Джадсон Филипс - Убить, чтобы остаться
Она стояла теперь совсем близко, ее ладонь касалась его руки.
- Думаю, мисс Мортонни я с радостью примем ваше приглашение. Значит, завтра ровно в семь. До свидания... Мэриан.
- Я буду вас ждать, дорогой Джулиан.
- Напрасно вы не позвонили заранее, мистер Квист, - дежурный по гаражу виновато переминался с ноги на ногу. - Теперь вам придется подождать, пока я выведу вашу машину.
- Не беспокойся, Томми, - ответил Квист. - Машина мне не нужна. Я хотел бы задать тебе пару вопросов.
- Слушаю вас.
- Как тщательно вы проверяете автомобиль перед тем, как отдать его клиенту?
- Очень тщательно, мистер Квист. Многие приезжают с вмятинами на крыле или погнутым бампером и говорят, что так оно и было. Чтобы избежать лишних споров, мы записываем все дефекты автомобиля перед тем, как выдать его клиенту.
- Я так и думал. В субботу у вас взяли машину для Джонни Сэндза. Не мог бы ты посмотреть, в каком она была состоянии?
Томми рассмеялся.
- Незачем мне смотреть, мистер Квист. Я сам готовил эту машину. Это не моя работа, но тут был особый случай. Моя жена без ума от Джонни Сэндза. Я надеялся заполучить его автограф. Но вместо него за машиной пришла какая-то женщина.
- Кто именно?
- Она назвалась секретарем Фонда... Ну, в общем, того, что проводил субботний вечер. Элизабет... Фамилию я забыл. Могу взглянуть в регистрационной книге.
- Машина записана на ее имя?
- Нет, на Джонни Сэндза. Обычно мы должны занести в книгу номер водительского удостоверения и все такое, но Джонни Сэндз известен всему миру.
- И что ты можешь сказать о его автомобиле?
- Он был как новенький. Не могли же мы дать Джонни обшарпанную развалюху.
- Спасибо, Томми. Тебе нужен автограф Джонни Сэндза, я могу достать его для тебя.
- О, мистер Квист, если вы это сделаете, меня будут три дня кормить тушеным картофелем, - Томми засмеялся. - Я его очень люблю, а моя старуха балует меня им только раз в год.
- Считай, что автограф у тебя в кармане. До встречи с Томми Квист успел побывать в другом гараже, обслуживающем отель, где остановился Джонни. Осмотрев взятый для него напрокат автомобиль, он убедился, что предположение Джонни полностью подтвердилось: погнута правая часть переднего бампера, на правом крыле вмятина. Как только машина попала в гараж, ее вымыли. По установленному порядку швейцар обычно спрашивал, помыть ли машину. Многие говорили "да" или просто кивали головой. Джонни же, помнил швейцар, ответил: "Почему бы и нет?" Как бы между прочим, не вслушиваясь в вопрос. Пятна крови, обрывки материи, волосы, если они и были, исчезли.
Если захотели бы обвинить Джонни в убийстве Макса Либмана, повреждения машины едва ли послужили бы неопровержимыми уликами. Такие вмятины могли появиться и от случайного удара при выезде со стоянка. Связать их со столкновением на ночной улице не представлялось возможным.
***
Глория Чард ослепила Квиста улыбкой.
- Я получила шесть приглашений на ленч и два на ужин. Вот к чему приводит ваше отсутствие на работе.
- Выбери из них наиболее выгодные, - улыбнулся Квист.
- Джонни Сэндз ждет вас в кабинете. Мой бог, я просто потрясена. Он выглядит старше своих лет.
- Тебе пора обратиться к окулисту, - усмехнулся Квист и вышел. Конни Пармали встретила его в дверях.
Джонни, свесив голову набок, спал в кресле. На столе стояли наполовину опорожненная бутылка.
- После того как я твердо сказала "нет", мне пришлось послать за бутылкой ирландского виски, - пояснила Конни. - Он быстро отключился.
- Полбутылки - совсем не быстро. Джонни открыл один глаз и улыбнулся.
- Отключилась моя нога, - он уселся удобнее и потянулся за бутылкой.
Квист подал знак Конни, и она тут же скрылась за дверью. Сам он подошел к столу, взял сигару и сел напротив Джонни.
- Как ты предполагал, машина помята.
- О боже!
- Но доказать, что причиной повреждения стало столкновение с человеком, невозможно. Ты велел вымыть машину.
- Черта с два!
- Швейцар спросил тебя, и ты ответил: "Почему бы и нет".
- Может, он и спрашивал. Я не помню.
- Это неважно. Если только кто-нибудь не заявит, что видел, как ты сбил Либмана, беспокоиться не о чем.
- Ну, ты настоящий детектив. Не зря я обратился к тебе.
- А я уже подумал, что тебя привлекла бесплатная выпивка.
- Я пришлю ящик виски. Двенадцать бутылок за каждую выпитую. Несколько часов назад мне звонил Харви. Сказал, что летит в Калифорнию, и спросил, как звали полицейского, что помог мне с Беверли. Я назвал его фамилию, но потом начал раскаиваться. Видишь ли, этот полицейский, Маршалл, покрывал лишь присутствие Беверли на моей вечеринке. Он считает, что она сама вернулась домой и там наглоталась таблеток. О том, что я перевез ее тело, он не знает. Если вы будете задавать много вопросов, он начнет соображать, что к чему. Харви может растревожить осиное гнездо.
- Будь уверен, Дэниэл ничего не растревожит.
- Я полагаюсь на тебя, - кивнул Джонни.
***
Эдди Уизмер, "шестерка" Джонни, невысокий, всего в пять футов три дюйма ростом, широкоплечий ирландец, развлекал Лидию рассказами о своем детстве.
- Я родился в костюмерной старого театра оперетты в Кливленде, говорил он. - Кто-то перевязал мне пуповину, положил меня в сундук из-под костюмов, и моя мамаша поспешила на сцену вслед за папашей. Спектакль должен продолжаться, несмотря ни на что.
- Я не верю ни единому вашему слову, - улыбнулась Лидия.
С Джулианом она часто бывала в отеле "Бомонд". Они пили коктейли в знаменитом баре "Трапеция", слушали в ночном клубе "Синяя комната" известных певцов и музыкантов, но в номер отеля Лидия попала впервые. Номер Джонни Сэндза потрясал. Лидия даже подумала, что его отделывали с учетом вкуса высокочтимого постояльца. В гостиной со стенами из темного дуба стояла громоздкая, разлапистая мебель. Стены украшали с полдюжины театральных карикатур Эла Фру - шаржи на известных артистов прошлых лет. Компактный бар искрился бутылками.
Перед встречей с Эдди Лидия получила от Квиста четкие инструкции.
- Изыщи возможность поговорить с Эдди Уизмером с глазу на глаз. У него может быть своя точка зрения на эту историю. Он знает, что мы в курсе событий, и Джонни хочет, чтобы он помог нам. Пусть он расскажет тебе обо всем сам, без наводящих реплик Джонни.
Удобный случай представился в тот же день. Джонни оккупировал кабинет Квиста, коротая время с бутылкой виски.
Лидия тут же позвонила в "Бомонд" и договорилась с Эдди о встрече.
Он поджидал ее в вестибюле.
- Мы можем пойти в один из баров или в номер Джонни, если вы не боитесь.
Она посмотрела на него с высоты своих пяти футов семи дюймов.
- Чего мне бояться?
- Вдруг я начну гонять вас вокруг стола?
- Пожалуй, рискну.
Эдди усадил Лидию в глубокое кожаное кресло, принес ей бокал дюбонне со льдом, любезно щелкнул зажигалкой. Затем уселся на краешек массивного стола и усмехнулся. Теперь он смотрел на нее сверху вниз.
- Я не знаю, что нового вы можете узнать от меня?
- Расскажите мне о Джонни. Эдди просиял.
- Джонни - величайший артист. Мы познакомились двадцать лет тому назад, а то и больше. Поверите ли, мне кажется, что это было вчера. Он снимался в фильме, я работал на студии: убирал мусор, ставил декорации, щека Эдди дернулась. - Я стал играть в водевилях, как только начал ходить. Пел, танцевал. Моя мать была комической актрисой, отец - героем-любовником. Теперь-то я понимаю, что актеры они были третьеразрядные. Но тогда театр оперетты был в каждом городе с населением больше пяти тысяч, и работы хватало всем. Пока звуковое кино не убило водевиль. Я пел, отбивая чечетку, и вдруг оказалось, что это никому не нужно. Я устроился на студию разнорабочим. И вот однажды Джонни подзывает меня: "Эй, парень, принеси мне кофе и сигареты". (Я знал, какую марку он курит.) Потом протягивает пятерку - сдачи, мол, не надо. Нет, отвечаю, я рад, что он позволил услужить ему. Джонни как-то странно посмотрел на меня и говорит: "Если хочешь услужить мне, приходи в мою гримерную после съемок". Я пришел, Джонни расспросил меня о моей жизни. Мы шутили, смеялись до упаду. Неожиданно он заявил: "Если хочешь оказать мне услугу, работай на меня". Я спросил, что я должен делать. "Все, что взбредет мне в голову", - последовал ответ. И так продолжается двадцать пять лет...
Лидия не знала, сколько времени потребуется Джонни, чтобы покончить с бутылкой виски, и решила перейти к делу.
- Вы знаете, почему я здесь, Эдди. Джонни попросил Квиста помочь ему.
- О боже, я так боюсь за него, мисс Мортон. Какой-то сукин сын, извините меня, хочет его убить.
- Как проходила та вечеринка с шампанским, Эдди? Уизмер покачал головой.
- Поверите ли, мисс Мортон, в тот момент, когда он действительно нуждался во мне, меня не оказалось на месте. У него как раз был роман с одной девицей, - Эдди ухмыльнулся. - Так вот, они вдрызг разругались, и девица укатила в Акапулько. Джонни послал меня за ней, с письмом и алмазным браслетом. Он не мог поехать сам: на следующее утро у него была запись на студии. Представьте себе, несмотря на то, что произошло, утром он все-таки записал новую пластинку, которую раскупали сотнями тысяч... Так что я не участвовал в этой вечеринке. Если бы я не уехал, Джонни и в голову бы не пришло обращаться к Луи Сэйболу или Максу Либману. Когда я вернулся из Акапулько, мы каждый день ждали, что крыша обрушится нам на голову, но этого не произошло.
