Диана Кирсанова - Созвездие Козерога, или Красная метка
– Процедура сдачи квартиры оформлена как положено?
– Нет, – пискнул наш хорошо поживший Мальчик-с-пальчик. – Мы так, на словах договорились… Знакомы были давно, Рита сказала – зачем какие-то бумаги? Раз в месяц, первого, говорит, числа приходи. Я и приходил. Она исправно платила, аккуратно.
– Одна жила ваша жилица?
– Одна как будто бы… Но я сильно не присматривался. Дальше порога она меня не пускала. Да я и сам не шел.
– Три года она жила, говорите?
– Да…
– Никуда не отлучалась за это время?
– Не замечал я… Говорю вам, раз в месяц только здесь и бывал.
– Она рожала? – вдруг резко спросила Ада.
– Что? – рыбы за очками-аквариумами всколыхнулись и закачались на волнах недоумения. – Как вы сказали?!
Ада нетерпеливо повела головой, взметнулись рыжие локоны.
– Я спрашиваю, дети были у этой… Риты?
– Да нет, – удивленно протянул Таратута. – Какие дети? Нет…
– Так. А оружие? У вас или у вашей жилички было оружие?
– Како-ое еще ору…
– Пистолет, например?
Вместо ответа человечек только снова недоуменно хлопнул глазами – за очками вновь всколыхнулись волны.
– Позвольте-ка, – вмешался Бугаец. Слегка пристукнув пальцами по ручке кресла, чтобы привлечь к себе внимание, он попытался проявить инициативу в допросе: – Послушайте, как вас, простите? Аркадий Викентьевич! Вы сказали, что двадцать лет работали дворником, в том числе и в этом доме. И убитая девушка, Рита, была дочерью ваших соседей – ведь так?
– Да. Да!
– В таком случае, можно, наверное, сказать, что она выросла на ваших глазах.
– Ну… Пожалуй…
– Ага. Ну так и расскажите нам о ней. И не жмитесь вы так – держитесь свободнее! А то мы с трудом понимаем то, что вы говорите. Ну?
– Так… А что сказать?
– Ну боже ж ты мой, да все! Сколько было ей лет? Как она жила? Чем занималась? Где работала? С кем дружила? Был ли у нее постоянный… скажем так – парень?
Все эти вопросы свидетеля Таратуту донельзя смутили. Рыбы за очками замерли и уставились на следователя, словно прилипнув к стеклам.
– Ну?!
– Как вам сказать… Я, собственно, знаю только ее возраст – двадцать ей исполнилось, как раз в конце октября. А больше… Как жила да чем занималась – этим я не интересовался. Не касается это меня, да и никого не касалось. За последние годы у нас здесь столько жильцов сменилось! Люди съезжаются, разъезжаются, старые квартиры на новые меняют, переезжают, так сказать, из хижин в дворцы и обратно – и никто друг с другом не знакомится… тем более – не дружат, так, во дворе иногда кивнет кто-то… и то не всегда. Правда, есть пенсионерки, которые во дворе дежурят, – эти-то, конечно, многое видят… Да. А про семью Ритину я уже вам сказал… Вот об этой семье, конечно, все знали. Семеро детей – родителям трудно приходилось. У кого из жильцов что-то лишнее в доме образовывалось или вещи были какие-то, из которых дети выросли, – все к Чечеткиным несли.
– Чечеткины – это их фамилия?
– Да. Вот. Рита – вторая дочь у них. Старшая – Татьяна, она замужем уже. После Риты двое мальчишек идут, затем девочка опять и… еще две девчонки. Две последние еще в детсад ходят, остальные школьники. Еще что? Не знаю я больше ничего, простите. Не интересовался.
– Ага. Так, а где работала Рита?
– Не знаю. Не интересовался, – как можно тверже повторил Аркаша.
– А мне кажется, Аркадий Викентьевич, что вы скромничаете! Зачем бы двадцатилетней девочке уходить из дому, а главное – откуда у нее деньги на то, чтобы снимать отдельную квартиру? Да еще такую, основной меблировкой в которой служит этакая пикантная деталь, как большая двуспальная кровать. А?
Маленький человечек резко покраснел. Только сейчас почувствовав, что по-прежнему сидит в головном уборе, он стащил с головы чудовищный берет и начал мять его в руках.
– Не знаю я ничего…
– Да полноте! Чтобы хозяин квартиры хотя бы раз не поинтересовался, что происходит на его законной жилплощади? Быть такого не может. Я скажу вам, на какие деньги на самом деле жила Рита, тем более, что это уже и так ясно. Она водила к себе мужчин. Так?
Таратута молчал.
– Так?!
– Да… – прошептал горемыка.
– Иначе говоря, занималась проституцией, – продолжал разоблачать покойницу следователь. – Жаль, погубила себя девочка… Хотя смерть Риты может быть и не связана с ее, так сказать, профессиональной деятельностью. Хорошо, еще вопрос: девушку кто-нибудь контролировал? Иными словами, извините за грубость – у нее был сутенер?
– Я ничего не знаю! – Таратута вытянул руку с беретом, загораживаясь от следовательского напора. Глаза за толстыми стеклами обрели затравленное выражение. – Я ничего не знаю! Ничего! Она предложила платить за квартиру, я согласился… Иногда приходил, заставал у нее мужчину, всегда разных… Я их даже не видел толком! Так только, временами, больше случайно, ну, из ванной кто-то выходил или в коридор вываливался, пьяный… Сама она чуть не голая по квартире прохаживалась, даже меня не стеснялась. Вот и все. Все! Не знаю я ничего больше, и ее никогда не спрашивал – вы что думаете, она бы откровенничать со мною стала?!
Конечно, мы так не думали. Внешний вид нашего визави к откровенности не располагал.
– Ясно! – Бугаец откинулся на спинку кресла и закатил глаза, положив обе руки на скатерть. Его мозг переваривал полученные сведения.
– Я бы хотел… мне бы… уйти, если можно. Поздно уже, а еще на электричку надо успеть до дому, – несмело обратился Аркаша к следователю.
– А? Ах да. Ну что ж, пойдемте.
– Куда? – пискнул Аркаша и опять весь подобрался на стуле, засучив ножками.
– В комнату. Вам надо опознать их.
– Кого?
– Убитых.
– Я не… я не хочу. Я боюсь! – взмолился Аркаша.
Но Бугаец к мольбам свидетеля остался глух. Вместе с капитаном они подхватили под руки отчаянно трусившего Аркашу и потащили его на место преступления.
Мы остались сидеть.
– Конец октября. Но что при данных обстоятельствах можно считать концом октября? – пробормотала Ада как бы сама про себя.
– Простите?
– Я говорю, что кое-что не состыкуется.
– Что именно?
Она посмотрела на меня чуть прищуренными глазами, по-кошачьи светившимися в полумраке кухни, и не ответила. Я хотела сделать ей замечание – нельзя оставлять без внимания вопросы того, кто старше тебя по возрасту, но Ада, быстро наклонившись ко мне, обдав меня еле уловимым ароматом терпких, но в то же время таких же завораживающих, как и она сама, духов, быстрым шепотом сама предложила мне вопрос:
– Вы непременно захотите довести это дело до конца, я знаю. Вы – Козерог, а люди этого знака честолюбивы: во время вашего дежурства в доме произошло ЧП, и этого вам не сможет простить… нет, не общественность и не жильцы, а вы сами! Вы считаете себя отчасти виноватой в том, что случилось, и не будет вам покоя, пока вы не узнаете, кто убийца. Следовательно, это почти неизбежно: вы начнете собственное расследование. Я предлагаю вам свою помощь, Зоя Яковлевна. И поверьте, от такой помощи не отказываются.
Эта самая Ада как в душу мне заглянула. Вялый и весь какой-то надутый следователь Бугаец и в самом деле не внушал мне большого доверия. А мысль о том, что убийца находится среди жильцов вверенного мне подъезда… Или что я сама его впустила – вот уж от чего меня обдало с ног до головы холодной водой, как из душа окатило. Да, я действительно собиралась кое-что выяснить самостоятельно.
– Если вы думаете, что я пойду против закона и сделаю что-либо недозволенное…
Она протянула руку, как бы накладывая запретную печать на все, что я хотела сказать дальше:
– О нет, я так не думаю. Козерог никогда не пойдет против закона. Закон и порядок – те два столпа, на которых, по мнению Козерогов, держится мир. Деловитость, организованность, верность, терпеливость, настойчивость и дальновидность – все это сказано о вас, и даже речи быть не может о том, чтобы склонить вас к какой-то авантюре. Я предлагаю вам свою помощь – помощь, а не сообщничество.
– Почему вы все время твердите, что я Козерог? И кстати, как вы вообще об этом узнали?
Ада кивнула, словно ждала этого вопроса:
– Вы согласились взять дежурство в новогоднюю ночь – это говорит о вашей верности делу и готовности поступиться ради него даже личными удобствами. Первый признак Козерога. Версию о том, что вы согласились на это дежурство за особое денежное вознаграждение, я отметаю сразу: вы хорошо одеты, хорошо выглядите (как и почти все Козероги) и не производите впечатления женщины, испытывающей материальные затруднения. Потом, у вас на столе я заметила вязание: рукоделие, такое немодное сегодня, тем не менее всегда привлекает женщин-Козерогов. Далее – вы вязали не что-то абстрактное, типа салфеточки или скатерочки, а детскую вещь определенного размера. Значит, у вас есть внук или внуки, с которыми вы состоите в хороших отношениях. Конечно, это можно сказать почти о любой пожилой женщине, но далеко не все бабушки согласятся провести новогоднюю ночь отдельно от детей и внуков. Вы – согласились. Это говорит о вашей готовности предоставить детям и внукам определенную свободу. Что тоже указывает на вашу принадлежность к славному семейству Козерогов. Ну как, я вас убедила?
