Сергей Рокотов - Воронцовский упырь
Он привел Ромку к себе в уютный небольшой домик с верандой. На веранде возился пятилетний пацан.
"Братан мой, Серега, - небрежно представил его Эдик, - Иди сюда, Серега, я тебе крем-соду купил.
Выпей вот с Ромкой". Светловолосый чумазый пацан, насупившись, подошел к Ромке. "Ты чо к нам приперся?" - спросил он. Ромка смутился от наглости такого малыша и не нашелся, чего ответить. "Молчи, ребенок, - успокоил того Эдик. - Ромка мой кореш, он жрать хочет. Жрать есть у тебя чего-нибудь?" "Чего жрать-то? - деловито переспросил пацан. - Салат мамка сделала и картоха вчерашняя. Мороженого хочу!" - "Из Москвы я тебе попру, что ли? В такую-то жару? Растает все". - "Сгонял бы на велико в Борисово, там продается крем-брюле". - "Подумаю", - ответил Эдик. Он разогрел картошки, принес салат из огурцов и помидоров, заправленный сметаной, отдельно порезал редисочки и зеленого луку. Ромка обалдел от такого изобилия. Довершением пира были несколько кусочков любительской колбасы, которую Эдик купил себе на закуску, но щедро поделился с новым другом. Серега жадно пил крем-соду, Ромка навалился на угощение, а Эдик достал из сумки две бутылки "Жигулевского" и с кайфом медленно пил...
Вечером пришла мать, а еще позже вдребезги пьяный отчим Вовка. Эдик безапелляционно заявил, что Ромка будет все лето жить здесь. Никто не возражал.
Авторитет у него был непререкаемый.
Все лето Ромка прожил у Эдика. В июле Эдик был в отпуске - рыбачил, гонял на мотоцикле и пьянствовал с такими же, как сам, здоровенными парнями и веселыми девками. Ромка как хвост таскался за ним.
В августе его покровитель вышел на работу, а трудился он чернорабочим где-то в Москве. В сентябре он устроил Ромку в ПТУ. Там ему дали место в общежитии. С этого и началась московская жизнь Романа Дергача...
Глава 5
Роман встал, надел тапки и пошел курить в большую комнату. Подумав, заварил себе крепкого чаю.
Чай с сигаретами как-то сглаживали чувство бесконечного одиночества. Где его родители? Где его друзья?
Где его любимые женщины? Где его сыночек? Нет никого, никого...
...Эдик Заславский стал его первым другом. Но слишком большая разница в возрасте была между ними в те годы. А ведь если бы он был жив, ему теперь было бы только пятьдесят четыре года... Веселая жизнь, нелепая смерть...
Роман учился в ПТУ, жил в общаге, вел спокойный, скромный образ жизни. Кино, книги, прогулки по Москве, новые приятели. Его никто не обижал, потому что в начале учебного года в общагу наведался Эдик, поздоровался за руку с Ромкой и спросил, как дела. Этого было достаточно для уважения товарищей. Впоследствии они с Эдиком встречались довольно редко. Поначалу он ездил на выходной к нему за город, потом стал ездить реже, а еще через год узнал, что Эдика посадили за хулиганство на два года.
Учился Роман хорошо, потом работал на заводе, потом поступил в пединститут на математический факультет. Новая общага, новые друзья... Связь с Эдиком прекратилась. Он пару раз приезжал к нему, но не заставал его дома. А на третьем курсе он узнал, что Эдик нелепо погиб, пьяный упал на спину и захлебнулся собственной рвотой. "Такие делишки, парень, - поведал ему про это двенадцатилетний Серега, высокий, светловолосый, очень похожий на Эдика, только не кудрявый, как тот, а с совершенно прямыми, рассыпающимися волосами. И голубые глаза были еще наглее, чем у Эдика. - Батя сначала перекинулся, потом Эдик. Пить меньше надо, понял, парень? Ты-то где?" - "Я в пединституте учусь, я же тебе говорил". - "Я позабываю, не до тебя мне. Ты чего, не растешь, что ли, совсем? - удивлялся Серега. - Тебе сколько?
Двадцать лет? Ни фига себе? А мне только двенадцать будет, а я почти такой же, как ты. Жрать больше надо!
Морковь жри, понял? Витамин в ней! А то ходишь - метр с кепкой, стыд один!" Смущенный Роман смолчал на эту наглость двенадцатилетнего пацана, он боготворил эту семью и был потрясен нелепой смертью своего благодетеля. Ему было стыдно, что он так и не увиделся с ним после его освобождения из тюрьмы.
Ведь что бы с ним могло быть, если бы не Эдик, если бы он не оказался тогда на Киевском вокзале?!
"Заезжай, парень! - пригласил Серега. - Если время есть! А нет - так и не заезжай! Бывай!" - "Пока", - пробормотал Роман и побрел к электричке, меся дешевыми ботиночками осеннюю грязь. Серега стоял на крыльце и курил "Памир".
В семьдесят пятом году Роман закончил институт и стал работать учителем математики в школе. Вскоре в его жизнь пришла и любовь. В институте он был до невероятия скромен и робок, сторонился всех девушек, в увеселениях участия не принимал. А тут.., почувствовал себя уверенно, ребята любили его. А весной к ним в класс пришла практикантка из института Крупской по имени Карина. Он влюбился в нее с первого взгляда. Темная шатенка, высокая, с большими глазами, очень скромная и в то же время веселая. Отец у нее был русский, мать - армянка. Она была москвичка, отец работал инженером, мать тоже учительницей. Он вошел в их семью, как родной, они поженились с Кариной, и через год у них родился сын Саша.
А еще через год умерла теща, которую он просто обожал. Это была замечательная семья - открытая, веселая, в ней не было никаких секретов друг от друга.
И стержнем ее была мать Карины. И вот ее не стало.
А через полтора года умер и отец, не выдержав этой потери. Они остались жить втроем в двухкомнатной квартире в панельном доме многоэтажной московской окраины - в этой самой, где он сейчас сидит один, пьет крепкий чай и курит сигареты, и та же мебель, тот же абажур... Но никого нет - ни Карины, ни Сашки...
Карина тяжело заболела в семьдесят восьмом году.
У нее оказалось очень больное сердце. Нужна была срочная операция и деньги на нее. А откуда они были у скромного учителя математики? Он бросился за помощью к однокурсникам, к коллегам по работе. Их реакция потрясла его. Отказали все, даже те, в ком он был совершенно уверен. С ним на одном курсе учился развеселый обалдуй Курнаков, сын академика и лауреата, душа компании, соривший деньгами в кабаках, поскольку имел у папаши неограниченный кредит.
Когда Роман позвонил ему, тот яростно зашептал: "Старик, все, что угодно, но не денег... Только что купил тачку, "троечку", сам понимаешь. И так недорого..."
Он назвал сумму, трети которой было бы вполне достаточно, чтобы спасти Карину. "Может быть, я попрошу у твоего отца, деньги нужны срочно, мы поменяем нашу квартиру на однокомнатную, доплата будет солидной, и я рассчитаюсь с вами". - "Что ты, что ты, - зашептал Курнаков. - Ты, ради бога, не впутывай старика в свои дела. Он и так злой, я ему не говорил, что тачку беру, накопил, понимаешь... А он, когда узнал, озверел совсем. Свою-то "волжанку" бережет, не дает мне, так я себе свою завел, во как я его... Так что ты уж сам как-нибудь. Неужели у тебя нет больше никого, чтобы "капусты" призанять? Ну пока, если другие какие проблемы, звони... Помнишь, тогда в "Национале" как погудели, веселое было времечко...
Ну, бывай". Другой однокурсник - Федорчук был удачливым спекулянтом и ворочал еще в институте большими деньгами. "Здорово, - приветствовал он Романа веселым деловым баском. - Ты запропал совсем. Старик, подваливай ко мне на дачу, я тут такое понастроил, обалдеешь. А теперь я надумал сауну с бассейном запузырить. Вот договариваюсь с подрядчиками. И так недорого..." Он назвал сумму, десятой доли которой хватило бы для Романа. "Повремени с сауной, Филя, - попросил Роман. - У меня Карина больна, необходима операция, и нужно только-то...
А бассейн потом запузыришь". - "Да что ты, старик, за кого меня примут? Я что, Фуцман какой-то? Уже все договорено, осталось только материалы купить и начать строить. С материалами-то, сам знаешь, проблемы какие, сколько трудов мне это стоило... Никак не могу. Неужели тебе не у кого больше попризанять?
Если бы хоть на неделю раньше ты бы мне позвонил, а теперь никак - все договорено, решено... Извини. Ну а когда Карина поправится, приезжайте, в сауне попаримся, в бассейне поплаваем. Пока..." Слезы стояли в глазах Романа, он глядел на двухлетнего кудрявого Сашку, огромными черными глазами смотревшего на него. Он взял сына и поехал в больницу к Карине, сказал ей, что деньги на операцию будут. Настроение у нее улучшилось, появилась надежда. А на следующий день Романа ждало приятное известие. Муж одной учительницы из их школы, довольно известный переводчик с английского, обещал дать нужную сумму.
Роман поехал в клинику договариваться об операции.
Оставалось только внести деньги. Сашку он всюду таскал с собой, слава богу, было лето и Роман находился в отпуске.
Переводчик отказал в деньгах так же внезапно, как и предложил. Учительница поругалась с мужем, дело у них шло к разводу, и он заявил, что ничем ее знакомым помогать не будет. Операция отложилась, а через три месяца, поздней осенью, Карина умерла. Роман как раз должен был получить деньги за разницу в квартирах, готовился обмен их двухкомнатной на однокомнатную...
