Эйлет Уолдман - Смерть берет тайм-аут
— Я подруга Лили, — произнесла я, и он, наконец, поднял на меня глаза. — А это Эл Хоки.
Эл кивнул, когда Юпитер бросил на него настороженный взгляд.
— Лили хочет, чтобы мы поработали над вашим делом вместе с командой следователей.
Он что-то пробормотал.
— Простите? — переспросила я.
— Вы можете вытащить меня отсюда? — тихо спросил он.
— Мистер Вассерман делает все возможное, мистер Джонс, — сказала мисс Слоун. — Мы собираемся подать апелляцию по поводу отказа выдачи вас под залог. Вы же знаете. Мистер Вассерман написал об этом вам в письме.
Юпитер кивнул и наклонил голову. Я видела, как он содрал еще одну тонкую полоску кожи с губы. Нервно лизнул выступившее пятнышко крови. Я раздраженно взглянула на адвокатессу. Почему некоторые юристы не способны научиться разговаривать со своими клиентами? Они так упиваются собственной важностью, так уверены в себе, что воспринимают человека, для которого работают, как несведущего ребенка, которого нужно поучать? Боюсь, что у меня самой было такое же отношение, когда я стала работать федеральным защитником. Я была исполнена благих намерений, с энтузиазмом исполняла роль защитника неимущих. В итоге банковский грабитель Малкольм Уотерайт научил меня относиться к своим клиентам как к нормальным людям, таким же, как я сама. Это был мужчина средних лет, принимавший наркотики. Я обсудила с ним его заявление на суде и в конце концов убедила признать свою вину. Конечно, выбор оставался за ним, но я доказала ему, что знаю лучше и что альтернативы нет. По правде говоря, так оно и было. Против него накопились горы свидетельских показаний, и мы проиграли бы процесс — а признание вины смягчает наказание. Мы готовили письмо судье с просьбой вынести наименее строгий приговор, какой возможен в его случае, когда Малкольм поставил меня на место. Я спросила о его образовании, и он сказал, что у него диплом по английской литературе, причем того же маленького колледжа в Новой Англии, который заканчивала я. Я была ошеломлена. Хотя никогда и не призналась бы, но всегда чувствовала, что мои клиенты — люди совсем другой породы, если так можно выразиться. Люди другого класса, другого общества, с другим уровнем интеллекта. Я уставилась на Малкольма и осознала, что должна благодарить Бога и отсутствие наркотической зависимости за свое нынешнее положение. Я никогда больше не разговаривала так со своими клиентами, даже с такими, как Юпитер Джонс, которого обвиняли в преступлении, которое, на мой взгляд, более чем омерзительно.
— Что с вами, Юпитер? — спросила я. — Вас кто-то обижает?
Он не ответил, продолжая жевать губы. Могу представить, что ему приходится переживать в тюрьме. Насильников там очень не любят. Больше издеваются разве что над теми, кого обвиняют в изнасиловании детей. А тем, кто, подобно брату Лили, на вид слабые и испуганные, особенно несладко.
— Юпитер, расскажите мне, что происходит. Если вам угрожает опасность, мистер Вассерман может подать срочное прошение об освобождении под залог или, на худой конец, договориться, чтобы вас поместили в отдельную камеру из соображений безопасности.
Он быстро замотал головой:
— Я не хочу в карцер.
С заключенными, которые находятся в опасности, и заключенными, которые сами представляют опасность, обращаются одинаково. Их помещают в изолятор, крохотную камеру, где они в одиночестве проводят практически целые дни. По этой причине жертвы часто соглашаются находиться вместе с другими и смиряются с постоянными нападками.
— Я же сказала вам. Мистер Вассерман уже передал заявление с просьбой об освобождении вас под залог, — с укором произнесла Валери.
Мы с Элом переглянулись, и он сделал несколько пометок в желтом блокноте, который захватил с собой. Нашей первой задачей будет выяснить, какие попытки предпринимает Вассерман, чтобы вызволить Юпитера из тюрьмы раньше, чем тот умрет или случится что-нибудь похуже.
Я попросила Юпитера рассказать о происшедшем, напомнив, что по закону мы, как и другие адвокаты, работаем с клиентом конфиденциально. Все, что он расскажет нам, останется в тайне.
— Давайте начнем с того дня, когда погибла Хло. Вы ее видели тогда?
Нам с Элом пришлось перегнуться через стол, чтобы расслышать низкий монотонный голос Юпитера и его рассказ о том дне, когда убили его мачеху. Тот день начался, как и все остальные. Он поздно проснулся, где-то около полудня. В доме никого уже не было. Отец уехал предположительно в свой центр в Пасадене, где проводил большую часть времени.
— Где находится ваша комната? — спросила я.
— На первом этаже. У меня там спальня, ванная и что-то вроде кабинета или комнаты отдыха. Я там работаю.
— А какая у вас работа?
Он пожал плечами:
— Я делаю компьютерные игры. По крайней мере, пытаюсь. Продал одну игру несколько лет назад, но на рынок ее так и не выпустили. Я работаю над другой. И немного пишу. В основном, научную фантастику.
Я кивнула:
— Итак, вы проснулись около полудня, и что дальше?
— Рут, домработница, всегда оставляет мне завтрак Я взял тарелку и чашку с кофе и пошел в бассейн.
— Позавтракали у бассейна?
— Да.
— И что делали потом?
— Не знаю. Проплыл несколько раз, кажется. Почитал газету. Может быть, вздремнул.
— Вздремнули? Но вы ведь только что проснулись.
Он опять пожал плечами:
— Я устал.
Эл неодобрительно поджал губы. Я знала, о чем он думает. Каков лентяй, валяется в постели до полудня. Я сама с трудом удерживалась, чтобы не думать так.
— Где-то в это время домой вернулась Хло?
Юпитер кивнул.
— Она вышла к бассейну?
Он опять кивнул:
— Мы немного посидели там. Позагорали. Ну, понятно.
Не совсем. Как бы я ни загорала, моя кожа всегда была белая, как брюшко трески.
— А потом?
— В трупе жертвы обнаружили сперму мистера Джонса. Судя по анализу ДНК, — слишком громко для такой маленькой комнаты сказала Валери. Мы с Юпитером вздрогнули. Эл продолжал делать пометки.
— Так что, — сказала я, — может, расскажете подробнее?
Он не ответил.
— Давайте, Юпитер. Я знаю, что трудно. Но об этом надо поговорить.
Он опустил голову и пожал плечами.
— У вас были интимные отношения с жертвой в день убийства?
Это был первый вопрос, который задал Эл, и в голосе его звучала интонация бывшего полицейского, каковым он и являлся. Карьера Эла в Голливудском отделении полиции Лос-Анджелеса закончилась, когда обколовшийся придурок, два часа назад вышедший из тюрьмы, выстрелил Элу в живот из пистолета 38-го калибра. Эл всегда говорит, что он очень рад отставке, и ранение оказалось удобным оправданием, чтобы досрочно получать пенсию, но я знаю, что рана было гораздо тяжелее, чем он говорил. Только серьезное препятствие могло заставить его уйти с любимой работы.
Юпитер съежился на стуле. Он жевал губы, будто жвачку, его кадык ходил вверх-вниз.
— Да, — прошептал наконец он.
Столько усилий, чтобы сказать такое короткое слово.
— Мы будем доказывать, что это был секс по взаимному согласию, — сказала Валери.
Ну что ей стоит притвориться, будто она ему верит?
— Вы не могли бы рассказать нам о том, где… занимались сексом? — спросила я, подавляя стеснительность, которая всегда возникала при обсуждении с клиентами таких подробностей. Однажды моим подзащитным был банковский грабитель-трансвестит. Я была слишком молода и наивна, поэтому смутилась. Сейчас я с удовольствием послала бы этому парню фотографию Исаака в розовой балетной пачке, которую сын так любит надевать.
— У меня в комнате, — сказал Юпитер.
— Вы имели половой контакт с жертвой в первый раз? — отрывисто спросил Эл. Я толкнула его под столом.
— Что? — огрызнулся он.
— Юпитер, у вас был роман с Хло? — спросила я.
Тот кивнул:
— Я первый познакомился с ней. И представил ее отцу.
— Правда?
— Угу, — казалось, он немного расслабился и сел ровнее. — Мы вместе ходили в реабилитационный центр.
— Вы познакомились с Хло в реабилитационном центре?
Он кивнул.
— Почему вы туда попали? — спросила я, стараясь говорить как можно мягче и беспристрастней.
Это легко. Я не презираю людей за то, что они употребляют наркотики. Зависимость от наркотиков — это болезнь, а не моральное извращение. И потом, если бы я презирала наркоманов, мне нужно было бы начать с собственного мужа. Будучи подростком, он курил коноплю. Что еще могло вдохновить его на создание ужастиков?
— Из-за кокаина. И она тоже.
— В каком реабилитационном центре вы были?
— В Центре реабилитации и самореализации в Оджае.
Я не слышала о таком, возможно потому, что все мои клиенты находились в центрах, где применялась программа «Медикэйд», или где лечили бесплатно. Возникло чувство, что Юпитер прошел лечение в совсем другом центре.
