и процедил сквозь сдавившие фильтр зубы:
– А еще раз стукните в ментуру, сука, то и до завтра не доживешь. Уяснил?
Я сглотнул слюну, перемешанную с кровью, и ответил, что уяснил.
– Вот и молодец, – похвалил меня Вован.
После этого оба они развернулись и неспешно направились в сторону припаркованной неподалеку машины, которая на поверку оказалась бронированным Мерседесом G класса.
Да, простые ребята на таких тачках не ездят… – подумалось мне.
Кое-как поднявшись, я поковылял в сторону подъезда. Мальчик засеменил за мной, поджав хвост, будто чувствуя в случившемся свою вину.
Придя домой я первым делом набрал номер кафедры. Трубку сняла Ульяна Игоревна.
– Слушай, у тебя проблем никаких там не было в последнее время? – спросил я, понимая, что звучит это крайне странно.
– Были, Вадик, – неожиданно ответила она.
– Да?
– Да, – и в этом "да" было что-то металлическое. – Ты моя самая большая проблема.
То, что я с тобой связалась, с придурком.
В голове у меня шевельнулась шальная мысль – а что если это Ульяна мне так мстить решила? И ведь было за что!
– Так это ты все подстроила? – со злостью спросил я.
– Ничего я тебе не подстраивала, – отрезала она.
– Ты мужиков наняла? – решил я действовать на прямую.
– Ты книжек своих философских что ли перечитал? Не удивительно – твои философы через одного гомики или еще какие там извращенцы.
– Ты мне на вопрос не ответила, – продолжал наставить я, игнорируя ее комментарии.
– Да пошел ты! – прошипела она в трубку. – Пошел ты со своими вопросами.
Было ясно, что больше от нее добиться было ничего невозможно. Я сообщил, что сегодня на кафедре не появлюсь, сославшись на болезнь, и бросил трубку.
Посидев немного и подумав, я пришел к выводу, что, в принципе, Ульяна Игоревна вполне способна на подобные выверты. А что? Подослал мужиков, чтобы они меня припугнули и жизни поучили. Очень даже может быть…
Но надо было проработать все варианты. А потому я взял трубку и набрал номер следующей своей женщины – Маши.
Маша, видимо, еще спала, так как слушать длинные сигналы мне пришлось довольно долго.
– Ты чего так рано? – недовольно спросила она, не удосужившись даже поприветствовать мою скромную персону.
– Извини, – отдал я дань вежливости. – Маша, у тебя все в порядке?
– Что ты имеешь ввиду? – не поняла она.
– Ну, так, вообще, – я помахал свободной рукой в воздухе, будто она могла увидеть мои вспомогательные жесты.
– В порядке.. – чуть помедлив, ответила она.
– И с папой все в порядке? – решил уточнить я, памятуя о напутствии Славики и Вована.
– Вчера вечером все было в порядке. – лениво ответила Маша. – А сейчас он спит.
Значит тоже все в порядке. Если не в порядке, он обычно среди ночи срывается…ну сам понимаешь – такая работа.
Я по быстрому закруглил разговор и повесил трубку.
Машка отметалась. Действительно, если бы у нее были какие-то проблемы, ее папаша-фсбэшник сейчас бы не спал, а поднял на уши пол Москвы. Нет, дело было явно не в Маше.
И тут, глянув на измазанного по самые уши и мокрого Мальчика, уже забравшегося на мой диван, все еще застеленный постельным бельем, я подумал: если не отметать версию о том, что меня все же с кем-то перепутали, то перепутали исходя из каких-то признаков. Еще вчера никто не подходил ко мне на улице и не требовал денег, а сегодня… Что изменилось во мне? Вот именно – у меня появилась собака! А, значит, той самой загадочной "бабой" вполне могла быть и Марина…
Глава 5
Детство наше прошло…
Прежде, чем продолжить свой рассказ, я хотел бы сказать буквально несколько слов о нашем общем с Бориской детстве, дабы осветить некоторые черты его многогранной личности. Как известно, все закладывается в человека именно в детские годы – и плохое, и хорошее. Да и все-таки, с ним вместе мы были с самого первого класса школы, а это кое-что да значит… Вообще, школьная дружба, как показывает практика – вещь не больно-то прочная. Те несколько лет, которые люди вынуждены изо дня в день проводить в замкнутом пространстве школьных кабинетов и коридоров, безусловно, сближают индивидуумов, так или иначе заставляя их сбиваться в кучки, ну, или хоты бы по двое. Но потом звенит последний звонок и в девяносто девяти процентах из ста школьная дружба испаряется, будто ее никогда и не было. Первые год-два по инерции люди продолжают общаться, но чем дальше раздельная жизнь засасывает каждого из школьных друзей, тем явственнее образуется между ними пропасть. Общие интересы, которых в большинстве случаев и не было, становятся не такими уж и общими. Взгляды на жизнь, которые наконец-то формируются, не такими уж и одинаковыми. И вот, спустя несколько лет бывшим неразлучным друзьям-товарищам только и остается, что встретиться случайно у подъезда, перекинуться парой ничего не значащих фраз и разбежаться в разные стороны, недоумевая, как это можно было дружить с этим типом целых десять лет.
