Николай Леонов - Юрколлегия разыскивает...
– Изменилась Москва? Тебя сколько не было? – Семин щелкнул зажигалкой, и они прикурили.
– Два года. – Виктор сел боком. – Москва ничего, шумит. Вы Сергея Ивановича давно знаете?
– Конопатого? – удивился Семин. – Три дня. Ты же сам с ним знаком.
– Я? – Виктор помял нераскурившуюся сигарету. – Ошибаетесь, уважаемый.
Семин рассмеялся и не ответил. Виктор подумал, что попутчик ведет себя непонятно. Почему он не пригласил в машину Зотова? Неожиданно Виктор вспомнил отца, его тонкую жилистую шею, вечно склоненную голову, худые зябкие плечи, стало муторно и тоскливо. Он тихо выругался.
– Что говоришь? – спросил Семин.
– За мостом второй поворот направо, – сказал Виктор водителю и длинно вздохнул.
Рабская натура отца, преклонение и страх перед семьей, его вечное самоуничижение доводили Виктора до бешенства. Виктор не помнил, чтобы отец поднял голову, он всегда смотрел вниз или в сторону, почти никогда не смеялся и походил на человека, который, надрываясь, тащит непосильную ношу.
– Здесь, что ли? – спросил шофер и остановил машину у чугунных ворот.
– Здесь, – ответил за Виктора Семин, расплатился и, ничего не сказав, бегом пересек парк и скрылся в здании.
На следующий день Зотов проснулся рано. Не спалось. Вчерашняя поездка в Москву доказала, что дела складываются не лучшим образом. Ясно, что Семин следил за ним. Разгадал или проверяет? Видимо, где-то допустил ошибку. А необходимо, чтобы ход со слепым прошел. Необходимо, чтобы прошел. В этом, и только в этом путь к победе. Все должно быть тонко, без нажима, как естественный ход событий. Преступник из газет узнал о получении наследства. Прикинулся слепым. Похитил деньги и скрылся. Уголовный розыск должен пойти по этой версии. Другого пути у него нет. Если после кражи денег в пансионате пропадает человек, да еще выясняется, что такого в Москве не существует, то должны искать этого человека. Проживающие в пансионате должны быть вне подозрения.
Встретился с классным профессионалом? Да или нет? Может быть, чудится, может, мнительность? Нервы, излишняя подозрительность?
Зотов побрился, постоял минуту под душем, плеснул в ладонь одеколон, вытер лицо и шею, надел свежую рубашку и стал перед зеркалом завязывать галстук. Справившись с этой задачей, он провел ладонью по щеке, еще раз поправил воротничок рубашки и вдруг вспомнил, как в шестнадцать лет, отправляясь на свидание, встретил свою любовь с молодым человеком в белоснежной рубашке и галстуке. Тогда он гордо прошел мимо, вернулся домой и долго разглядывал свою застиранную тенниску, сатиновые новые шаровары и кеды на босу ногу.
Он прошелся по комнате, убрал тренировочный костюм, сложил газеты, вынул из-под подушки пистолет и положил его во внутренний карман пиджака. Потом несколько секунд он стоял и оглядывал комнату, проверяя, не забыл ли чего, и увидел на подоконнике учебник по психиатрии. Врачу с многолетним стажем не подобало читать учебник для третьего курса медицинского вуза. Он бросил учебник в чемодан и отругал себя за грубую ошибку.
Глава 5
ОБЪЯВЛЕН РОЗЫСК
– Мы имеем редкий случай, когда сотрудники уголовного розыска сказали матерому преступнику: остановись, будешь наказан. Естественно, они не взяли его за руку и не прочитали популярную лекцию, что воровать нехорошо. Но сам факт их появления, о котором подсудимый знал, был предупреждающим сигналом, вполне достаточным, чтобы отказаться от своего преступного намерения. Однако обвиняемый не отказался. Здесь зачитали справку, составленную уголовным розыском, о наличии в столице ряда нераскрытых, аналогичных разбираемому преступлений.
– Я протестую!
Прокурор поворачивается к поднявшемуся из-за стола адвокату и говорит:
– Совершенно справедливо, вина вашего подзащитного в совершении упомянутых преступлений не доказана. Не будем и говорить о них, хотя если бы мы имели право на какое-то время перестать быть юристами, то по общепринятой человеческой логике можно было бы рассуждать так: работники уголовного розыска прибыли в пансионат не за подсудимым, которого, к сожалению, не знали, а следуя логике неизвестного преступника, то есть к большим деньгам, полученным в наследство Владимиром Ивановичем Балясиным. Но мы юристы и прекрасно помним, что каждое сомнение толкуется в пользу подсудимого. Будем считать, что встреча в пансионате подсудимого и сотрудников уголовного розыска произошла случайно. Но она произошла, данный факт сомнений не вызывает, и с ним приходится считаться. Предположим, что истинную профессию своих новых знакомых подсудимый распознал уже после совершения кражи. Я даже уверен в этом. Но он имел возможность отказаться от похищенных денег, преступление его было недоказуемо, он не сидел бы сейчас на скамье подсудимых, не совершил бы и более страшного преступления, о котором я скажу несколько позже.
Марина и Семин спустились в холл и хотели было идти в столовую, но она оказалась закрыта. Марина посмотрела на часы.
– Вроде бы время, – сказала она и посмотрела на Семина, который, оглядываясь, искал пепельницу, чтобы выбросить сигарету.
– Подождем, – безразлично ответил Семин, и они сели в кожаные холодные кресла.
В холле находилось необычно много народу. Марина и не подозревала, что в пансионате такое количество отдыхающих. Сначала она подумала, что все ждут открытия столовой, но присутствующие не смотрели на закрытые двери, а разбившись на группы и группки, тихо разговаривали и изредка поглядывали на лестницу, словно ждали кого-то.
– Думаете, кто-нибудь жалеет администратора?
Марина не ожидала вопроса и не ответила.
– Смешно! Они обсуждают кражу денег. – Семин улыбнулся одними губами. – Интересно наблюдать за людьми, Марина Сергеевна.
– Наблюдать или подглядывать? – Марина поправила на плечах платок.
– Женщины, узнав о происшествии, первым делом пересчитали кофточки, а мужчины перестали оставлять в номерах бумажники. – Семин замолчал, потом рассмеялся искренне и снисходительно, как смеются взрослые, глядя на проказы любимых детей. – Вы посмотрите на него, Марина! Вон мужчина в пиджаке песочного цвета, лохматый, в очках.
– Ходит подпрыгивая? – спросила она.
– Он старается наступать только на белые квадраты.
Марина пригляделась: действительно, мужчина ступал только на белые квадраты, но так как для одного шага расстояние было слишком велико, а для двух узко, то он семенил, а потом прыгал, словно играл в классы. Иногда он останавливался и оглядывал окружающих, оглядывал долго и внимательно, даже издалека чувствовалось, как он перебирает всех присутствующих. Неожиданно мужчина повернулся, посмотрел на Марину и Семина, смутился, снял очки и стал их сосредоточенно протирать.
– Вы знаете, чем он занят? – спросил Семин и, не ожидая ответа, продолжал: – Сей мудрый муж пытается найти соучастника преступления.
– А вы фантазер, Валентин Петрович. – Марина поправила прическу и повернулась к собеседнику. – А что вы сами думаете о происшедшем?
– Добрый день, уважаемые, – громко сказал подошедший Миронов. Он хотел прокатиться по мраморному полу, но потерял равновесие и, неловко взмахнув руками, плюхнулся на соседнее с Мариной кресло. – Как вам нравится высокочтимое собрание? – Он театральным жестом показал на холл. – Прелестно, не правда ли? Говорят, что у преступника был сообщник! Вы слышали?
– Бред, но интересно. – Семин зевнул и вынул из кармана газету.
Марина, пытаясь заполнить паузу, спросила:
– Нет, Сергей Иванович, я ничего не слышала, расскажите, пожалуйста. – Она положила ему на плечо руку и изобразила заинтересованность.
Миронов подмигнул и прошептал:
– Они ревнуют. Может быть, они меня просто не любят? – Усмешка слетела с его лица, и Марина перехватила быстрый взгляд, адресованный Семину. – Они не любят. Пустое, правда, Марина Сергеевна?
– Сергей Иванович, – Марина взяла актера за руку; почувствовав, что он вздрогнул, и, не зная почему, заговорила шепотом: – Помните, позавчера мы выходили из столовой и встретили слепого профессора?
– Что-то не припоминаю, – ответил актер.
– Не лгите, иначе я заговорю громко, – шептала Марина, продолжая сжимать руку собеседника. – Вы спросили меня... Что вы спросили?
– Я спросил: можете ли вы отличить свои туфли от чужих той же фирмы, – едва слышно ответил актер и покосился на Семина.
– Почему вы спросили? – Марина наклонилась и, делая вид, что поправляет актеру галстук, заглянула ему в лицо.
– Да так, спросил, и все...
– Сергей Иванович! – Марина чуть повысила голос.
– Сергей Иванович, – Семин зашелестел газетой, – вы слышали о фильме «Потомки»?
– Нет, – актер оживился, – чей фильм, кто ставил?
– Одесской киностудии, постановщик...– Семин заглянул в газету, – Разумихин, в главной роли Моргунов.
