Марина Серова - Искры из глаз
Кстати, раз уж зашел такой разговор, то теперь, для того чтобы увезти мертвеца с места его кончины, существует муниципальная служба трупоперевозок. Раньше приезжал лейтенантик с грузовой автомашиной и после осмотра предлагал родственникам усопшего перетащить тело в кузов и сопроводить его до городского морга. Так оно было когда-то, а теперь все по-другому. Как говорится, цивилизация коснулась и таких отдаленных уголков российской глубинки, как наш Тарасов.
«Доктора медицинских наук» посовещались между собой, сверили график работы учреждений, которые принимали больных в этот день, и решили отвезти Галину в гастроэнтерологическое отделение второй городской клиники. Меня это вполне устраивало, потому что место было вроде как знакомое.
Единственное, чего я не хотела бы, так это того, чтобы о пункте назначения узнали ребята из «Рено». Потому как без них на этом свете жить интереснее и более безопасно, чем в тех случаях, когда они в курсе всех твоих дел. Подойти к машине и заявить, чтобы они не трогались с места? Такой номер не пройдет. Сразу начнется разборка с вопросами типа «что?» да «почему?». Да и раскрывать себя как человека, знающего о «хвосте», мне не стоило.
Короче, бригада «Скорой помощи» запихнула носилки с Галиной в недра автомобиля, а я подошла к водителю «Газели».
— Мне нужно поехать с вами на своем автомобиле. Пожалуйста, не уезжайте без меня, я должна быть с вами! Договоримся так: я сначала подам звуковой сигнал, а потом вы тронетесь с места.
Водитель долго смотрел мне в глаза, а потом произнес:
— Только побыстрее подавайте свой звуковой сигнал. У нас много вызовов.
— Я сделаю это мигом!
Теперь я поспешила к «Фольксвагену», но не потому, что захотела ехать следом за «Газелью» именно на своей машине и ни на чьей другой, а потому, что позади стоял вишневый «Рено».
Я отперла дверцу, взяла специально приготовленную ветошь и, обойдя автомобиль сзади, тщательно протерла задний номер, чуть ли не вставая перед ним на колени.
Решетка «Рено» почти упиралась в бампер моего «Фольксвагена», и это было несколько неприятно. Из иномарки никто не выходил, не было слышно ни одного звука, и не ощущалось никаких движений. Со стороны могло показаться странным, что водитель «Фольксвагена», которому надо ехать следом за машиной «Скорой помощи», занимается тем, что протирает металлическую поверхность номеров.
И тут я услышала:
— Девушка! Нам пора! Мы не можем ждать, у нас еще есть вызовы!
Вот врун! Никаких вызовов у этой бригады не может быть, пока она занимается пациентом.
«Газель» уже выруливала со двора, я села на водительское место и запустила двигатель. Затем, сделав круг по двору, я последовала за автомобилем «Скорой помощи», заметив в зеркало заднего вида, что «Рено» также трогается с места и пытается следовать за нами.
Однако проехал этот автомобиль совсем немного. Он внезапно заюлил на месте и встал.
* * *— Что такое? — спросил небритый. — Чего встали?
— Колесо спустило, что ли… — недоумевал парень с голубыми глазами, сидевший на месте водителя.
Мужчина с треугольным шрамом промолчал.
Голубоглазый вышел из автомобиля, его заросший товарищ последовал за ним.
— Блин! Сразу два колеса спущены!
— Не может быть!
Мужчина с треугольником на щеке не выдержал, тоже вышел из машины, склонился к одному колесу и принялся ощупывать протектор.
— Странно, — произнес он. — С чего это вдруг? Послушай, стажер, дай-ка мне плоскогубцы…
— А в чем дело, что такое? — спросил голубоглазый, к которому тот обращался.
— Сейчас увидим…
Мужчине со шрамом вручили вожделенный инструмент. Тот отцепил от протектора какой-то белый предмет и принялся рассматривать его, держа у самых глаз.
— Что это? — спросил небритый.
— Похоже на ежа небольшого размера… Неплохо придумано.
— Откуда он взялся?
— Откуда-откуда… Неужели не понятно, что просто так ничто не появляется на этом свете? Для всего есть причины.
Все трое склонили свои головы и внимательно рассматривали шипованный предмет.
— Специально, что ли, подсунули, чтобы мы колеса прокололи?.. — высказал верное предположение небритый.
— Я же говорю, не случайно все это. Между прочим, «ежей» в наших колесах не один и не два!
— Кто же это мог их подложить? Пацаны, что ли, балуются?
— Я лично никого из местной шпаны здесь не видел…
— По-моему, это сделала та баба из «Фольксвагена». Больше некому, — высказал гипотезу мужчина со шрамом.
— Почему ты так думаешь?
— Не случайно же она протирала чистый номер и наклонялась чуть ли не до земли. Вполне могла незаметно подбросить «ежиков» нам под колеса.
Все трое замолчали. Сказать, что молчание было зловещим, значило ничего не сказать. Если бы оно имело цвет, то было бы черным, как плащ Властителя Тьмы Бармаглота.
Сработал трюк, который я использовала уже не один раз для того, чтобы остановить своих преследователей. Очень хорошо помню, как мы с Игорьком Каменским колесили по просторам Урала. Там эти самые «ежики» нас здорово выручали.
— Кто она, эта баба? — спросил небритый.
— Кто ж ее знает? Может быть, подруга, а может, и родственница.
— Надо этой родственнице…
Далее последовали недвусмысленные угрозы с упоминанием интимных и других частей тела, которые я не в силах здесь передать. Просто не поворачивается язык.
Однако человек со шрамом резким, не терпящим возражения тоном прервал все словесные излияния напарников.
— Замолчите, сосунки! Быстро, красавчик, дай мне телефон. Ну, стажер…
Голубоглазый протянул ему аппаратик.
В дальнейшем ребятам пришлось повозиться, потому что запасное колесо у них было, естественно, всего одно, а проколотых два. Правда, до ближайшего автомагазина здесь было недалеко. Магазинов запчастей к различным маркам автомобилей, слава богу, у нас в городе стало превеликое множество.
* * *Что касается нас, то белая «Газель» доставила Галину во вторую городскую клинику, прямо в корпус гастроэнтерологии. Я не стала набираться наглости и заезжать на территорию клиники на своей машине. Пришлось припарковаться на улице, вне пределов клинического городка.
Теперь скорее из машины, бегом за «Газелью» — что не так-то просто даже для такой тренированной персоны, как я, — чтобы ситуация была под моим контролем.
Врачи только открыли дверки машины и хотели приготовить носилки, когда я, успев вовремя, спросила «больную»:
— Галя, ты в состоянии идти сама? Зачем утруждать этих милых ребят?
При этом энергично вращала зрачками: мол, соображай быстро, играй по моим правилам.
На лице Гали появилось тоскливое выражение — ребенка лишили возможности покататься на карусели.
— Да… Пожалуй, я сама дойду… Не нужно носилок… — слабым, но отнюдь не умирающим голосом откликнулась клиентка.
Умница. Так и нужно себя вести.
— Вы это серьезно говорите? — спросил один из людей в белых халатах.
— Да, конечно. Мне уже гораздо легче. Уверяю вас…
Галя так резво выскочила из машины, что все трое членов бригады подозрительно уставились на нее. Увидев злобное выражение на моем лице, она тут же скривилась, как бы от боли, и схватилась за живот. Ох, только бы не переиграла!..
— Все нормально! — твердым голосом произнесла я, подскочив к Гале и ухватив ее под руку. — Покажите, куда пройти, и мы последуем за вами.
— Первый этаж, прямо по коридору.
Дяденька пошел первым, а мы последовали за ним. Я как бы тащила девушку на себе, нашептывая ей на ухо:
— Ты не хочешь в туалет?
— Нет… — удивилась она.
— Тогда захоти!
— Как это?
— Понарошку, дурочка! Сыграй, будто тебя тошнит.
— Прямо сейчас?
— Ты рехнулась. Сделай это в ординаторской. Или куда там нас ведут…
Мы зашли в комнату под номером шесть, где нас встретила женщина-врач лет сорока с небольшим, в белой шапочке, с минимумом косметики на лице. Она заполняла какие-то документы.
— Садитесь, — кивнула она, даже не взглянув в нашу сторону.
Дядька со «Скорой помощи» передал нас в пользование этой дамы, расписался где нужно и распрощался с нами:
— Много вызовов, счастливо оставаться.
И ушел.
Женщина продолжала что-то писать.
— Минуточку. Я сейчас освобожусь, — сообщила она нам, не отрываясь от бумаг.
— Пожалуйста.
Я незаметно толкнула Галю в плечо.
Она тут же тяжело задышала, словно старинная паровая машина, ухватилась за живот и сдавленным голосом прошипела:
— Где тут у вас туалет?
Женщина-врач даже не повернула голову в нашу сторону.
— Что?
— Меня тошнит.
— Дышите глубже, и все пройдет.
Галина посмотрела на меня. Я зашевелила губами так яростно, что, кажется, даже перепугала ее. Потому что она вдруг, не иначе как с перепугу, безапелляционно заявила:
