Наталья Борохова - Предсказание для адвоката
Тем временем новоявленная колдунья достала из очередного пакетика какой-то порошок и бросила его в тлеющую траву. Лица присутствующих озарила вспышка. Дамы невольно отшатнулись от стола. Но никто не покинул беседку. Никто не ушел.
—…Я силы колдовские призываю в час полночный,
Средь нас есть дьявол в человеческом обличье.
Он гладок речью и статью вышел,
Вот только метит шельму бог, гласит поверье,
Он носит метку сатаны с рожденья,
Кровавый шлейф за ним течет рекой,
Из душ загубленных наживы ради,
И вряд ли он найдет себе покой
В земле, на небе или на водной глади…
Огонь погас. Эмма обвела всех долгим взглядом.
– Это достойно аплодисментов, – саркастически заметил хирург и даже несколько раз демонстративно хлопнул в ладоши. – Наша вещунья перешла на поэзию. Еще немного, и мы услышим пение.
– Ну, лично я этого дожидаться не собираюсь, – резко заметил Петр Иванович. – С меня довольно! Ты остаешься?
Вопрос был адресован, разумеется, супруге. Лара пожала плечами, но все-таки встала. Она нетвердо держалась на ногах.
– Чертовы каблуки, – проворчала жена чиновника, стараясь сгладить неловкость в глазах окружающих. – Но все-таки, Эмма, ты была неконкретна. Что ты имела в виду?
Бедный Петр Иванович пошел пятнами. Он дернул супругу за руку так, что она едва не потеряла равновесие.
– Вам нужна конкретика? – подняла брови Эмма.
– Оставьте ее при себе! – разозлился чиновник.
– Меня интересует только последний пункт. Насчет дьявола, – подал голос Грек. – Я так понимаю, что одного из нас вы обвинили в убийстве. Это, милая, серьезная вещь. Надеюсь, у вас есть к этому основания?
– У меня есть доказательства! – отозвалась Эмма. – Кассета… И я могу ее показать…
– Ну а кто это? – задал вопрос Андрей. – Полагаю, что женщин вы из этого списка исключаете.
– Разве я что-то говорила про пол?
– Но в ваших стихотворных экзерсисах звучало конкретное местоимение – «он»?
– Не надо понимать все буквально! – вспылила Эмма. – Тот человек, которому были адресованы последние строки, не ошибется.
– Зачем тогда было пудрить всем мозги? – возмутился Константин. – Навели тень на плетень. Трава там всякая, свечки, присказки дурацкие. Никаких фактов. Сплошной туман.
– А здесь ничего и не могло быть, – зло произнес чиновник. – Глупый фарс со спецэффектами, не более того.
– Э! Да вы забыли, что сегодня Хэллоуин, – опомнилась вдруг Лара. – Это ведь розыгрыш? Я угадала?
Все с надеждой посмотрели на Эмму. Но та еще больше распалилась. Она кидала без порядка в сумку весь свой колдовской инвентарь и что-то бормотала сквозь зубы.
– Вы хотели конкретных имен? Ну что же! Одно из них я вам назову – Стефания Кольцова. Довольны?
– Ну и кто это? – поинтересовался хирург. – Та самая дьяволица?
– Не прикидывайтесь, что впервые слышите это имя. Репортажи с места ее гибели обошли все местные каналы! – перешла на крик Эмма. – Она была моей подругой.
– О боже! Это же… – начала говорить Мария, но, увидев, что на нее все смотрят, разом сникла и зажала рот ладонью.
Константин помрачнел.
– Я могу рассказать все! – в запальчивости говорила Эмма. – Вы хотите это слышать?
– Может быть, позже, – прервал ее Андрей. – На улице чертовски холодно. Я беспокоюсь за свою жену: она насквозь продрогла. Да и у меня зуб на зуб не попадает. Предлагаю встретиться минут через сорок, у камина.
– Идет, – легко согласился Константин. – Время еще детское.
– Мы присоединимся, если все сменят тему вечера и мы сможем наконец расслабиться, – категорично заявил Петр Иванович.
– Дорогой, ничего не имею против. Меня, признаться, достали гадалки и предсказания, – охотно отозвался хирург. – Предлагаю партию в бильярд.
– А он здесь есть? – удивленно воскликнул Константин.
– Здесь есть все: бильярд, баня и запас хорошего пива в холодильнике. Я проверял, – обрадовал мужскую половину хирург.
– А чем займемся мы? – обиженно протянула Лара.
– А вы можете продолжить вашу вечеринку в преисподней! – расхохотался Константин. – К примеру, погадать: кого не будет в живых к утру.
Он сделал страшные глаза и для убедительности высунул язык.
– Очень смешно! – обиделась жена чиновника.
Эмма, которая уже была на ступенях веранды, обернулась:
– Я лично такой возможности не исключаю. Если у кого-то из вас проснется совесть…
– Ты узнаешь об этом первая, – помахал ей рукой хирург.
Елизавета сбросила маску и без сил опустилась на диван.
– Странный какой-то вечер, – произнесла она.
Андрей сел рядом и обнял ее за плечи.
– Твоя беда в том, что ты принимаешь все очень близко к сердцу, – сказал он. – Выброси весь этот бред из головы. В словах Эммы не было и грамма истины. Отдаю ей должное: настроение она умеет портить превосходно.
– В том-то и дело, – отодвинулась от него Лиза. – Если Эмма говорила чепуху, почему никто не смеялся? Может ли испортить настроение чья-то глупая выдумка?
– Еще как может.
– Согласна. Но только тогда, когда в большой лжи есть хотя бы доля правды. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что Эмма не шутила.
Андрей порывисто встал.
– Давай оставим в покое Эмму. Признаться, я уже пожалел, что принял ее приглашение. Она всегда была такой: взбалмошной и неразумной. Трудно было ожидать, что она организует что-нибудь стоящее…
Он подошел к большому платяному шкафу и начал что-то искать среди своих вещей.
Елизавета наблюдала за ним с дивана, удивляясь, что ее супруг, обычно веселый и оптимистичный, может так нервничать из-за несвязных речей «взбалмошной и неразумной» девицы.
Он уронил брюки с вешалки и, чертыхаясь, пытался засунуть их обратно. Но, помучившись несколько мгновений, муж швырнул синий с отливом костюм себе под ноги.
– Ну что?! Что? Что ты на меня смотришь? – взвился он вдруг. – Ты хочешь меня о чем-то спросить? Ну так спроси!
Дубровская смотрела на него во все глаза, встревоженная, непонимающая.
– Я не знаю, что имела в виду эта чертова Эмма! – крикнул он. – Я просто не знаю.
Он наддал ногой, и дорогая тряпка, взлетев в воздух, мягко шлепнулась вниз. Прямо под ноги оторопевшей супруги.
– Почему ты кричишь? – спросила Лиза, и голос ее задрожал. – Я ни о чем тебя не спрашивала. Что на тебя вдруг нашло?
Андрей остановился, опустив вниз руки, как плети. Ярость, клокотавшая в его груди всего несколько секунд назад, улеглась, словно уничтожила сама себя. Он стал таким же, как прежде, только немного осунувшимся и усталым.
– Прости меня, детка, – произнес он, присаживаясь на пол у ее ног. – У меня был чертовски сложный день. Я просто выпустил пар.
Он обнял ее за колени и посмотрел в лицо так виновато, что Елизавете не оставалось ничего иного, как принять это объяснение.
– Я только хотела разобраться, – прошептала Лиза.
– Конечно, конечно, – согласился он. – Это естественно.
– Значит, ты на меня сердишься?
– Сердиться? За что? Давай расставим все точки над «i», я не хочу больше возвращаться к этому разговору…
Дубровская пожала плечами. Ей не хотелось ссориться, и, хотя столь бурная реакция собственного супруга испугала и обидела ее, она желала знать правду. Он сам подогрел ее интерес.
– Про себя я ничего не могу сообщить тебе нового, – сказал он. – Мне действительно иногда снятся кошмары, но здесь ничего странного нет. Пусть найдется тот, кто от них избавлен…
Лиза кивала головой, хотя чувствовала какую-то недосказанность. Ее тоже иногда посещали не самые приятные сновидения, но бурно переживать по этому поводу она не собиралась. Гадалка, правда, твердила еще что-то про кровь, но здесь воображение девушки заходило в тупик. Это отчасти успокаивало ее, поскольку было совершенно неправдоподобно. Андрей не мог совершить ничего криминального. Он был ее муж, и она знала его как облупленного.
– Я тебе на пальцах докажу, что все это выдумка от начала до конца. Возьмем, к примеру, Лару и Петра Ивановича. Как они тебе?
Лиза выразительно пожала плечами.
– Ничего особенного. Он – типичный чинуша. Мне кажется, что он и шагу не сделает, не доложив об этом руководству. Она – капризная жена влиятельного мужчины. Любит шампанское и флирт.
Андрей рассмеялся.
– Ну, ты не далека от истины. Примерно так оно и есть. Он зарабатывает деньги, она их тратит. Кстати, Лара неплохо поет, и у нее есть даже два музыкальных клипа. В связи с этим она любит частенько вздыхать о своей загубленной карьере в шоу-бизнесе.
– Якобы она положила на алтарь семейного счастья все, что могла? – усмехнулась Лиза. – Свои таланты, славу и звездное будущее?
– Вот-вот. Ну, так о чем говорила наша гадалка?
Дубровская нахмурилась.
– Точно повторить не смогу. Но что-то про казенный дом и детский плач. Может, речь шла о каком-то ребенке?
