Даниэль де Труа - Псевдоним(б). В поисках Шекспира
Он никогда раньше не видел полностью обнаженной женщины, а тут перед ним открылась не просто какая-то женщина (a woman), а та самая женщина (the woman); от этого зрелища у него перехватило дыхание, и он едва не потерял сознание. Анна медленно развязала и стянула с него рубашку, а потом встала над ним на колени. Ее пышные волосы упали ему на грудь. Уилл замер, боясь пошевелиться. Анна целовала ему шею, плечи и грудь, а Уилл боялся, что девушка, увидев… ну, ту оттопыренность, станет ругаться и прогонит его. Но Анна явно никуда не собиралась его прогонять, наоборот, жестом пригласила взобраться в повозку, где начала с улыбкой снимать с него штаны. Теперь они оба были обнажены и некоторое время стояли, взявшись за руки. Потом опустились на колени друг перед другом. Анна взяла его руку.
– Потрогай здесь, – прошептала она.
Уилл и раньше не отличался ораторскими способностями, а тут и вовсе лишился дара речи. Но речей от него как раз и не требовалось. А то, что требовалось, он делал так самозабвенно и трепетно, хоть и неловко, что эта неловкость ему заранее прощалась. Его рука ощущала что-то влажное и горячее, и Уилл понял: то, к чему он сейчас прикоснулся, на ощупь гораздо приятнее, чем свиная вырезка, а на вкус, вероятно, лучше, чем окорок.
В этот момент у Уильяма Шакспера появилась цель, а вместе с целью в жизни появился и смысл, который так трудно найти в этом возрасте и который мало кто ищет в возрасте ином. Займитесь поисками смысла жизни тремя годами раньше, и окружающие подумают, что вы вундеркинд, а попробуйте увлечься этим пятью годами позже, и те же окружающие решат, что вы слабоумный. Так что Уильям занялся поисками смысла жизни как раз вовремя. И нашел его очень быстро. Что, с одной стороны, говорит о его находчивости, а с другой – о его недальновидности. Но что бы кому это ни говорило, смысл был найден. И этот смысл вел его вперед всю жизнь.
Анна вдруг закрыла глаза и громко застонала. Уилл на мгновение замер, испугавшись, что сделал ей больно, но она с силой привлекла его к себе. Потом Анна направила Уилла туда, куда было нужно, и он вдруг провалился в горячую бездну. Все, что происходило дальше, было как во сне. Уиллу казалось, что он парит высоко над землей.
Декабрь 2010
– …наш полет проходит на высоте одиннадцать тысяч метров. Температура за бортом минус пятьдесят один градус по Цельсию. Прибытие в Москву ожидается точно по расписанию. Напоминаем вам, что на протяжении всего полета курить на борту нашего авиалайнера строго запрещается. Туалетные комнаты оснащены детекторами дыма. Просьба соблюдать требования нашей авиакомпании. Через некоторое время вам будет предложен обед. На борту работает магазин дьюти-фри, вы можете выбрать товары в каталоге, который находится в спинке кресла перед вами. Если у вас возникнут какие-либо пожелания, вы можете воспользоваться кнопкой вызова бортпроводницы, расположенной на верхней панели над вашим креслом. Авиакомпания «British Airways» желает вам приятного полета.
Александр огляделся по сторонам. Все пассажиры бизнес-класса спали, завернувшись в синие махровые пледы. Эдуард тоже спал или делал вид, что спит. Хотя куда от него мог деться Александр на высоте одиннадцати тысяч метров?
В понедельник утром Александр проснулся рано. Он распечатал приглашение на конференцию, электронные билеты и анкету, которую заполнил еще накануне, аккуратно сложил все это в пластиковую папку вместе с загранпаспортом и цветными фотографиями и убрал в сумку.
Завтракать Александр не стал, только выпил кофе да с ненавистью выкурил сигарету. Бросить курить он пытался давно, но все безуспешно. Сила есть, воля есть, а силы воли нет, грустно подумал он. Потом принял душ и стал одеваться. Он не любил брать отцовскую машину, но что поделаешь? Своей-то нет. Да и у отца теперь был новенький «мерседес», полностью соответствующий его статусу и получаемому доходу. Так, доверенность с собой. Вперед, моя «тойота». Какой же русский не любит?… Главное всегда пятьсот рублей на штраф иметь. И еще тысяч пять по тысяче, а то никогда не известно, какой величины блеснет звезда у гаишника в погоне. В погоне за алчностью.
В посольство он приехал к открытию. Припарковал машину в переулке и встал в очередь перед воротами. На удивление, народу в очереди было немного, и он быстро попал внутрь. Надо же, удача какая! Охранник внимательно изучил его паспорт, сличил фотографию с оригиналом и неожиданно спросил:
– Господин Сомов?
– Да, а в чем дело?
– Вас просили обратиться в окошко номер тринадцать.
– Зачем? Я сдаю документы на визу.
– Я не знаю. Мне просто сказали вам это сообщить.
Александр вошел в просторный зал для посетителей. Никакой тебе давки, все сидят спокойно, держат в руках талончики с номером своей очереди, а над освободившимися окошками загораются цифры. Европа. Да не просто Европа, остров – Соединенное Королевство Великой Британии!
Александр выбрал опцию «Сдача документов на получение визы», нажал на кнопку и взял из автомата талон № 93. Работало десять окон, значит, в каждое окошко по 9,3 человека, на каждого по пять минут или даже меньше. Впрочем, возможно и больше. Короче, минут сорок пять придется ждать, а то и час с лишним. Ну да ладно. Александр огляделся по сторонам. Над окошком № 13 была надпись «Консульский отдел. Только для сотрудников посольства». «Странно, – подумал Александр, – наверное, охранник что-то напутал». Но все равно подошел к окошку и заглянул в него. На него снизу вверх вопросительно посмотрела смазливая девица в строгом офисном костюме. Риторически сильная позиция, про себя отметил Александр.
– Моя фамилия Сомов, – смущенно начал он, – меня на охране почему-то попросили обратиться к вам…
– Да, господин Сомов, очень приятно. Мы вас уже давно ждем, давайте ваши документы.
– Какие документы? – не сразу сообразил Александр.
– Вы документы для получения визы принесли?
– Да-да, конечно. Вот.
Александр достал папку и стал выкладывать документы. Девица тщательно проверяла каждое слово, ставила на каждом листе плюсик и расписывалась. Затем она все сложила в отдельный файл и сказала с вежливой улыбкой:
– Вы не могли бы подождать? Я вас позову.
– Простите, подождать чего? – снова не понял Александр.
– Пока вам поставят визу.
– Прямо сейчас?
– Нет, минут двадцать придется подождать.
Александр отошел от окошка и уселся в зале. У него, наверное, был обалдевший вид, потому что девушка из службы безопасности, дежурившая в помещении, подошла и поинтересовалась, все ли с ним в порядке.
А через двадцать минут Александр разглядывал еще пахнущую клеем британскую годовую многократную бизнес-визу. Оплатила визу, так же как и срочность ее получения, принимающая сторона.
Вопреки всем предварительным расчетам, Александр провел в посольстве не более получаса. Он вышел на улицу и задумчиво пошел к машине. Старенькая «тойота» нехотя завелась – на улице был не май месяц. Александр съехал на Смоленскую набережную и повернул направо. Надо все-таки до тещиного дома доехать – с Танькой поговорить. В воскресенье он к ним так и не выбрался – закопался в книгах, засиделся до ночи. Татьяна тоже не позвонила. Может, Светлана Никодимовна ей не передала, что он к ним собирался? Он решил поехать после того, как сдаст документы на визу. Неожиданно раздался звонок. Он не сразу нащупал мобильник в кармане дубленки, подаренной родителями еще на его тридцатипятилетие.
– Да?
– ¡Hola!
– Мигель? Ты?
– Si, señor.
Александр тоже перешел на испанский:
– Ты где, в Лондоне? Куда ты пропал? Почему не отвечал на звонки? Ты что ж уехал, не простившись? Я волновался…
– Александр, я тебя предупреждал, заканчивай свои исследования. Они не доведут до добра, я знаю.
– Что ты имеешь в виду? Я не понимаю тебя! Меня пригласили на конференцию по шекспировскому вопросу в Оксфорд. Через тринадцать дней я буду в Лондоне. Я тебе позвоню, хорошо?
Мигель вдруг перешел на английский:
– Позволь собственному благоразумию стать твоим наставником: согласуй действия со словами и слова с действиями.
1579
Благоразумной ту жизнь, какой стал жить юный Шакспер после встречи с Анной, назвать можно было только с большой натяжкой. Он покидал занятия под самыми различными предлогами: плохое самочувствие, надо отцу помочь в лавке, срочно выполнить какое-то поручение… Да мало ли можно найти предлогов в пятнадцатилетнем возрасте, чтобы слинять с занятий. Педагоги давно поставили на нем крест: дремал ли он на своей последней парте или эта парта пустовала, большой разницы не было. И учителя и горе-ученик находили в этом одни плюсы.
Уилл же мчался сломя голову к повозке, в которой ждала его возлюбленная Анна. Только так он ее теперь и называл: «Анна, возлюбленная моя». Однако возлюбленная отчего-то сделалась с ним холодна и строга и позволяла Уиллу лишь целовать себя, да и то в основном целомудренно – в ручку или щечку. Уилл же, один раз познав восторги плотской любви, не понимал, отчего Анна с ним так поступает.
