Александр Полюх - Голос Бога
- Ты чего там бормочешь, Фима? - раздался чей-то веселый голос. Фима повернул голову и увидел, что со стороны Голливуд-бульвара к воротам паркинга подъехала старенькая "Мазда-626", а из ее окна высунулась рыжая голова Миши Штерна, еще одного его соседа. С ним Фима поддерживал более-менее нормальные отношения.
- Привет, сосед! - отозвался толстяк. Настроение сразу улучшилось появилась надежда, что пеший поход под палящим солнцем может не состоятся. Он проникновенно обратился к владельцу "Мазды": - Миша, будь человеком, подбрось до Пламмер-парка.
- За сигаретами? - догадался Штерн.
- Да, к Семен Семенычу. Он там с пенсионерами козла по обыкновению забивает.
- Десять сигарет с тебя, - немедленно выдвинул встречное предложение владелец транспортного средства.
- Не Миша ты, - не остался в долгу Фима, - а настоящий Мойша!
- Фима, ты знаешь, что написано на плакате в аэропорту Бен-Гурион? внезапно спросил Штерн.
- Где это? - непонимающе захлопал глазами Фима, предчувствуя какой-то подвох.
- В Израиле. Этот плакат повесили специально для вновь прибывающих эмигрантов.
- Ну и что там написано?
- Здесь все евреи - не выпендривайся!
- Намек понял, - уныло сказал компьютерный террорист после небольшой паузы, проклиная в душе эмигрантскую скаредность. После чего сел без приглашения в машину Штерна.
- Поехали, за мной десять сигарет.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Василий погулял не десять минут, как просил его Евгений, а целых двадцать. Затем вернулся в длинный широкий тоннель. Евгений, увидев Василия, прекратил играть и начал собираться. Вынул деньги из картонной коробки, сложил свой раскладной стульчик, зачехлили гитару, спрятал остальное имущество в большой пластиковый пакет и передал его гостю столицы.
- Понесешь мое хозяйство, пока мы по твоему делу разъезжать будем?
- Конечно, - сказал Василий, принимая сумку. - А ехать-то далеко?
- Станция метро "Тушинская", - ответил уличный музыкант. - Потом пешком малость пройти требуется.
Бывший ракетчик обратил внимание, что его провожатый очень уверенно держится, быстро и ловко передвигается в суматошной подземной толчее, первым занял сидячие места для себя и своего спутника в вагоне метро, опередив целую толпу желающих.
- Ты москвич? - спросил Василий.
- Что ты, - скупо улыбнулся Евгений. - Два года назад сюда приехал.
- Но впечатление такое, что ты здесь родился, - не сдавался гость столицы. - Как будто бы с детства в метро ездишь.
- Это место моей работы. Наловчишься, поди.
Поезд, в котором ехали Василий и Евгений, одну за другой глотал остановки - "Пушкинская", "Баррикадная", все ближе и ближе продвигаясь к нужной им станции. Монотонность путешествия разбавляли нищие. Господи! Кто только среди них не попадался! И несчастные беженцы из Чечни и Таджикистана, и собирающие деньги на дорогостоящую операцию своему ненаглядному дитяти мамаши. В вагон вкатывали инвалидные коляски с безногими ветеранами в камуфляжной форме и т. д. и т. п. Василий хотел было дать денег одному из них, но Евгений прошептал ему на ухо:
- Спрячь деньги.
- Так жалко ведь, - с недоумением поглядел на своего провожатого бывший ракетчик.
- Это мафия, - презрительно скривился уличный музыкант, - Недавно я у их главного пахана на новоселье играл. Он отгрохал себе целый дворец в Подмосковье в очень престижном поселке, рядом с бывшим вице-премьером российского правительства и хозяином небольшой нефтяной компании.
- Где же ты познакомился с таким человеком? - удивленно поинтересовался Василий.
- Если ты этого пахана встретишь, то примешь за простого побируху, ухмыляясь, сообщил лабух, - Он таким Макаром свои владения инспектирует. Около меня простоял на "Павелецкой" минут двадцать, слушал, как я играю. Потом дал двадцать баксов и пригласил к себе на новоселье.
Поезд, в котором ехали Василий и Евгений, произвел очередную остановку. Вместе с новыми пассажирами в их вагон вошла женщина в лохмотьях, обремененная выводком таких же оборванных и грязных детей, и громко объявила:
- Люди добрые! Сами мы не местные - ради Христа, помогите нам по мере сил!
Евгений наклонился к уху Василия:
- Шоу продолжается!
Прибыв на нужную станцию и поднявшись на поверхность, спутники, было продолжили свой путь пешком, как вдруг уличный музыкант внес неожиданное предложение:
- Послушай, брат, как тебя там зовут, призабыл...
- Василием, - подсказал бывший ракетчик и с любопытством посмотрел на своего провожатого. Надо же, успел позабыть его имя!
- Похмелье - бич всех музыкантов, - оправдывался Евгений, смущенно потирая лоб. - Давай пивка примем для поправки здоровья?
- Ну, если только твоего, - пожал плечами Василий. - А по моему делу мы не опоздаем?
- Не боись, - оживился уличный музыкант. - Туда придти никогда и никому не поздно!
Вскоре спутники находились в небольшой стеклянно-металлической забегаловке, именовавшейся в достославно-застойные времена "стекляшкой", расположенной неподалеку от станции метро "Тушинская", и поправляли пошатнувшееся здоровье уличного виртуоза. Сидели они за одним из пластиковых столов, коими была меблирована "стекляшка", среди густого дыма и чада, в компании довольно многочисленных посетителей, стремившихся подобно Евгению помочь своему пошатнувшемуся здоровью. Дым и чад происходил от некоего гибрида мангала и гриля, приткнувшегося в углу "стекляшки", на котором для клиентов заведения готовили мясо и осетрину, а шум, производимый клиентурой заведения, свидетельствовал, что процесс "лечения" проистекал весьма успешно. Евгений к нескольким бутылкам пива присовокупил два по сто водки. Бывший ракетчик, после недолгих уговоров, тоже принял вовнутрь сорокоградусную. И между ними завязался тот доверительный разговор, который почему-то возникает между собеседниками в таких вот, как эта "стекляшка", сомнительных заведениях.
- Думаешь, они тебе помогут чем-то? - спросил Василия музыкант, почему-то двусмысленно улыбаясь. - Эти, к которым мы сейчас идем?
Бывший военный неопределенно пожал плечами и, в свою очередь, поинтересовался:
- Ты ведь тоже в Москву за лучшей жизнью приехал?
- Я другое дело, - еще шире заулыбался гитарист, хмель приятно ударил ему в голову. - Я приехал сюда не за хорошей жизнью. Тоже мне хорошая жизнь - побираться с гитарой в руках! Я бежал из дома от нищеты и беспросветности.
- Откуда это?
- С Украины. Есть такой край Донбасс, а в нем небольшой шахтерский город Енакиево. Еще недавно совсем шахтеры неплохо зарабатывали, ну и я, грешный, кое-что от этого имел. Работал в трех местах - в местной похоронной конторе музыкантом, в ресторане в оркестре и в самодеятельном вокально-инструментальном ансамбле одной из енакиевских шахт.
- Не понял, - отставил в сторону стакан с пивом Василий. - Работал в самодеятельном вокально-инструментальном ансамбле? Бесплатно?
- Ансамбль этот только числился самодеятельным, - махнул рукой Евгений. - На самом деле там одни профессионалы играли. Во-первых, платили зарплату электрослесаря подземных работ, во-вторых, шел подземный стаж пенсия с пятидесяти лет плюс кое-какие льготы.
- Да, неплохо, - согласился отставной ракетчик. - Чего же сбежал оттуда?
- Да оттого же, что и ты из своего Ужура, - насмешливо скривил губы бывший "электрослесарь". - Начался этот демократический бардак - Украина стала самостийной. Шахтеры из гвардии труда превратились в обузу для страны, соответственно стали падать заработки, ансамбль наш распустили...
Евгений замолчал, уставившись куда-то невидящим взглядом.
- Давай выпьем за прежние хорошие времена и деньги, - нарушил затянувшуюся паузу Василий и потянулся с бутылкой пива к стакану собутыльника.
- Э нет, - отвел руку Василия Евгений и поднялся из-за стола. - Под такой тост надо еще по сто граммов взять!
Спустя два часа душевно сроднившиеся собутыльники продолжили свой тернистый путь к месту назначения.
- Находятся эти твои люди на улице Яблочной, - пояснял Евгений своему спутнику. - Знаешь, как в песне Антонова - пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную!
- Тише, Женя! - Обнимал за плечи разомлевшего от спиртного лабуха Василий. - Не трать свои способности забесплатно, тебе за это деньги должны платить!
Минут через двадцать они вошли в грязный подъезд большого мрачного дома, так называемой сталинской постройки и поднялись на четвертый этаж.
- Почему лифта нет? - удивился гость столицы. - Я думал, в Москве все дома с лифтами.
- Так это дом для пролетариев был построен, - парировал уличный музыкант. - Не положено им лифтов, здоровье должны были укреплять моционом!
Они остановились перед обшарпанной входной дверью. Василий потянулся было к кнопке дверного электрического звонка.
- Бесполезно, хозяина нет дома, - остановил его Евгений. - Он зато мне ключ дал, чтобы тебя разместить, пока он вернется.
