Аркадий Карасик - Дочь банкира
Третий месяц сожительства будто подменил Симку. Она сделалась раздражительной и требовательной. Николай все больше и больше времени проводил у матери. Возвращался вечером, молча переобувался и проходил в комнату.
- Нашел работу? - сухо спрашивала любовница.
- Пока - нет, - односложно, заставляя себя извинительно улыбаться, отвечал парень. - Образования у меня, сама знаешь, никакого, три курса инженерно-строительного никого не интересуют. Не идти же мне грузчиком?
- Меня это не колышет! Грузчиком, подсобником - кем угодно. Мужик обязан содержать семью. Женское дело - готовить еду, стирать, убираться, обслуживать в постели... Разве я плохо все это делаю?
- Хорошо...
- Вот и обеспечивай. Мне на один макияж и духи нужно пару сотен.
- Не грабить же мне по ночам прохожих!
- Твои проблемы, Коленька. Учти, мое терпение лопнуло, заявишься завтра без денег - не пущу, отправляйся к матери, она и без денег примет...
И не пустила же! Когда в восемь вечера Родимцев с трудом забрался на пятый этаж и позвонил в знакомую дверь, ему ответило молчание. Раздраженный, уставший до боли в ногах - целый день бегал по друзьям и родственникам, выпрашивая в долг - он минут десять не отпускал кнопку звонка.
Наконец, заскрипела внутренняя, деревянная, дверь.
- Принес?
- Да...
- Сколько?
- Двести рублей.
- Кошке на молоко. С такими деньгами ни одна проститутка не примет, а я - честная женщина. Принесешь сто баксов - пущу на пару ночей.
.
Хлопнула дверь. Завизжала отброшенная на свою подстилку такса.
Родимцев, поливая Симку сгустками злого мата, поплелся к матери.
Через неделю он все же собрал требуемую сумму. Врал напропалую: врач-жулик требует предоплаты, иначе отказывается лечить; на дорогостоящее лекарство; рэкетиры наехали, не отдашь сотню баксов - убьют; предлагают хорошую работу, но за устройство нужно платить. Щедро обещал непременно возвратить долг - завтра, послезавтра, в крайнем случае - в течении недели. Знал - не отдаст вообще, плата за вход в рай - единовременная, для того, чтобы "прописаться" постоянно потребуются дополнительные иньекции.
С трудом собрал двести баксов. Увилев ихз в дверной глазок, Симка впустила его в квартиру... На три дня. Потом повторялось прежнее.
Постепенно возможности Николая подошли к концу. Мать выгребла со сберкнижки все свои сбережения, родственники избегали встреч с племянником, знакомые отвечали отказами. Исчерпаны причины "займов", никто больше не верит ни в лечение "страшных" болезней, ни в угрозы мифических бандитов.
А любовное тяготение превратилось в настоящие мучения. И днем, и, главное, по ночам Родимцев тосковал по сладким ласкам Симки, будто наяву ощущал рядом с собой её нагое тело. Симка стала для него нечто вроде наркотика для наркомана.
Однажды, промаявшись целых две недели, Николай понял: остается единственный выход: либо грабежи, либо рэкет. Боязнь возмездия поблекла. Разлука с любимой девушкой, по его мнению, гораздо страшней милицейских наручников и вонючих камер следственного изолятора.
Да и почему обязательно именно он должен попасться? Все жильцы четырехпод"ездной "хрущебы" отлично знают, что Витька по кликухе Хвощ из сорок восьмой квартиры - самый настоящий вор. И не только соседи или пострадавшие, но и участковый, с которым не раз Витьку видели. Обоих поддатыми. И вот не арестовывают же его - живет ворюга в свое удовольствие!
Первая "ходка" намечена - к хозяину распивочной, толстому не то армянину, не то грузину. Выбрал это заведение Родимцев по двум причинам. Первая - на другом конце Москвы, там, где новорожденного рэкетира никто не знает. Вторая - распивочная работает круглосуточно.
Николай, конечно, отлично знал - все подобные заведения и фирмы обслуживаются "крышами". Каждая - своей. Вступать с ними в конфликт смертельно опасно, легко можно заработать удар ножом либо пулю в башку. Но он не собирался накладывать на армяшку-грузина постоянный налог - просто сорвать куш, после переметнуться на другое заведение. После - на следующее. Авось, удастся за это время подыскать подходящую работенку...
Глава 3
В очередной раз выпросив у матери третью часть скудной её зарплаты, Николай предупредил: возможно, появится только утром, друзья по школе организуют пикник на даче, в восьмидесяти километрах от Москвы. Заодно, появилась надежда устроиться на высокооплачиваемую работу. С первой же зарплаты вернет все долги, купит матери новую зимнюю обувку.
Не отводил предельно честных глаз, ласково улыбался. Постепенно он научился врать - делал это мастерски, с фантазией, ни разу не повторяясь. Ольга Вадимовна чувствовала вранье сына, но ей так хотелось, чтобы все это было правдой, что невольно она верила. Да и что страшного, если тридцатилетний парень немного развлечется в компании своих сверстников?
- Конечно, развлекись, Коленька, - согласилась она. - Устроишься на работу - не отдохнешь...
В десять вечера в распивочной - самый разгар веселья. Столиков и стульев хозяин не держал - выпивохи отоваривались возле стойки, сидя на высоких табуретах, или стоя за длинной, во всю комнату, полкой, сбитой из трех досок. Из напитков наиболее ценилась водка, запиваемая пивом. Закуска разнообразная, начиная с традиционной русской селедочки и кончая многочисленными сортами колбас.
В помещении - дымно, накурено. Отовсюду слышится мат, пьяный смех, женские взвизгивания.
Родимцев впервые занимался рэкетом, не знал, как подойти к очень уж щепетильному вопросу, что сказать? Но полагался на присущую ему способность фантазировать.
В первую очередь он осторожно оглядел дымное помещение. Ни один из пьяных мужиков не походит на боевика "крыши". Наверно, парни сидят вв задней комнате, пока их вызовут и они раскочегарятся, новоявленный рэкетир успеет слинять.
- Хозяин, можно побазарить без свидетелей?
Грузный, за сто килограммов, полуармянин-полугрузин что-то приказал подавальщице и та подхватила под руку навалившегося на стойку пьяного, потащила его в угол. Больше рядом никого не было - посетители предпочитают пировать в полутьме возле стен.
- Гавари.
Николай помедлил, ещё раз оглядел помещение. В основном - алкаши. На всякий случай наклонился над стойкой. Полуармянин тоже приблизил голову к парню. Ходили упорные слухи - подрабатывает наркотой, если так - решил: спортивного телосложения парень попросит дозу.
- Время сейчас аховое - убивают, грабят, - издали начал Родимцев. Вот и твою распивочную могут пустить под молотки. Опомниться не успеешь нищий. Перебьют оборудование, расколошматят мебель, дай Бог, самому остаться живым.
- Нэ гавары, друг, страшно жить...
- Вот-вот, страшно. А я могу помочь. В десантных войсках служил, разным приемчикам, и с оружием и без оружия, обучен. Возьму недорого. Не согласишься - пожар может быть, землетрясение, витрины побьют, посуду - в крошево. Сам должен понимать, что случается, когда отказываешься платить.
Он ожидал испуга, когда лицо собеседника бледнеет и глаза расширяются. Был готов к тому, что хозяин бросится к телефону вызвать милицию. Но того, что произошло даже представить себе не мог. Полуармянин безбоязненно ухмыльнулся, ещё ближе наклонился к рэкетиру.
- Ай, спасыбо, дарагой, вэк буду малыться. Жену и дэтэй заставлю. Хочешь охранять мое заведение, крышей сделаться, да?
Еще чего не хватает - охранять? Главная и единственная задача выкачать у владельца распивочной пару тысяч баксов. На полгода райского блаженства с Симочкой.
- Что-то вроде этого, - "рэкетир" неопределенно пошевелил перед носом полуармянина пальцами. - Сейчас выплатишь авансик и - трудись, замолачивай деньгу.
- Авансик, гаварыш, дарагой? - издевательски расхохотался хозяин. Так вот, есть уже у меня крыша, отстегиваю ей...
Не переставая благодарить и сочувствовать, он кому-то кивнул. Сразу же из-за стойки вышли два накачанных парня и медленно, с показной ленцой, подошли к новоявленному конкуренту. Хозяин предусмотрительно отошел в сторону - как бы не пострадать во время неминуемой схватки.
- Не будем, мужик, мешать коммерсанту - выйдем, побазарим на свежем воздухе.
- А мне и здесь неплохо, - чувствуя наплывающую злость, которая медленно туманила сознание, сквозь зубы прошипел Родимцев. И здесь тоже схвачено! Значит, и сегодня к Симке ему не попасть. - Если вам душно, разрешаю прогуляться!
Он ожидал взрыва, был готов нырнуть под посланный в него здоровенный кулак и ответить ударом в челюсть. Но белобрысый внезапно рассмеялся.
Зато его напарник - чернявый, наверняка, кавказец - наклонил голову, на подобии быка, которому сунули под нос красную тряпку.
- Вот что, сявка подзаборная, шевели ходулями, пока они целы.
В доказательство откинул полу клетчатого, "клубного" пиджака и показал заткнутый за ремень пистолет.
Неожиданно туман нестерпимой ярости рассеялся, вместо него болезненное любопытство. Наличие у противника оружия не особенно взволновало недавнего десантника - во время армейской службы научился защищаться и нападать. Но для задуманной расправы над рэкетирами, захватившими е г о заведение, требуется простор. Родимцев терпеть не может замкнутых помещений, где не развернуться, не уйти от удара, тем более, от пули. Поэтому он лениво потянулся, пренебрежительно бросил на мокрую от пива стойку сотенную бумажку.
