Тиана Веснина - Двадцать три раны Цезаря
— Вот и наш городок, — сказал Андрей, когда автобус остановился перед высокими железными воротами.
В салон вошли трое ангольцев в военной форме. Один офицер и двое рядовых.
— Попрошу предъявить ваши документы, — на хорошем русском с улыбкой обратился офицер к советским специалистам.
Он подошел к каждому и сверил фамилию в паспорте с фамилией, указанной в его списке. Закончив проверку, широко улыбнулся и сказал:
— Добро пожаловать на «Катоку»!
Ворота раздвинулись, и автобус въехал на территорию городка.
— Вот мы и прибыли! — подмигнул Роману Андрей и первым выпрыгнул из автобуса.
Роман последовал за ним. Вышел и с любопытством огляделся. Территория городка вся была обнесена забором с колючей проволокой. На вышке он заметил часового.
— Что, стреляют? — тихо спросил у Андрея.
— Случается, — безразличным тоном ответил тот. — Изредка, по ночам. А так, полный порядок. Мы будем жить с тобой в одной комнате. С кондиционером, — многозначительно добавил он.
Весь городок состоял из аккуратно собранных белых дощатых домиков.
— Гедеэровские, — пояснил Андрей. — Ничего, удобные.
Они вошли в комнату. Стенные шкафы, радиоприемник, магнитофон, холодильник, а в нем чешское пиво.
— Вот это да! — воскликнул Роман. — Видно, заботятся о специалистах.
— Да я же тебе говорил, здесь здорово.
Андрея кто-то позвал во двор. Он выбежал, прихватив шляпу. Роман тем временем положил свою сумку в стенной шкаф, снял рубашку, взял бутылку пива и растянулся на кровати.
«А и впрямь, верно говорят, не так страшен черт, как его малюют. Поработаю три месяца, попивая пивко, отдыхая под кондиционером, вернусь в Москву в двухкомнатную квартиру. Ну Василий Игнатьевич, с меня магарыч!..» — довольная улыбка расплылась по лицу Уманцева, и он задремал.
Разбудил его стук в окно. Он поморщился, не хотелось открывать глаза.
«Сегодня можно же отдохнуть», — недовольно подумал и, лениво приподнявшись, глянул в окно. Это стучал Андрей. Увидев, что Роман проснулся, он поманил его рукой.
Роман встал, потянулся, выпил еще полбутылки пива и вышел во двор. Андрей уже шел к воротам и звал его за собой. Уманцев обратил внимание, что друг его сильно изменился за эти три месяца. Он был необычайно оживленный, уверенный, веселый, прямо герой из вестерна. Высокий, волосы светлые, глаза голубые, движения ловкие. И джинсы, и рубашка сидели на нем, как на заправском ковбое, не хватало только кобуры у широкого пояса.
— Пойдем, покажу тебе местные достопримечательности, — сказал он, ухватив друга за руку. — Жара спадает, скоро вечер, увидишь, как солнце будет купаться в водопаде.
Они вышли за территорию городка. Роман невольно поежился, будто оказался голым. Андрей уверенно шагал вперед.
— Тут недалеко, кстати, пройдемся по поселку.
Их появление в поселке вызвало необычайное оживление. Одни выбегали из хижин, крича что-то с улыбкой, другие приветствовали их взмахами руки. Дети гурьбой бежали за ними, беспрестанно о чем-то спрашивая. Андрей отвечал им на португальском языке.
— Ты когда это научился? — спросил Роман.
— Да за эти три месяца. Взял с собой разговорник и самоучитель.
Деревня поразила Уманцева. Хижины, покрытые тростником, полуголые черные люди и множество мелких, точно тараканы на коммунальной кухне, детей.
— Вот, смотри!
Роман уже почувствовал дивное влажное дыхание водопада. Он замер, пораженный красотой низвергающейся воды. Андрей протянул ему солнцезащитные очки, потому что солнце ослепительно сияло в водяных брызгах. Внизу у водопада было озеро, в котором купались местные жители.
— Пойдем, окунемся. Вода замечательная. Ледяная! — позвал Романа Андрей.
Они спустились, скинули одежду, и тут Уманцев увидел девушку. Он готов был поклясться, что такой девушки он не встречал ни разу в жизни. Она была не то чтобы красива, она была необыкновенна. Смуглая, стройная, гибкая, с большим белым цветком в черных, невероятно пышных волосах. Когда она их отбросила за спину, Уманцев непроизвольно отвел глаза. На ней были только красные трусики. Когда девушка выпрыгивала из воды, ее упругая грудь вызывающе подрагивала. Заметив Андрея, она еще выше подпрыгнула и замахала рукой, крича:
— Андре! Андре!
Варичев бросился к ней, подхватил на руки и закружил. У Романа закружилась голова.
«Что он делает? Он что, с ума сошел? Да ведь за это!.. Да КГБ за связь с иностранкой!..»
Уманцев осторожно, из-под очков, оглядел обстановку. Никого из своих не заметил.
«Андрея надо предостеречь. С ума сошел в Анголе. Он же не знает, что здесь за всеми наблюдает Торопков. Впрочем, мог бы и догадаться. Какое имеет значение, кто наблюдает, главное, что все мы под контролем, даже в Африке».
Роман так и стоял, успев войти в воду только по щиколотку. Андрей, обнимая девушку, подошел к нему.
— Что застыл, как изваяние на ВДНХ? Вода как? — засмеялся он и, не дожидаясь ответа, представил свою спутницу: — Эстелла!
Девушка протянула Роману руку. Он ее пожал, находясь в состоянии полного умственного отупения.
— Эстелла — учительница. Она потомок португальских завоевателей. Они завоевали и уехали, а она осталась, — смеялся Андрей. — У нее в роду все португальцы, ну может, кто за пятьсот лет подгулял, не без этого, но она красавица, верно? — прижимая девушку к себе и целуя ее в висок, говорил он.
Роман выдавил улыбку и сквозь зубы проговорил:
— Андрей, ты что, с ума сошел? Разве можно путаться с местными? Тебя сюда работать послали. Неужели три месяца не можешь потерпеть?
— Три месяца? — неожиданно посерьезнев, переспросил Андрей. — Потерпеть? Это с какой стати я должен три месяца не жить, а терпеть. Для кого? Для чего?
— Ты что, не понимаешь? Мы же здесь под контролем. Ты представляешь, что тебя ожидает, когда вернешься? Сразу из аэропорта — на Лубянку. Нет, ты чокнулся.
Андрей вдруг рассмеялся, хлопнул Романа по плечу, а Эстелла, наклонившись, ударила рукой по воде и окатила его холодными брызгами.
— Брось! Не думай! Живи! — крикнул Андрей и, бросившись вместе с Эстеллой в воду, поплыл прямо под струи водопада.
Уманцев опять оглянулся. Местное население купалось в озере, визжало и хохотало. Он пожал плечами и окунулся в ледяную воду. Вышел на берег, оделся и стал поджидать Андрея.
Тот еще долго плескался со своей смуглой леди, потом они растянулись рядом с ним на каменистом берегу.
Роман тотчас же отвел взгляд от груди Эстеллы. Но через несколько секунд поймал себя на том, что опять смотрит на эти смуглые налитые округлости.
Эстелла села и принялась просушивать на ветру мокрые волосы. Заметив взгляд Романа, она улыбнулась и что-то сказала.
Роман с сожалением пожал плечами. Она махнула рукой, мол, не беда!
Андрей приподнялся на локте и перевел:
— Сейчас пойдем ужинать к Эстелле. Она приготовила специально для тебя обалденное местное блюдо, бенгела, называется. А потом посмотришь, как здесь веселятся.
— А не вернуться ли нам на территорию. Нас инструктировали, что лучше вообще не покидать городок.
— Да ладно тебе! Мальцева здесь нет, а на эту крысу Торопкова я плевал и тебе советую. Побывать в Анголе и не увидеть ничего кроме кимберлитовой трубки. Нет, сегодня гуляем.
Роман тоскливо вздохнул, решив подчиниться другу, чтобы после, когда они вернутся, серьезно поговорить с ним.
Они опять пошли в деревню. Планировка деревни была круговая: в центре высился большой навес, это, как объяснил Андрей, их «дом собраний», вокруг него располагались жилые хижины, а уже за ними — хозяйственные постройки, за которыми начинались огороды и поля.
Хижина Эстеллы была такой же, как у всех. Только у нее был стол, чемодан с книгами и гамак.
— Раньше Эстелла жила в Карвалью, небольшом городке, километров пятьсот отсюда. Там она окончила учительские курсы и ее направили в эту деревню. Она сирота. Мать свою плохо помнит. Говорит, глаза у нее были большие и обычно печальные, но когда она начинала говорить о том, что они обязательно вернутся в Португалию, как только немного соберут денег, глаза ее мгновенно оживали и сверкали, как алмазы.
Эстелла накрыла на стол. В глиняных мисках лежало что-то желтовато-коричневое, сладковатое на вкус. В принципе, есть было можно, но Уманцев с тоской подумал о сосисках с горчицей.
— У нас есть виски, — сообщил Андрей, вынимая бутылку из корзины.
— Да? Признаться, я ни разу не пробовал, — с интересом отозвался Роман и тут же вспомнил предостережение Мальцева о девицах и виски. «Неужели Андрей попал в их ловко расставленные сети. Но я спасу его. Главное, сейчас не подавать виду. Надо веселиться».
Уманцев взял стакан, выдохнул воздух и опрокинул, как водку, скривился и чуть не выплюнул.
