Игнасио Акунья - Частный детектив. Выпуск 12
Сейчас она улыбнулась, сходила на кухню и принесла мне стакан холодного пива, словно разгадав мое желание. Вот такой была моя Алиса.
День близился к концу; мы сидели за столом и ели. Я проглядел вечернюю прессу, принесенную Алисой из города. Все оставалось по-прежнему. Полиция продолжала надеяться, что преступник вскоре окажется в ее руках. Подобное двусмысленное утверждение меня рассмешило: они имеют в виду меня или кого-нибудь еще? Я прочитал в газете показания шофера Сусанны. Записав его адрес в блокнот, подумал, что это заявление не больно-то интересное, хотя…
Около девяти вечера, прослушав по радио последние новости, я решил выйти. Проверив «люгер», надел шляпу. Алиса стояла в дверях.
— Отговаривать тебя, конечно, бессмысленно, — сказала она.
Я улыбнулся, потому что она предвосхитила мой ответ.
— Ты права. Это пустая трата времени.
— Береги себя, дорогой, — прошептала она.
— Ты все еще поёшь в «Сьерре»? — спросил я, лишь для того, чтобы что-то сказать.
— Да, но только до одиннадцати. Ты придешь?
— Возможно.
Я поцеловал ее в кончик носа и вышел, на улицу. Пока я дожидался на углу автобуса, подумал, что снова заметил в ее глазах упрек. И опять почувствовал себя виноватым. И поделом. Я всегда беззастенчиво пользовался Алисой, и она никогда не подводила меня.
5. Макейра
Чтобы добраться до нужного мне дома, необходимо было преодолеть небольшую низину. За нею начинался обособленный от города квартал бедноты. Он располагался на пологом холме; ниже, освещенные скудными фонарями, стояли покосившиеся домишки с залатанными стенами, возле которых я заметил несколько плохо одетых людей. Между домами проходила узкая улочка. Зрелище было удручающим — чахлые, худосочные деревья, поломанные заборы, неподалеку — огромная, зловонная куча мусора.
С минуту я постоял в тени небольшого дерева, оценивая обстановку. Затем нашел нужный мне домик, напоминавший развалины. Убедившись, что полицейских поблизости нет, я спустился с холма и подошел к дому. Постучав кулаком в дверь не очень сильно, а так, чтобы только быть услышанным, — прислушался. Дверь открыла женщина с грудным ребенком на руках. Другой малыш, постарше, уставившись на меня своими темными круглыми глазенками, вцепился в материнский подол. Женщине на первый взгляд было лет сорок — сорок пять, но возможно она была и моложе. На ее лице лежала печать страданий и нищеты. Безвольные мутные глаза говорили о полнейшей апатии. Нищета… одна только нищета, — читалось в ее глазах. Женщина испытующе посмотрела на меня и без особого энтузиазма спросила:
— Что вам угодно?
Я не успел ответить. Позади нее из двери выглянул мужчина с заспанным лицом.
— Кто там, Анджела? — хрипло спросил он.
Я сделал шаг вперед, чтобы он меня увидел, но судя по всему, он не узнал меня по газетной фотографии; мягко отстранив женщину, он подошел ко мне. Женщина послушно ретировалась, увлекая за собой ребенка, державшегося за ее подол. Мужчина внимательно разглядывал меня.
— Заходи, приятель, — проговорил он. — Я тоже читаю газеты, но придерживаюсь того мнения, что сначала следует выслушать человека, а потом уж делать вывод — осуждать его или нет.
— Благодарю вас, — тихо ответил я, присаживаясь на предложенный мне неудобный табурет.
— Каждый человек имеет право на собственное мнение, — философски изрек мужчина. — У одних — оно одно, у других — другое. Полагаю, у вас тоже существует свой взгляд на вещи.
Я не знал, что ответить. Его слова о том, что он никого не осуждает, пока не выслушает, вовсе не означали, что он не верит, будто я убил Сусанну. Да еще эта туманная философия…
Он уставился в пол.
— Вам мои слова могут показаться странными, — словно угадывая мои мысли, продолжал он, оторвав взгляд от пола и теперь в упор разглядывая меня. — Она более чем кто-либо другой заслуживала смерти; это была не женщина, а сущий дьявол — эгоистичная, деспотичная, в общем, недостатков у нее хватало. Но я сейчас не намерен давать ей какую-либо оценку. Ведь у всех без исключения есть свои недостатки. И в некотором роде, она не отличалась от остальных.
Я, в свою очередь, изучал лицо говорившего. Понял, что передо мной честный, добропорядочный человек. И человек этот был мне нужен, и я хотел его понять. Может, он сможет вытащить меня из этой трясины. И я заговорил:
— Вы теперь без работы, сеньор Макейра. Я мог бы нанять вас на несколько дней. Мне нужен шофер.
— Нет, благодарю вас, — не раздумывая ответил он. — Вы правы, в работе я нуждаюсь. Только не в такой. Это слишком опасно. Кроме того…
Я достал из бумажника 100 песо.
— Всего на трое суток, — я положил купюру на его колено.
— Кроме того, — не обращая ни малейшего внимания на деньги, продолжал Макейра, — машина сейчас в разъездах и…
Я достал еще сотенную, затем еще две и пятьсот.
— Жду вас в агентстве, — тоном приказа произнес я и посмотрел на часы: — В половине одиннадцатого вы медленно поедете по улице Инфанта. Если все будет в порядке, привяжите к антенне автомобиля белый платок.
Макейра проводил меня до двери. Вид у него был испуганный.
— Не волнуйтесь, сеньор Макейра, — успокоил я его. — Я не убивал Сусанну.
На его лице появилось удивленное выражение.
— Нет? А кто же ее убил?.
— Вот это нам и предстоит выяснить. Всего хорошего!
В двадцать пять минут одиннадцатого я увидел блестящий черный «шевроле» с белым платком, привязанным к антенне, подошел к нему и приказал Макейре на первой скорости медленно проехать по улице, чтобы приглядеться к машинам, следующим за нами. Не заметив ничего подозрительного, я тем не менее велел шоферу проделать это еще два раза. На его лице застыла странная улыбка.
— Удивительный вы человек, — заметил он. — В тот день, когда ее убили, вы были весьма неосторожны. Я правильно догадываюсь? Я же, наоборот, человек крайне предусмотрительный.
— Вы потеряли работу, но я же не говорю…
— Что?
— «В тот день, когда ВЫ убили Сусанну».
— Верно, — заметил он, — конечно, вы могли бы так сказать, но это — вопрос спорный. Каковы ваши планы?
Я не сразу ответил на его вопрос, а только вытащил из кармана блокнот и спросил:
— Сколько у Сусанны было любовников?
Макейра весело посмотрел на меня.
— Никогда их не считал. Это длинный список…
— Среди них есть, чьи инициалы начинаются на «Р». Вы случайно не знаете, кто это?
— Скорее всего, Ремберто Рамерал, — без колебаний ответил Макейра. — Он испанец. Занимается импортом ликеров. Насколько мне известно, сейчас проживает в Алмендаресе.
— Нанесем-ка мы ему визит, — произнес я, поудобнее устраиваясь на сиденье.
Никогда бы не подумал, что дом, который занимал любовник Сусанны, может так выглядеть. Уж больно обшарпанный был у него вид. Я позвонил. Дверь открыл сам хозяин. Я не был с ним знаком. Однако почему-то сразу решил, что это именно он. И почему-то подумал, что до моего прихода он сторожил под дверью. И открыл ее с таким видом, словно ожидал встретить не меня, а кого-то другого.
— Что вам угодно? — сухо спросил он.
— Побеседовать с вами, — ответил я и, не дожидаясь приглашения, перешагнул через порог.
— Что за неслыханная наглость! — вскричал Рамерал. — Кто вам позволил врываться в мой дом?
— Помолчите, сеньор Рамерал! — резко сказал я. — Скандал пойдет вам не на пользу. Надеюсь, вы не хотите, чтоб ваша жена прочитала вот это? — и я помахал перед его носом письмом к Сусанне.
Тот попытался его выхватить, но я успел спрятать изобличающее послание в карман.
— Давайте лучше спокойно поговорим, — предложил я.
Из глубины дома послышался приятный женский голос.
— Кто там, Рембер?
— Нет… ничего, — ответил Рамерал, увлекая меня за собой. — Быстро говорите, что вам нужно. У меня мало времени.
Он нервно порылся в кармане и достал пачку сигар «Партагас». У меня перед глазами тут же всплыли окурки в пепельнице Сусанны, и сердце предательски екнуло. Увидев, что Рамерал намерен спрятать пачку, я попросил:
— Не угостите ли меня сигарой?
И прежде чем он успел ответить, выхватил у него из рук пачку и сунул ее в карман. Рамерал рванулся ко мне, но я пнул его ногой в живот, и он отлетел к стене.
— Если отпечатки пальцев на этой пачке совпадут с теми, что оставлены на стакане в спальне Сусанны, — угрожающе произнес я, — приготовьтесь к тому, что вам многое придется объяснять в полиции.
Он молча с ненавистью смотрел на меня.
— Когда я вам позвоню, сеньор Рамерал, приготовьте убедительное объяснение, — сказал я и, повернувшись, направился к автомобилю.
— Ну как? — спросил Макейра, сгорая от любопытства.
