Анатол Имерманис - Призраки отеля Голливуд
СВИДЕТЕЛИ РАССКАЗЫВАЮТ
Мун не стал подниматься в свой номер. Не вспомнив про Педро, который дожидался наверху чаевых, он вышел на площадь. Солнце слепило глаза. Между домами сверкало море. К Муну подошла красивая жгучая брюнетка с ярко-синими веками и потускневшими глазами. Одета она была в вызывающе пунцовое платье с длинными разрезами по бокам. Волосы украшал прикрепленный черепаховым гребнем ярко-красный цветок. Так она пыталась создать национальный колорит, соответствующий спросу ее американских клиентов.
- Не пожелает ли иностранный сеньор посмотреть, как я живу? Это недалеко, пансион "Прадо".
Фраза состояла из заученных английских слов. Мун понадеялся, что его поймут.
- Где тут полиция?
Женщина метнулась в сторону. Проституция была недавно официально запрещена, хотя процветала по-прежнему.
- Полицейский комиссариат? С удовольствием провожу вас. Если не ошибаюсь, мой соотечественник? Может быть, журналист? В таком случае могу снабдить вас интересной информацией. Я в близких отношениях с Куколкой Роджерс.
Говоривший был пожилым мужчиной в белой, не особенно чистой безрукавке и таких же шортах. Запыленные ноги были обуты в потрескавшиеся черные сандалии. Говорил он бойко, держался самоуверенно, но было в нем какое-то неуловимое сходство с предложившей свои услуги женщиной.
- Я вас где-то видел, - Мун пытался вспомнить.
Глубокие морщины под тоскливыми глазами разгладились в радостной улыбке.
- Неужели? Помните, какой успех имел "Дом с привидениями"? Зрители покатывались со смеху. А "Прыжок с сорок третьего этажа"? Билль Ритчи король смеха! - Ритчи взглянул на Муна. Улыбка погасла и превратилась в подобие гримасы. Он покачал головой. - Нет, я вижу, вы не помните. Сейчас уже никто не помнит этих картин. "Великий немой", что от него осталось? Один Чаплин...
- Я все-таки где-то вас видел.
На лице актера снова появился проблеск надежды. Чувствовалось, как ему важно говорить не просто с человеком, а с человеком, видевшим его на экране.
- В таком случае в фильме "Ночь Хиросимы". Моя единственная роль почти за двадцать лет! Если бы вы знали, как трудно было ее получить. Я должен был играть пленного американца, случайно попавшего под атомную бомбежку. На это место была дюжина кандидатов. Некоторые совсем лысые. Но я их всех перехитрил. Есть такое средство, от которого сразу выпадают волосы. На расческе оставались целые клочья. Режиссер был в диком восторге... А теперь отросли как ни в чем не бывало. - Ритчи дрожащей рукой провел по своим крашенным в натуральный цвет волосам. - Но сейчас у меня снова надежда. Знаете, Куколка Роджерс обещала, что в следующем фильме...
- Ага, правильно! Я вас видел в "Золотой сцене" вместе с Эвелин Роджерс и ее мексиканцем. Вы стояли на заднем плане, ваше лицо почти не видно.
- Да, да, - Ритчи радостно закивал. - Куколка просила, чтобы я встал рядом, но у меня в тот день сломался зуб. Как-то неудобно... - Ритчи врал убежденно, но чуть переигрывал.
- Вот мы и пришли! - Ритчи указал на небольшой розовый домик. - У них теперь новый начальник, полковник Бароха-и-Пинос. Его только что прислали из Малаги. Все удивляются - такое маленькое местечко, и вдруг полковник!.. Но я-то знаю... - Ритчи прищурил глаза и перешел на шепот: - Генерал Дэблдей по секрету рассказал Куколке - это вроде ссылки. Брат полковника, один из вожаков, молодых фалангистов, в прошлом году публично назвал генералиссимуса Франко идейным ренегатом. Его засадили, а полковника перевели в Панотарос...
Помещение, в котором очутился Мун, имело специфический вид и даже запах, присущий всем полицейским участкам. Побеленные глиняные стены покрывал налет дыма и пыли. На одной висело распятие, на другой - портрет человека, чей приход к власти стоил жизни миллиону людей. Большая часть погибла не при военных действиях, а в результате репрессий. Мун как-то читал, что все войны Американского континента со времен Кортеса и Писарро потребовали меньше человеческих жертв. Живописец, как и все портретисты диктаторов, знал свое дело. Низенький, старый, с крючковатым носом, каудильо Франко на картине выглядел стройным, мужественным испанским рыцарем в генеральской форме. Даже нос приобрел что-то импозантное, орлиное. Жирные блестящие мухи носились по комнате, присаживались на портрет и снова продолжали свой хоровод. За деревянным барьером стоял заляпанный чернилами стол с какими-то папками, бутылкой из-под кока-колы и огромным старомодным телефоном. Дежурный полицейский в расстегнутом мундире, удобно устроившись в деревянном, с высокой спинкой кресле, правой рукой перелистывал книжку, а левой отмахивался от мух.
- Я к полковнику Бароха-и-Пиносу! - сказал Мун.
Полицейский ответил что-то по-испански.
- Бароха-и-Пинос! - выговаривая каждое слово, повторил Мун.
Полицейский понял. Сделал отрицательный жест и показал на скамейку. Это означало, что Муну следует подождать. Полицейский вернулся к прерванному занятию. По мере того как он перелистывал странички, Мун имел возможность следить за сюжетом. Это был "Графикос" - испанское издание американского комикса, посвященного приключениям Супермена. Инопланетные монстры, с которыми сражался герой, на этих картинках не претерпели изменения, но сам Супермен из типичного американца превратился в не менее типичного испанца. Муну даже показалось, что он немного смахивает на приукрашенного генералиссимуса Франко. Одна книжка кончилась. Полицейский, вынув из ящика бутылку кока-колы, открыл ее зубами, отпил глоток и принялся за следующий выпуск серии. На страничках комиксов опять замелькали выстрелы электронных пистолетов и взрывы атомных бомб карманного формата.
Мун повернулся спиной к Супермену и от скуки стал прислушиваться к голосам, доносившимся из-за двери в соседнюю комнату. Кто-то заговорил по-английски. Мун пересел поближе к двери. Теперь говорил уже другой человек, причем по-испански. Дребезжащий голос, по всей вероятности, принадлежал старику. Маленькая пауза. Потом молодой женский голос снова заговорил по-английски. Мун догадался, что это переводчица.
- Я услышал какой-то не то рев, не то грохот. Думал, землетрясение... Кричу жене и детям, чтобы вставали, а сам в одних кальсонах бегу в сарай освободить ослика. И тут я вижу - прямо передо мной низвергается с неба огненная стена... Все кругом горит... я решил, что началась атомная война. Только потом узнал, что это был горящий бензин из самолета-заправщика... Помидоры тлели до самого утра... Никогда не поверил бы, что овощи могут пылать, как солома.
- Получите компенсацию. Покажите на фотографии место, где находится ваш дом... Отмечайте, майор! - Эти слова были сказаны на английском языке. Голос сразу запоминался - он был густым, приятным, вкрадчивым и повелительным одновременно. Обождав, пока переведут его слова, говорящий любезно сказал: Кто у нас следующий, полковник Бароха?
- Донья Алиситина Села, владелица магазина табачных изделий и сувениров.
Значит, полковник находится рядом. Мун вскочил со скамейки. Почти в ту же секунду вскочил полицейский. Но Мун опередил его. Бесцеремонно толкнув дверь, он шагнул в соседнюю комнату и изумленно остановился. Перед ним был миниатюрный Панотарос. Великолепная, снятая с вертолета фотография, на которой можно было различить каждый дом, даже людей. Аэрофотоснимок занимал всю стену. За столом сидели грузный мужчина в полицейском мундире с погонами полковника и несколько военных в американской форме. У карты с красным табельным карандашом в руке застыл майор с прямым пробором черных волос. У окна стояла переводчица в форме лейтенанта военно-морского флота. Белый, накрахмаленный до блеска китель выгодно оттенял ее смуглое лицо и пушистые, покрашенные в серебряный тон волосы. Все остальное помещение занимали рассевшиеся на скамейках и стульях местные жители.
Увидев Муна, полковник Бароха-и-Пинос встал. На его тучном лице обозначились жесткие складки.
- Сюда нельзя!
- Мистер Шривер поручил мне заняться расследованием...
- Так вы знаменитый мистер Мун? Рад познакомиться! - Полковник заулыбался. - Я получил от мистера Шривера телеграмму. Зайду за вами, как только освобожусь, а пока извините... Важное совещание.
- Я живу в "Голливуде".
- Знаю, знаю, тринадцатая... До скорой встречи!
- Не вижу никаких причин для ухода мистера Муна. У нас тут нет секретов, - произнес приятный голос. - Познакомимся... Дэблдей. Ваш сосед по гостинице. Я живу в восемнадцатой.
Навстречу Муну встал худощавый мужчина. На прикрепленном поверх нагрудного кармана целлулоидном личном знаке Мун прочел: "Бригадный генерал Джереми Дэблдей". Седые, коротко остриженные волосы. Золотое пенсне. Интеллектуальное лицо. Такое изредка бывает у очень умных юристов или дельцов.
- А это мои сотрудники, - генерал представил сидевших за столом офицеров. - Майор Мэлбрич! - Стоявший у фотографии офицер в знак приветствия помахал карандашом. - Это лейтенант Росита Байрд, самая очаровательная девушка американской армии! - Молодая женщина сдержанно улыбнулась. - Вам при розысках будет необходим переводчик. Фирма "Америкэн электроникс", президентом которой я состоял до недавнего времени, была связана с мистером Шривером. Так что с удовольствием окажу любую помощь... Присаживайтесь! А теперь, полковник, можете продолжать.
