Фрэнк Лин - Девять жизней
Не удостаивая ее ответом, командир штурмовиков нашел телефон Хэдлам в списке под стеклом у себя на стойке, не торопясь набрал номер и повернулся к нам спиной. Я уже закипал, но Делиз приложила палец к губам.
– Вам повезло. – Игнорируя Делиз, он протянул трубку мне. – Она на месте и готова с вами поговорить. Но о женщине ей ничего не известно.
«Какая скотина эта Хэдлам», – подумал я. Делиз была страшно огорчена. Я закрыл трубку рукой и прошептал ей:
– Если она не позволит нам войти вместе, портфель поплывет по Морскому каналу.
– Мисс Хэдлам, это Дейвид Кьюнан, – произнес я своим самым обворожительным голосом. – Со мной мой партнер, мисс Делиз Делани. Сегодня утром вы прислали мне факс, где ясно сказано, что он представляет собой приглашение на двоих на праздничный вечер в вашей студии. Я ни о чем вас не просил, а приехал, чтобы вернуть вам ценную вещь, и не намерен выслушивать оскорбления от ваших хамов охранников.
Глаза портье сузились. Последовала пауза, а затем раздраженный женский голос сказал:
– Я оставила на вахте бумагу, где черным по белому написано, что вы приглашены. Они хотят, чтобы я высекала свои распоряжения на гранитной плите? Передайте трубку охране! – Казалось, она искренне возмущена. Ее дикция выдавала выпускницу престижной частной школы. Я протянул трубку портье, который сверлил меня глазами, словно стремясь хорошенько запомнить мое лицо.
– Да, мэм… Джон Пултер… Нет, мэм, я получил самые строгие указания с верхнего этажа… Никаких гостей со стороны… Даже если вы спуститесь… Разрешение может дать только мистер Тревоз лично… А вот это возможно… Я пошлю кого-нибудь их сопроводить.
Он повернулся к нам.
– Вы не пропущены на вечер, но можете подняться в кабинет мисс Хэдлам. – Он был вполне удовлетворен.
Но я с ним еще не закончил.
– Я должен кое-что объяснить вам, мистер Пултер. Вы назвали меня «солнышко», что я воспринимаю как расистское оскорбление в адрес меня и моего партнера – и доведу до сведения вашего строгого руководства, как их служба безопасности обращается с гостями телестудии.
– Воспринимайте как хотите, приятель. Не понимаю, о чем вы. Вы такой же белый, как и я, а солнышком я называю всех, не только… – Он глянул на Делиз. В ярком свете бронзовый оттенок ее кожи казался еще темнее. – С женщиной я не разговаривал. Зря вы так разволновались. А если вы хотите, чтобы я принес извинения, то ждать вам придется долго.
Делиз бросила на меня уничтожающий взгляд, как будто путаница с приглашением и перебранка произошли по моей вине. Несмотря на ее ирландско-карибские гены, в ней достаточно английской крови, чтобы испытывать отвращение к любого рода «сценам».
Один из дежурных провел нас через сияющий мрамором вестибюль туда, где знаменитости дожидались лифта, чтобы вознестись на ярмарку тщеславия. С потолка свисали хрустальные люстры, из встроенных динамиков неслась негромкая музыка.
– Будем утешаться тем, что проехались в лифте со звездами голубого экрана, – шепнул я Делиз, когда мы встали между ведущим новостей и актером из сериала.
На пятом этаже мы вышли и двинулись по извилистому коридору. От развешанных по стенам кричащих абстрактных картин и крутых поворотов у меня снова началось головокружение, с которым я боролся весь день. На оформление интерьера денег действительно не пожалели. Все здесь было нестандартно – даже дверные проемы имели самые причудливые очертания – и в целом производило угнетающее впечатление. Цветные плинтусы, музыка со всех сторон и картины в тяжелых рамах придавали этому месту сходство с дорогой психиатрической клиникой.
Меня приятно удивило, что хозяйка кабинета встретила нас у дверей. В ней не было ничего отталкивающего, – наоборот, прислонившись к изогнутому дверному косяку, она выглядела очень привлекательно.
– Мне страшно неудобно перед вами, – пропела она со своим аристократическим акцентом, – вероятно, наверху опять начались кабинетные игры. Время от времени это случается – начальство заботится о том, чтобы как-то разнообразить наши скучные будни. – Особенно смущенной она, однако, не выглядела.
Я понял, что со слов Теда Блейка составил себе совершенно неверное представление об этой даме. Я ожидал увидеть фурию, крепко держащуюся за рычаги власти над виртуальной империей, – но перед нами стояла женщина явно иного склада.
Хэдлам была среднего роста, с песочного цвета волосами. Лицо немного портили выступающие вперед зубы – хотя и не придававшие ей «лошадиного» выражения, но все же довольно изрядные. Она имела очень своеобразную манеру улыбаться: сначала плотно смыкала полные губы, а затем раздвигала щеки. Я не сразу понял, что так она старается лишний раз не обнажать зубы. Элегантный пиджак цвета маренго прекрасно сочетался с кремовым джемпером и широкими брюками. Мгновенно почувствовав, что я нахожу эту женщину привлекательной, Делиз напряглась, и ее желание прорваться в глубь телевизионного мира явно ослабло.
– Проходите, пожалуйста, – сказала Кэт Хэдлам, снова сверкнув большими зубами.
Мы вошли в просторный ультрасовременный кабинет с неоконструктивистскими креслами, в которые нам предложили сесть. Из того положения, в каком оказывался разместившийся в них человек, я видел только лицо Хэдлам поверх своих колен.
– Эти кошмарные новые охранники хуже гестапо.
Она помолчала. Близорукая улыбка опять привела в движение все мускулы ее лица. «Централизованное управление», – подумал я и улыбнулся ей в ответ.
– Не знаю, как перед вами оправдаться, – продолжила она. – С тех пор как эти финансовые тузы поставили руководить студией Ланса Тревоза, мы отчитываемся за каждую кнопку и скрепку. Спрашивается, можно ли в таких условиях заниматься творческой работой? До этого Тревоз занимался оптовой торговлей мясом! Но я вижу, вы совершили чудеса и нашли мой портфель. – Она сделала паузу. B ee ровной манере держаться было что-то академическое.
Я повернулся к Делиз, надеясь, что теперь, когда нам по крайней мере объяснили причину неприятного столкновения у входа, она вернет находку, но она крепко держала кейс из красной кожи на коленях.
– Мы как раз хотели это обсудить… – неуверенно начала она. Я с удивлением посмотрел на нее.
– О, конечно! – воскликнула Хэдлам. – Какая я глупая! Вас устроят пятьсот фунтов? Я поняла, что мистер Кьюнан с огромным трудом раздобыл мой портфель, но ведь он приехал в Браутон слишком поздно, чтобы найти еще и машину? – И затем, протянув руку ко мне, чуть более отрывисто: – В вашем факсе сказано, что из тех пятисот фунтов, что вам передала моя секретарша, вы истратили только двести…
Все-таки то самое, чего я и ожидал: железная рука в бархатной перчатке.
Я протянул ей 300 фунтов, которые утром спрятал в носке.
– На самом деле сто восемьдесят. Двадцать у меня украли бродяги, – пояснил я.
Она достала чековую книжку и стала выписывать чек. Делиз по-прежнему не выпускала портфель из рук.
– Мы подготовили также бумагу для компании, где застрахован ваш автомобиль. За это мы берем пятьдесят фунтов, – отчеканила она.
– Итак, скажем, шестьсот фунтов, чтобы все остались довольны, да? – проворковала Хэдлам. – Вычитая сто восемьдесят фунтов, которые вы потратили, я возвращаю вам эти триста наличными и выписываю чек на сто семьдесят, верно? – Ее тон явно указывал на риторический характер вопроса. Она улыбнулась, ослепляя меня напылением на всех коренных зубах.
Я понял, почему она занимает руководящий пост на телевидении и получает семьдесят тысяч фунтов в год. Хэдлам торговалась не хуже любого ирландского пройдохи.
Она обещала мне пятьсот фунтов сверх гонорара, и я не понимал, с какой стати должен делиться с Мики Джойсом. Уплаченные ему 180 фунтов относились к накладным расходам. Гонорар мы вообще еще не обсуждали, она просто приняла решение, что моя утренняя работа не стоит ничего.
Я сердито откашлялся, но Делиз толкнула меня ногой. Она прекрасно понимала мои чувства. «Отлично! – подумал я. – Меньше чем за тысячу Делиз портфель не отдаст».
– Да, все правильно, – ответила она. Я, наверное, свалился бы с кресла, если бы позволяла его конструкция. Делиз протянула Хэдлам кейс и взяла деньги и чек. Тут я понял, что надежды избежать визита приставов из «Полар Билдинг Сосайети» тают на глазах.
– В принципе это все, мисс Хэдлам, но вы говорили, что вам могут понадобиться наши услуги еще в каком-то деле. – Из моей второй за сегодняшний день попытки торговаться я намеревался выжать хоть что-нибудь.
– Да, потому мне вдвойне досадно, что я не могу провести вас с собой на вечер. Дело касается моего друга Саймона Риштона. Ему нужна помощь, но он непременно должен быть внизу, проследить, чтобы с актерами сериала «Следеридж-Пит» [5] ничего не случилось. Я рассчитывала познакомить вас.
