Марина Серова - Черное братство
— Да-да, — кивнула я рассеянно, — а вот еще я хотела спросить…
Дальше я стала перебирать каких-то нейтральных общих знакомых, пока не удостоверилась, что справка о Болте стерлась из памяти Борьки.
Сердечно распрощавшись с милиционером на подходе к татарскому кварталу, я направилась на улицу, почему-то носящую имя главы революционного правительства в далекой Франции.
Дом под якобы несчастливым номером тринадцать оказался одноэтажным строением.
Недавний ремонт придал вполне цивилизованный вид приземистому особняку. Теперь стены фасада были тщательно оштукатурены, окна забраны узорными решетками, а крыша домика сверкала лакированной черепицей, уложенной в два ряда.
Из двери торчала кнопка звонка, выполненная в виде позолоченной шляпки болта.
Едва я дотронулась до нее пальцем, как раздался мелодичный звук, похожий на эхо от маленького колокольчика малинового звона.
— Что вам угодно? — осведомился низкий мужской голос из-за двери.
— Александра Никифоровича угодно, — нетерпеливо ответила я.
— А кто его хочет видеть? — также вкрадчиво вопросил человек.
— Ведьма хочет видеть, — отозвалась я.
Ведьмой меня прозвали то ли друзья, то ли недруги за мое пристрастие ко всякого рода гаданиям, гороскопам и тому подобное.
Не знаю кому как, а мне это пристрастие очень помогает в работе.
Во всяком случае, способствует известной степени сосредоточенности.
А что еще нужно частному детективу, как не определенный уровень концентрации, когда интуиция, отпущенная на все четыре стороны, блуждает по закоулкам подсознания и рано или поздно предстает пред светлые очи хозяина, с поклоном протягивая ему на тарелочке с голубой каемочкой разгадку запутанной ситуации!
— Ведьма-а? — удивленно переспросили за дверью.
Послышался металлический шорох цепочки, и дверь слегка приоткрылась.
— Ведьма, говоришь, — с интересом повторил человек, оглядывая меня из темной прихожей. — А я думал, что всех ведьм еще в средние века на кострах посжигали, ан нет, выходит, кое-кто и уцелел. Ну заходи, Ведьма.
И дверь широко распахнулась.
Я шагнула в прихожую, чуть не наступив на любопытную черную кошку, с визгом шарахнувшуюся в сторону.
Пока хозяин возился с дверью, доверчиво повернувшись ко мне спиной, я оглядела обстановку квартиры господина Болтунова.
Бьющая в глаза роскошь — антикварный столик с ножкой в виде тритона и трюмо с венецианским зеркалом — парадоксальным образом соседствовали с неприхотливым ширпотребом: парой табуреток на пластмассовых ножках и шкафом, сбитым на скорую руку из неструганых досок.
Болт явно жил неплохо, наверняка кое-чем промышлял, но, как я поняла из заявления Борьки Расторгуева, уцепиться за него соответствующие органы не могли.
Пока, во всяком случае.
И еще одно наблюдение — Александр Никифорович был настолько уверен в себе, что впустил в дом незнакомого человека. И вряд ли это было простым любопытством бывалого зека.
— Чем могу служить? — спросил хозяин, улыбаясь во весь рот. — Или ты мне помочь хочешь? Приворожить надобно одну бабенку. Возьмешься?
— Вы уже приворожили одну. И без моей помощи, — ответила я.
— Не исключено, — снова улыбнулся Болт, демонстрируя золотые коронки. — И что дальше?
— Измайлова Катя, — напомнила я, решив не тратить время попусту. — Знакомая фамилия?
— Было, — с готовностью кивнул Болт. — Но прошло. Дело давнее и забытое. С тех пор ого-го сколько всего приключилось. И вокруг, и со мной.
— Было дело, да вот не кончилось, — уселась я на стул, не дожидаясь приглашения.
— Неужто до сих пор по мне сохнет? — расхохотался Болтунов. — Ну тогда можно и тряхнуть стариной. Ты в роли сводни, что ли, при ней?
Я ткнула ему в нос лицензию частного детектива.
— Ага, — с удовольствием причмокнул Болт. — Шпиенка, выходит. На кого работаешь, Татьяна Иванова?
— Исключительно на себя. А вы тоже без дела не сидите, Александр Никифорович?
— Дела у прокурора. А мы крутимся помаленьку.
— Не только вы. Денежки небось тоже крутятся?
— Есть немного на черный день. Ты что, хочешь ко мне в бухгалтера устроиться?
— О нет, — замахала я рукой. — Меньше знаешь — крепче спишь.
— Верно, — кивнул Болтунов, усаживаясь напротив меня. — А ты хочешь знать то, что тебе не положено. В мою частную жизнь вторгаешься. Нарушаешь мое… это самое… прайвэси. Черт, учили меня эти янки в Техасе, да все позабыл. Язык сломаешь с ихним английским.
— А с Катей вы плохо обошлись, — вернула я разговор на прежние рельсы. — Обиделась девочка.
— Так никто ж ее ко мне силком не тянул, — развел руками Болтунов.
— Сама приперлась из своей Гнилоземки. Ну, выспались мы с ней, погуляли по округе. Пора и честь знать, правда ведь? Так нет, упрямиться начала, в слезы разговор кутать. Пришлось на дверь указать, да еще помочь за порог перебраться.
— Из Гнилоземки, говорите? — навострила я слух.
Дело в том, что Ирина не знала прежнего места жительства Катерины.
И это было понятно — девушка рассматривалась ею не как живой человек, а лишь как средство, о котором можно забыть после использования.
— Ну да, деревушка такая под Уметом в Шаховском районе. Там ее родственнички проживали.
— И сейчас, наверное, проживают, — добавила я.
— Очень сомнительно, — покачал головой Болт. — Деревушка эта уже только на устаревших картах значится. Там сейчас газопровод проложен. Я как раз на этом деле с местной администрацией познакомился. Очень мы друг другу понравились.
И Болт кинул взгляд в венецианское зеркало, покорно отразившее его золотозубую ухмылку.
— Что-то мне неясно, гостюшка, — тихо сказал он. — Выходит, ты не от Катьки, а ее самое разыскиваешь. Верно ведь? И ко мне с такой чепухой прийти не постеснялась. Значит, дельце-то серьезное?
— Выходит, что так, — подтвердила я.
— Тогда рассказывай, Ведьмочка, — предложил Болт. — Али тебе помочь? Так мои ребята живо язык развяжут. Они у меня ученые.
Напряженную тишину комнаты прорезала мелодичная трель звонка.
— Богатый у меня день на гостей, — подмигнул Болт. — После Ведьмы наверняка какой-нибудь черт заявится. Или, наоборот, ангел с крылышками. Ты обожди тут чуток, мы еще не договорили.
В прихожей снова раздался лязг цепочки, и вслед за тем я услышала знакомый голос.
Черт возьми, какая удача! На ловца и зверь бежит.
Только я подумала о том старике со сковородками, как сам он оказывается тут как тут. Да еще в гостях у такого интересного человека.
— Главный велел вести себя тихо. Через неделю можешь снова приступать, а пока — ни-ни, — слышалась тихая речь старика.
Он говорил с Болтом, словно строгий отец с сыночком, предостерегая чадо от излишней резвости.
— Но, господин Елагин, — внушал ему Болт. — Ведь все уже на мази, пора и товар отгружать. Простои мне в копеечку влетят.
— Потом, — отрезал старик. — Есть дела поважнее твоих простоев.
Если все пройдет как задумано, все расходы покроются. И сам в золоте купаться будешь.
— Ах, какая встреча! — всплеснула я руками, выплывая из гостиной. — Это вас я видела на вещевом рынке? Ну, конечно, вас! Я так заинтересовалась вашими словами про «Братство истины», так заинтересовалась… Но вот позабыла взять у вас координаты этой общины…
Старик удивленно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Болтунова.
— Частный детектив, — сказал тот со значением. — Звать Татьяной Ивановой. Кличка — Ведьма.
— Нехорошо, — покачал головой Елагин. — Это вы зря, вам надо обряд очищения пройти. А что насчет братства, то никакая мы не община. А зарегистрированное религиозное культурное общество «Братство разума», если быть точным. И с законом у нас никаких конфликтов.
— Да я не с этой стороны к вам интерес испытываю, — замахала я рукой. — Видите ли, я с детства интересуюсь духовными проблемами…
И тут я вылила на Елагина ушат информации о своих изысканиях в оккультной сфере, стараясь не особо демонстрировать собственные познания.
Мне было выгодно создать о себе впечатление восторженной особы, на лету хватающей все подряд, если это хоть чуть-чуть отдает прикладной эзотерикой.
Когда я, покончив за пятнадцать минут с буддистами и даосами, перешла к изложению своих впечатлений от практики Штейнера и Порфирия Иванова, Елагин устало замахал рукой, словно отгоняя назойливое крылатое насекомое.
— Вы приходите к нам на лекции, — посоветовал он. — Вот программка имеется, там все даты и темы указаны. Можете потом принять участие в обсуждении. А сейчас, извините, мне пора…
— Нет-нет, я пойду с вами, — вцепилась я в рукав Елагина. — С Александром Никифоровичем мы еще встретимся, я думаю. А к вам у меня есть несколько животрепещущих вопросов…
Болтунов только озадаченно покачал головой, но возражать не стал.
