Марина Серова - Ловкая бестия
И он весело рассмеялся своей же шутке. Босс вежливо улыбнулся и спросил:
— А конкуренты?
— Кто? — искренне удивился Бурденко. — Эти, что ли, с красными знаменами? Или алкоголики из патриотов? Ты что, серьезно, что ли?
— Ну, ведь они тоже будут баллотироваться, — с натугой пояснил Симбирцев.
— Ну и что? — пожал плечами депутат. — Они тебе не конкуренты.
— Но…
Бурденко оборвал его и медленно проговорил, словно терпеливый учитель, который в десятый раз объясняет простейшую теорему туповатому ученику:
— Твои конкуренты — восемь человек из списка, который ходит сам знаешь где. Один человек из этого списка и пойдет на выборы на освободившееся место в облдуме. И тогда у него не будет никаких конкурентов. А пока что идет отбор. И, еще раз повторяю, солидные люди склоняются к мысли, что ты — самый подходящий. Так что, Ленька, можешь не волноваться.
Симбирцев чуть склонил голову, давая понять, что он благодарен, но было заметно, что босс слегка раздражен и хотел бы чуть более уважительного и серьезного отношения к своей персоне.
— Андрей Николаевич, — сказал Симбирцев, мельком посмотрев на часы, — нам с Женей пора дальше на трассу. Давай обсудим детали и все такое за обедом. Приезжай ко мне с супругой завтра к двум.
Бурденко склонился к столу и сделал пометку в толстом блокноте.
— На дачу?
— Ага, — кивнул Симбирцев. — Ты ведь знаешь, как ко мне проехать.
— Еще бы, — непроизвольно хохотнул Бурденко и подмигнул боссу.
Похоже, дача моего шефа иногда использовалась как место проведения досуга. В сугубо мужском понимании этого словосочетания.
— Надеюсь завтра вас снова увидеть, — кивнул мне на прощание депутат и повернулся к Симбирцеву. — Женю берешь обедать?
— А как же! — воскликнул босс, и мы вышли в коридор.
Симбирцев шел быстро, слегка подпрыгивая на ходу. После встречи, которая, судя по тому, что я поняла, прошла успешно, шеф выглядел помолодевшим.
— Бандюга страшный, — тихо говорил мне на ухо Симбирцев, пока мы спускались по центральной лестнице. — Еще восемь лет назад сам по комкам ездил дань собирать. Потом на цветные металлы перешел. Как его до сих пор не пришили, не понимаю. Впрочем, теперь уже поздно. Законодательная власть как-никак…
Скучающая охрана господина Симбирцева сидела за столиком спиной к центральной лестнице и листала толстый иллюстрированный журнал по туризму.
Дав знак боссу не привлекать к нам внимания, я тихо подошла к бодигардам и, остановившись сбоку, одним движением выхватила у того парня, что сидел ближе ко мне, пистолет из кобуры под мышкой — он как раз перелистывал страницу, и пиджак чуть распахнулся.
— Бах, — весело сказала я, направив ствол на его партнера. — А тебя во вторую очередь, поскольку ты уже безоружный.
И, переведя дуло на взбешенного охранника, я прищелкнула языком.
— Раз вы не можете обеспечить свою безопасность, — сказала я, возвращая пистолет, — то, ребята, как можно говорить о его безопасности?
Симбирцев уставился на мой указательный палец, упершийся ему в грудь, и изучал форму моего ногтя секунду-другую. Потом Леонид Борисович аккуратно отвел мою руку, как бы неприятно пораженный такой фамильярностью, и предложил всем вернуться в машину.
В автомобиле конфликтная ситуация не обсуждалась. Симбирцев молча глазел в окно, поджав губы и не глядя в мою сторону.
Я поняла, что он очень недоволен — и тем, что его парни сплоховали, и тем, что я их на этом поймала. Наверное, еще ему было крайне неприятно, что я проделала весь этот спектакль в присутствии посторонних — в холле облдумы, как всегда, толпился народ.
И когда наш автомобиль плавно затормозил возле громады шестнадцатиэтажного НИИ, Леонид Борисович не торопился выходить из машины, а подождал, пока охранники сначала выпустят меня.
— Нет-нет, — остановила я босса, когда он протянул руку к кнопке лифта.
Я быстро кивнула одному из охранников, предлагая ему проделать эту нехитрую операцию, сама встала перед Симбирцевым, установив второго бодигарда сбоку от раздвигающихся створок.
Когда кабина прибыла на этаж и из просторного лифта посыпала толпа, я сделала знак своим спутникам не продвигаться вперед до тех пор, пока кабина не освободится. Затем мы прошли внутрь по очереди — первый охранник, я и Симбирцев, второй охранник.
Пока мы ехали, я снова поменялась с боссом местами, чтобы выйти раньше его.
Леонид Борисович долго крепился, но все же не выдержал и взорвался:
— Знаете что, милочка моя, наш Сидорчук со своими аналитиками явно переборщил. Усилия, которые вы предпринимаете, в наших условиях, мягко говоря, выглядят смешно. Понимаете, смешно!
— Неужели вас беспокоит, как на вас будут смотреть окружающие, Леонид Борисович? — осторожно осведомилась я, не желая вдаваться в дискуссию.
— Я сотни раз ходил по этим коридорам, поднимался на лифтах и заходил в офисы, — продолжал нудеть Симбирцев. — Ладно бы вы вели себя так на открытых пространствах или, скажем, где-нибудь в опасной обстановке… Но тут! Где меня каждая собака знает! Можно подумать, что я какая-нибудь Мадонна, за которой охотится маньяк! Вы еще под кровать ко мне залезьте!
Леонид Борисович оттолкнул меня локтем и выдвинулся к самой двери.
С шипением створки распахнулись, и в этот момент в кабину ворвалось что-то вихреобразное. Никто не успел ничего предпринять, все произошло за считанные секунды. Я не знаю, как мне удалось рвануться вперед, наверное, я инстинктивно прыгнула и подмяла под себя босса, прикрыв его своим телом. Через мгновение я услышала возле своего уха громкое сопение, и мне на шею капнула слюна.
— Собака… — то ли ругнулась я, то ли констатировала факт.
Это действительно оказалась собака. Огромных размеров ризеншнауцер уже выбежал из лифта и скакал по коридору, не реагируя на вопли спешащей к нему хозяйки с поводком в воздетой руке.
Один из охранников осмелился даже рассмеяться, демонстрируя, что я из-за своего усердия попала-таки в дурацкое положение.
Но Леониду Борисовичу было не до шуток. Его костюм был помят и запылен, к воротнику прилипла кудрявая собачья шерсть — псина все же прогулялась лапами по спине моего босса.
— Лбы! — прошипел он зловеще. — Стоят тут как столбы, понимаешь! Бабе приходится хозяина грудями прикрывать! Еще раз такое повторится — уволю к чертовой матери. Телохранители, мать вашу…
— Чтобы такое не повторилось, Леонид Борисович, — спокойно сказала я, поправляя юбку, — вы должны слушаться моих указаний. Ведь это могла быть не собака, а киллер, не так ли? И потом, ведь самая привычная обстановка — идеальное место для убийства, так как объект не настороже и думает, что сегодня повторится то же, что было позавчера, вчера и много дней назад. Тот же путь, те же стены. Все и повторяется. Но с одной поправкой. На одном из поворотов ему в лоб впивается пуля.
Леонид Борисович явно хотел что-то возразить. Симбирцев был достаточно раздражен и готов был выплеснуть свой гнев на любого, независимо от того, виноват он или нет. Но мои слова его привели в чувство. Мне даже показалось, что слова про привычную обстановку подействовали на него странным образом, как будто босс что-то понял и неприятно поразился моей догадливости.
— Знаете, а ведь вы правы, — тихо произнес он. — Хотя, кто знает…
— Впрочем, если вы считаете, что дополнительная охрана для вас является излишней, то сообщите об этом Сидорчуку, — добавила я. — Покамест же я не получала инструкций, освобождающих меня от работы.
— Хорошо, — вынужден был согласиться Симбирцев. Обращаясь к охране, он скупо произнес: — Слушаться моего референта. Выполнять беспрекословно. Учитесь, пока есть возможность…
Между тем к нам уже приближалась хозяйка непослушной псины.
— Ленечка! — всплеснула руками высокая полная женщина. — Принц тебя напугал! Я так виновата! Но ты же знаешь, он никого не слушается!
— Так пристрелите его, — процедил сквозь зубы Симбирцев.
Женщина расхохоталась.
— Да я скорее тебя пристрелю или мужа, чем Принца, — проговорила она, продолжая улыбаться. — Кстати, ты сейчас к Серому?
— Да, мы договорились с твоим благоверным встретиться через… — Симбирцев сверился с часами. — Ого, уже три минуты назад. Все, я спешу, Лизочка. Приезжайте с мужем ко мне завтра обедать. В два на даче!
Эти слова он уже бросил через плечо на ходу, устремившись по длинному коридору к дальней двери. Охрана едва за ним поспевала, а я старалась, чтобы босс не наступил мне на пятки.
Однако я успела оглянуться и заметила, что женщина, которую босс пригласил к себе на завтрашний обед, прекратила погоню за собакой и остановилась у лифта, пристально глядя нам вслед. Но, заметив мой взгляд, эта самая Лизочка тотчас же снова засуетилась и стала кликать собаку, угрожая ризеншнауцеру поводком.
