Бретт Холлидей - Порочнее ада
Шейн на секунду задумался.
- А сколько копий вы сделали? - спросил он.
- Ни одной, - мгновенно ответил Форбс. - Мы просто собрали весь материал воедино, чтобы директора на июньском собрании решили, стоит ли финансировать эту разработку. Обычно вся их система секретности меня просто бесит. Скажем, мы работаем над рекламой нового продукта, а это окружается такой завесой тайны, словно мы создаем новую стратегическую ракету. Но в случае с краской подобные меры безопасности были, конечно же, оправданы. Вся документация хранилась в сейфе, а отчет из него извлекали только для членов Совета директоров. Они читали отчет в конторе под бдительным оком мисс Фибе Мак-Гонигл, которая настолько помешана на секретности, что не пропустила бы собственную мать в ванную без надлежащего досмотра. Так что предположение о том, что кто-то посторонний мог проникнуть в контору во внерабочее время и выкрасть отчет из сейфа можно отмести сразу. Здесь поработал кто-то из директоров.
- Сколько людей имели допуск к секретным документам? - поинтересовался Шейн.
- Человек двадцать, не больше, - ответил Форбс. - Вам нужно посмотреть помещение. Кстати, в той части здания нет ни одного множительного аппарата. Это позволяет исключить двоих или троих из числа подозреваемых. Еще один ездил на побережье, когда все это случилось. И так далее. Пожалуй, круг можно сузить до тех лиц, кого мы пригласили сюда на уик-энд.
- Значит, вы надеетесь попытаться расколоть не одного Бегли?
- Совершенно верно. Даже если мы не сумеем воспрепятствовать "Юнайтед Стейтс Кемикал", и они выбросят продукт на рынок, мы должны принять меры, чтобы такая утечка информации не случилась в будущем. Меньшинство из Совета директоров недовольно нынешним руководством фирмы, то есть моим отцом. Т-239 - это его детище, но не будь он таким осторожным и медлительным, мы бы уже наладили её массовый выпуск и продажу. Это ставят ему в вину. С другой стороны, если бы дядя Джос или кто-то из членов оппозиции способствовали бы утечке, надеясь использовать её против отца, отец бы их по стенке размазал. Если бы только суметь вывести их на чистую воду! Вот для этого-то мы и платим вам десять тысяч.
- А чем объяснить, что вы взялись так поздно? Почему не обратились ко мне пару месяцев назад? Для такого дела одного уик-энда недостаточно.
- Мы не хотели выносить сор из избы. Не я один, все с этим согласились. Надеялись, по возможности, избежать огласки.
- Значит, - спросил Шейн, - вы с самого начала были убеждены, что документы передал один из директоров фирмы?
Форбс кивнул.
- Но необязательно ради денег. Вы, конечно, знаете Бегли лучше, чем я, но даже я слышал, что он не брезгует заниматься шантажом.
- Да, - подтвердил Шейн. - Занятие довольно рискованное, но весьма прибыльное.
- Поэтому мы и не могли обратиться в полицию, - со вздохом произнес Форбс. - А много ли вокруг частных сыщиков, способных разобраться в такой запутанной истории? Да ещё и - порядочных? Вы только не обижайтесь, добавил он и улыбнулся.
Шейн улыбнулся в ответ. Молодой человек начинал ему нравиться.
- Что ж, я понимаю ваши затруднения: если Бегли шантажировал одного из ваших людей, вам бы не хотелось, чтобы об этом прознал какой-нибудь пронырливый частный детектив.
- А что делать, мистер Шейн, сами знаете - люди вашей профессии не особенно славятся честностью и надежностью. Но на прошлой неделе отец беседовал с кем-то из фирмы "Питтсбург Плейт Гласс", и в разговоре всплыло ваше имя. Они считают, что вы с Бегли на ножах.
- Мягко сказано.
- Этот человек из Питтсбурга сказал, что вы первый, кому удалось утереть нос Бегли. Отец подумал, что вы согласитесь ещё раз поставить его на колени.
Шейн помотал головой.
- Я вовсе не утер ему нос. Я просто честно отработал свой гонорар. Мой клиент остался доволен, а я нет: Бегли продолжает заниматься своими темными делишками.
- Одну минуту, - прервал Форбс. - Давайте сразу придем к соглашению. Все, что нам нужно от Бегли, это сделка, согласно которой он передает нам одно имя в обмен на обещание с нашей стороны не предпринимать судебного разбирательства. Личность самого Бегли для нас значения не имеет.
- А для меня имеет, - сухо ответил Шейн. - У него очень выгодное положение. Он может одновременно выиграть и проиграть. Даже очевидный провал в деле с "Питтсбург Плейт Гласс" он ухитрился использовать для саморекламы. Ведь Бегли дал понять, что если он согласился добыть какие-то сведения, то добился результата, а средства для достижения этой цели значения не имеют. А хорошая реклама для него - это дурная реклама для меня. Я не знал, что меня наняли для того, чтобы я помог провернуть сделку. Может, вам лучше поискать кого-то другого?
- У нас нет времени! - воскликнул Форбс. - Мне плевать, если вы даже изжарите Бегли на решетке и съедите без горчицы, но для нас важно другое. Посмотрим, чего вам удастся добиться к концу уик-энда.
Шейн на мгновение призадумался.
- А кто занимался расследованием? - спросил он.
- Я. Форбс Холлэм-младший, исполнительный менеджер. Все же это было хоть каким-то отвлечением от моей работы, с которой, по-моему, безо всякого ущерба для дела справилась бы любая уборщица. Но я не представлял, во что это выльется. Я думал, что виновным окажется какой-нибудь лаборант, или клерк, имеющий зуб на отца. Если бы отец поступил в школу бизнеса, то наверняка завалил бы экзамен по искусству общения. Он обожает твердить, что ему наплевать, как к нему относятся, а важны для него лишь дивиденды за квартал. Может, для простого акционера в этом есть своя прелесть, но в нашей фирме моего отца, мягко говоря, недолюбливают. К сожалению, мне не удалось найти человека, который бы явно враждовал с моим отцом и одновременно имел доступ к отчету. Вообще все клонится к тому, что отчет похитил я сам! Да, да, не удивляйтесь. Я составлял его под руководством Уолтера Лэнгорна. Я перекладывал техническую терминологию на нормальный английский язык. После того, как Уолтер внес исправления, я вычитывал рукопись. В один прекрасный день случилось так, что мне вконец осточертела мисс Фибе Мак-Гонигл, помешанная на секретности, и я не сдал рукопись. Как только вы начнете опрашивать наших людей, мистер Шейн, вы быстро выясните, что я не отношусь к нормальным белым воротничкам. Да, верно, я исполнительный менеджер, но всеми фибрами души я пытаюсь откреститься от назойливых требований ставить интересы фирмы превыше всего на свете.
Он снова внезапно и, как показалось Шейну, не совсем к месту рассмеялся.
- С другой стороны, мне грех жаловаться на свою работу. Я всегда мечтал стать писателем. По окончании колледжа отец позволил мне годик не поступать на службу, и я настрочил целую кучу рассказов. Несколько штук удалось опубликовать. Если вы совершите ошибку и прикинетесь хотя бы слегка заинтересованным, то я всучу вам их в подарок. Может, когда-нибудь я опишу, что творится в нашей фирме. Публика встанет на уши!
- Как долго вы служите в фирме, Форбс?
- Два года. По-моему, меня недооценивают и платят меньше, чем я заслуживаю. К тому же я прескверно рассчитываю расходы и тому подобную дребедень, поэтому частенько оказываюсь на мели. Несмотря на это, я не похищал никаких формул. Это я знаю наверняка, поэтому и не стал тратить времени на расследование в отношении самого себя.
Он пригубил кофе.
- Сплетен я собрал предостаточно, что мне пригодится, если я все-таки решусь написать роман. Я тут ни при чем - они ко мне плыли сами. Кстати, я довольно быстро узнал, что контора Хэла Бегли в справочнике зарегистрирована вовсе не как агентство, занимающееся промышленным шпионажем. Там они гордо именуются агентством по найму, причем берутся только за специалистов, зарабатывающих не меньше двадцати тысяч в год. Впрочем, может, они и впрямь для прикрытия делают что-нибудь в этом роде.
- А почему бы и нет? - произнес Шейн. - Самый простой способ выведать промышленную тайну - нанять или подкупить кого-то, кто способен вынести эту тайну в собственной голове.
- Верно, об этом я даже не подумал. Так вот, говоря о сплетнях, я просто подвожу вас к тому, что Уолтера Лэнгорна и девушку из фирмы Бегли видели вдвоем на аукционе живописи в Палм-Бич.
После некоторого раздумья Шейн спросил:
- А не говорил ли Уолтер Лэнгорн о том, что хочет сменить работу?
- Мистер Шейн, - возбужденно затараторил Форбс, - я чувствую себя как последний болван! Мало того, что он говорил о том, что не прочь сменить работу, но он упоминал, что подумывает о том, не связаться ли с "Юнайтед Стейтс Кемикал"! Черт побери! Правда, он просил меня сохранить наш разговор в тайне, так что не выдавайте меня, пожалуйста. Мы с ним друзья. Он самый толковый сотрудник в нашей фирме.
- И он по-прежнему в ней служит, а это может означать, что Кандида пыталась к нему подступиться, но потерпела неудачу.
- Возможно, но не исключено, что он выигрывает время. Ему небезразлично, что думают о нем друзья, и он не хотел бы, чтобы его считали вором и предателем. Нет, не могу я этому поверить, мистер Шейн. Верно, Уолтер не считает себя беззаветно преданным фирме "Э.Дж.Деспард", но он один из немногих известных мне людей, у кого есть моральные принципы. Дивиденды за квартал для него не самое главное в жизни.
