Мария Жукова-Гладкова - В гости по ночам...
– Потому что моя сестра и ее муж сейчас находятся в Москве! Я так понял, что машину кто-то угнал. И если их взорвали, то туда им и дорога. Только мой родственник захочет получить компенсацию из их имущества. Вы выяснили их имена?
Парню пояснили, что документы злоумышленников, если они при них и были, сгорели, и предложили посмотреть на трупы. Парню стало плохо. Он никого не опознал. Труповозка наконец уехала.
К этому времени вернулись сотрудники органов, осматривавшие чердак, и сообщили, что там на самом деле один вход, он же – выход.
– У вас в квартире никто не скрывается? – спросило милицейское начальство.
– Знаете что, подозревать жильцов нашей квартиры… – открыла рот Екатерина Афанасьевна.
– Пока вы все смотрели матч «Челси» с «Арсеналом» – ведь смотрели все, кто был дома, так? – кто-то мог проникнуть в вашу квартиру. Замок у вас хлипкий, открыть дверь не представляет труда…
– Я бы услышала, – уверенно заявила бабулька-общественница.
– Дверь сильно скрипит, – заметила Юлия Карловна. – Бесшумно ее не открыть. Мы бы на самом деле услышали.
– Кроме нашей квартиры в доме имеются и другие, – сказала Ольга. – Почему бы вам сейчас не пройтись по ним? Нашу-то мы сами осмотрим на всякий случай. И американец навряд ли кого-то скрывает.
– Он на работе, – перебила Юлия Карловна. – А вот третий этаж я бы проверила. И Леонида Саркисовича – и квартиру, и клуб. В клубе-то наверняка можно затеряться…
– Вы же там не бывали! – закричал участковый. – Откуда вам знать?
– Вы вместо того, чтобы с нами спорить, лучше бы свою работу выполняли, – холодно заметила Юлия Карловна.
– Мы провели поквартирный обход, – сказал следователь. – Обыскивать квартиры мы не имеем права без соответствующей санкции. А ее сразу не получишь. Нужно…
– Только если жильцы пустят добровольно, – вставило милицейское начальство. – А никогда не пускают. Тем более такие, как у вас тут. Они не хотят свои квартиры показывать.
Милицейский начальник многозначительно посмотрел на парня.
– Вы еще скажите, что я прячу того, кто кидался гранатой по нашему джипу!
– Вы же спали с заткнутыми ушами, – пожал плечами милицейский начальник. – Вы просто могли не услышать, как открывается дверь вашей квартиры. И злоумышленник вполне может находиться у вас.
– Вы серьезно? – поразился парень.
Сотрудники органов кивнули. Парень сказал, что они могут осмотреть их квартиру, и удалился с парой сотрудников. Пока остальные ждали их возвращения, обсуждались возможные причины, побудившие злоумышленника кинуть гранату.
Милицейское начальство заявило, что, во-первых, следует выяснить, кого хотели убить, истинного хозяина джипа или того, кто в нем сидел сегодня. Во-вторых, следовало разобраться, кому они не угодили. В-третьих, нельзя было исключать хулиганство. Подростки могли найти гранату (а ведь в Ленинградской области «подарки» времен Второй мировой войны находят до сих пор, и люди гибнут из-за них) и попробовать проверить ее боеспособность. В-четвертых, в районе остается много коммуналок, много бедных семей, и одновременно реставрируются дома, в которых селятся очень обеспеченные люди. Классовая ненависть вполне могла побудить кого-то бросить гранату в дорогой джип.
– Но вы же не станете рассматривать эту версию как основную? – спросила Ольга.
– Нет, конечно. Но она тоже имеет право на существование. Сегодня вечером покажем по телевизору посмертный снимок опознаваемого гражданина. Будем надеяться, что кто-то позвонит. Базу данных нашу проверим. К счастью, теперь есть компьютеры. Жаль, по отпечаткам пальцев погибших не прогнать – руки обгорели. Но, может, и удастся снять хоть пару опознаваемых пальчиков. Дежурного поставим у вашего подъезда, раз у вас один вход. Лучше парочку. Пусть всех выходящих отмечают.
Сотрудники органов на самом деле остались дежурить у подъезда, и Екатерина Афанасьевна несколько раз выглядывала из окна, проверяя, чем они заняты. Мужчины из коммунальной квартиры выходили покурить и побеседовать с сотрудниками органов. К сожалению, дежурство не дало никаких результатов. Никакие неизвестные лица из дома не выходили. Вообще никто не выходил, только возвращались с работы. В клубе на первом этаже в этот вечер никаких сборищ не было – то ли изначально не планировались, то ли Леонид Саркисович все отменил и оповестил членов клуба о случившемся рядом с домом и о присутствии сотрудников милиции.
Однако демонстрация фотографии одного из погибших мужчин дала неожиданный результат. Его узнала масса людей – обманутых в девяностые годы вкладчиков. Угрюмов Павел Устинович тогда построил большую финансовую пирамиду и, собрав деньги доверчивых людей, исчез в неизвестном направлении. В девяностые годы он успел сняться в рекламе, неоднократно выступал по телевидению, его фотографии печатали газеты. Обманутые вкладчики почему-то хранили вырезки с этими фотографиями. Сотрудники органов, покопавшись в архивах, тоже обнаружили фотографии Угрюмова, сверили с телом, которое получили в результате взрыва гранаты, и убедились, что граждане, похоже, не ошиблись.
Господин Угрюмов, более десяти лет скрывавшийся неизвестно где, вернулся в родной город и зачем-то угнал машину у серба Бояна Станковича, зарегистрированную на его русскую жену.
Глава 4
Узнав о том, кого убили перед их домом, жильцы коммунальной квартиры собрались на кухне для обсуждения случившегося. На пирамиде Угрюмова никто из собравшихся денег не терял, как, впрочем, и на других. В свое время на коммунальной кухне велись ожесточенные споры о том, нести деньги тем, кто обещает сто двадцать процентов годовых, или не нести. Владимир Викторович убедил соседей, что таких прибылей просто не может быть, и жильцы коммуналки на пирамидах не потеряли ничего. Но все равно Екатерина Афанасьевна выступила с инициативой обращения к президенту – человеку, избавившему мир от пирамидостроителя, следовало вручить орден за заслуги перед Отечеством. Екатерина Афанасьевна не сомневалась, что и опознавшие Угрюмова, и не опознавшие, но пострадавшие от кого-либо из пирамидостроителей граждане ее инициативу поддержат.
– Кто-нибудь знает, чем занимается Станкович, у которого машину угнали? – вдруг спросила Юлия Карловна, закуривая папиросу, вставленную в мундштук.
Жильцы стали переглядываться.
– К нему много народу шляется, – заявила Екатерина Афанасьевна.
– Мужики, – добавил Игорь Петрович. – Вы же сами видели только одну женщину.
– Я не поняла, кого все-таки убивали? – спросила Ольга.
– Конечно, Угрюмова, исчезнувшего с деньгами вкладчиков, – ответил коллекционер Владимир Викторович. – За ним явно следили и выследили. Не думаю, что тех, кто обеспечил очищение земли русской от этого проходимца, интересовало, на чьей машине он ехал.
– Зачем ему было угонять машину, если он собрал столько денег? – продолжала Ольга. – Может, он действовал заодно со Станковичем? Не спрашивайте, я не знаю, что их могло объединять.
– Но он мог ходить к Станковичу, – заметил сын Юлии Карловны, художник Святослав. – Мы же не знаем всех, кто туда ходит, и не знаем, зачем туда ходят. Я предлагаю для начала прояснить этот вопрос.
– А что вам это даст? – впервые подал голос Ганс. – И вообще что вы сейчас обсуждаете? Есть правоохранительные органы…
– Ганс, мы не можем остаться в стороне! – закричал Игорь Петрович.
– У нашего дома машину взорвали, – пояснила Екатерина Афанасьевна, будто Ганс этого сам не видел. – Мы должны разобраться.
– В чем? – не понимал Ганс.
– В том, затронет это нас или не затронет, – сказала Ольга.
– Как вас может затронуть взрыв чужой машины? – Ганс обвел взглядом собравшихся на коммунальной кухне.
– Ты знаешь, что к нашему дому уже неоднократно подбирались всякие девелоперы? – спросил Владимир Викторович. – Наш дом стоит на лакомом участке.
– Но он же представляет историческую ценность!
– Не очень большую, – махнула рукой Юлия Карловна. – При желании можно признать его аварийным, еще что-нибудь придумать. К сожалению, никто из известных людей у нас тут не жил. Особых архитектурных изысков не наблюдается. Вообще мы очень обрадовались, когда здесь расселили коммуналки. На нашу только никто не позарился из частных лиц. Леонид Саркисович навряд ли позволит снести это здание. Он в него много денег вбухал. И третий с четвертым этажом тоже не захотят. Проживание иностранцев идет нам на пользу…
– Но в случае расселения вы же получите отдельные квартиры и…
– Не факт, – сказала Ольга. – Мы можем лишиться и того, что есть. Нас всех в большей или меньшей степени устраивает проживание здесь. Мы все рядом работаем. А выселить нас могут в Колпино или Кронштадт. А если, не дай бог, Петербург объединят с Ленинградской областью, то могут и под Лугу, и это будет законно. Знаете ли, не хочется после центра города отправляться на выселки.
