Екатерина Черкасова - Магия возмездия
Виктор Сергеевич уже прочитал несколько стихов на японском языке,
чем вызвал бурный восторг Ли Сяо, который, решив не отставать от друга, исполнил на китайском языке грузинскую народную песню "Сулико".
В самый разгар веселья Ли заявил, что наконец-то увидел оживший образ
со своей старинной гравюры, отчего Виктор Сергеевич, несколько протрезвев,
даже немного забеспокоился о здоровье старого друга. Но, когда этот
образ материализовался за их столиком в миловидную крохотную китаянку,
он подумал, что беспокоиться ему не о чем.
Неожиданно китаянок стало две. Виктор Сергеевич встал и направился
в туалет, провожаемый настойчивыми просьбами Ли Сяо не оставлять надолго
милых дам в его обществе.
Когда Виктор Сергеевич, умытый и несколько посвежевший, вернулся,
он увидел, что Ли восседает за столиком в одиночестве. Девушки пропали
так же неожиданно, как и появились. Попытавшись продолжить разговор
с другом, он долго рассуждал о прелестях холостяцкой жизни, пока не
обратил внимание, что Ли его не слушает, а завороженно смотрит
за его спину.
- Ты только взгляни, - выдавил он наконец.
Виктор Сергеевич обернулся и увидел, что за соседним столиком сидит одинокая девушка в точно таком же платье, как то, которое сегодня привез его дочери Ли Сяо.
Приторная голубоглазая блондинка с довольно ярким макияжем, она и в подметки не годилась его дочери. У нее была неестественно прямая осанка, длинными пальцами она неторопливо вращала ножку стоящего на столе бокала с вином, и все ее движения были слишком явны, слишком вызывающи и слишком нескромны. Тонкий шелк легко струился по ее телу, обрисовывая очертания высокой груди. На взгляд Голубева, в ней не было ничего привлекательного. Она выглядела слишком дерзко в этом платье для принцесс.
- Ничего особенного, - пробормотал Виктор
Сергеевич, отворачиваясь и слушая, как Ли Сяо шумно вздыхает. - Так о чем мы говорили?
- Именно об этом, - мечтательно протянул китаец
и поднялся с места.
Тотчас же Виктор Сергеевич услышал его звенящий смех вперемешку
с вычурными фразами с грузино-китайским акцентом. Китаец взял девушку
под руку и подвел к их столику:
- Позвольте познакомить вас с моим другом, талантливым
ученым Виктором.
Голубев облегченно вздохнул оттого, что Ли Сяо благоразумно
не стал перечислять все его регалии, то-то бы девушка обрадовалась!
Он поднялся и увидел перед собой блондинку, которая очаровательно (действительно очаровательно!) ему улыбалась.
- Очень приятно познакомиться! Инна, - проворковала
она, усаживаясь за их столик.
- Праздник продолжается! - провозгласил Ли,
разливая шампанское.
Виктор Сергеевич поднял бокал, и в этот момент ему показалось,
что его, словно неумелого пловца, затягивает головокружительный омут,
из которого невозможно выбраться.
Больше он ничего не помнил из этого вечера - только
эти огромные небесно-голубые глаза, которые смотрели одновременно насмешливо и нежно.
Утром его самочувствие было отвратительным. Подскочило давление, перед глазами расплывались какие-то цветные круги, дыхание было прерывистым.
Отметив, что он еще не утратил способности самостоятельно передвигаться,
Виктор Сергеевич побрел в кухню, откуда доносились сдавленные стоны его китайского друга.
Маленькими глотками Ли Сяо пил рассол из пиалы, поминутно прикладывая руку к голове.
- Доброе утро, - просипел Виктор Сергеевич. - Завтракать будем?
- Я уже завтракаю.
- Ты помнишь, чем кончился наш вчерашний вечер? - поинтересовался Голубев.
- Смутно и только частями.
- Что именно, если не секрет?
- Ну, например, что ты увел у меня блондиночку прямо из-под носа.
- Я?!
- Именно ты, хотя она, по-моему, положила на тебя глаз с самого
начала. Как она с тобой танцевала, можно было с ума сойти!
мечтательно и одновременно завистливо протянул Ли.
- А разве мы танцевали?
- Конечно, пару танцев в ресторане. Да и здесь, по-моему, я точно
не помню. - Ли хитро прищурился.
- Как это здесь?
- Элементарно, мы же вернулись сюда все вместе.
- И где же она сейчас? - заволновался Виктор Сергеевич.
- Не знаю, ты в спальне посмотри! - предложил
Ли.
Виктор Сергеевич с некоторым сомнением повернулся и уже собрался отправиться на поиски блондинки в свою спальню, как был предусмотрительно остановлен возгласом Ли Сяо:
- Я пошутил, никого там нет! - Он вздохнул и добавил: - Но осталось просто неизгладимое впечатление! Прости, но я даже посетил твою спальню в надежде найти ее.
Нельзя сказать, что Виктор Сергеевич был сильно расстроен этим известием.
А Ли Сяо, чередуя прикладывание рук ко лбу с питьем рассола, периодически вздыхал: "Какие у нее были глаза!" Дальше следовало перечисление всех достоинств девушки с использованием поэтических эпитетов. Затем, закончив это приятное занятие, он сказал, обращаясь непосредственно к Виктору Сергеевичу:
- Ты знаешь, что, когда мы с тобой кутили в ресторане, у нас украли оба бумажника?
- Как же мы расплачивались?
- Неужели ты вообще ничего не помнишь? - изумился китаец.
- Нет, я помню, что бумажник украли. Кажется, - стараясь не выглядеть глупым в глазах друга, пробормотал страдающий похмельем академик, - но вот как оплачивали счет, не помню.
- Инночка выручила нас. Какой позор! Прекрасная девушка заплатила за двух старых ловеласов! - театрально воскликнул Ли.
В памяти Виктора Сергеевича возникла картина, как Инна, усмехаясь, протягивает официанту кредитную карту. Он потряс головой, и картинка исчезла.
- Кошмар, - тихо сказал Голубев, опустившись на стул.
- Не переживай, мы же ей все вернули, - Ли Сяо оторвался
от пиалы, - поэтому и приехали сюда. Ты так рвался возместить убытки! Это ты здорово придумал, старый хитрец. - Ли Сяо довольно улыбался.
- Кошмар, - повторил Виктор Сергеевич, делая большой глоток
из пиалы, которую ему заботливо протянул приятель.
Голубев лихорадочно рылся в ящиках рабочего стола, но все
было бесполезно. Он уже несколько раз перевернул все содержимое вверх дном - никакого результата. Его новая кожаная папка с результатами работы исчезла. Это было невероятно! Он хорошо помнил, как несколько недель назад собственноручно убирал ее в стол.
"Успокойся! - мысленно приказывал себе Виктор Сергеевич. - Ничего страшного не случилось. Просто засунул куда-нибудь. Найдется". По телу побежал неприятный холодок. В сущности там не было никакой секретной информации, но почему-то пропажа этих материалов взволновала его. Он почувствовал: что-то должно случиться.
ГЛАВА 3
Москва, 1998 год
Медленно поднимаясь по лестнице, Инна мечтала только об одном - как можно скорее добраться до квартиры, бросить эти пудовые сумки и упасть в теплую ванну, наполненную ароматной пеной, которая, как написано на этикетке, "придаст бодрости, освежит и тонизирует уставшее тело". На седьмом этаже она остановилась, чтобы немного отдохнуть. С отвращением глядя на тяжелые сумки, брошенные посреди облицованного кафелем светлого квадрата лестничного пролета, она достала сигарету и закурила, вспоминая сегодняшний визит к Фатиме.
- Из-за тебя ведь мучаюсь, Плюшкин ты наш, - вслух сказала Инна, глядя на высокий, в грязных потеках потолок, как бы призывая его в свидетели своих мук, которым подвергла ее Фатима.
Однако мысль о том, что мучиться приходится не ей одной, на какое-то время немного успокоила ее. В памяти сразу возникла яркая картинка происшедших всего несколько часов назад событий. Вот Фатима - маленькая, полноватая женщина суетится в уютной белоснежной кухоньке, ловко загружая в большие хозяйственные сумки банки, пакеты, коробочки. При этом уговаривает ее, как уговаривают маленького непослушного ребенка, который не хочет есть:
- Это, Инночка, очень хороший мед. Ты пробовала настоящий мед?
Нет, не пробовала, а этот мне с Алтая привезли. Вот тут в маленьких баночках фейхоа, протертая с сахаром, очень полезно, тут шиповник, тут облепиха, здесь настой лимонника, он без сахара, будешь разводить и пить. Это очень хорошо тонизирует. Выпьешь полстакана и хоть всю ночь не спи.
- Фатима, я и так могу ночь не спать! Ну зачем мне все эти банки! Сумки же от пола не оторвешь.
- От пола мы их вместе оторвем. Ну, деточка моя, тебе их только
до машины донести, а потом до лифта. Меня же потом благодарить будешь!
- Я тебя и так благодарю. А это что?
Лицо Фатимы расплылось в счастливой улыбке.
- Это перегородки!
- Что? - изумилась Инна.
- Перегородки от грецких орехов. Их надо заваривать и пить. На
один стакан кипятка положишь одну чайную ложку... А орехи в отдельном мешочке.
- Фатима, милая, я же безоговорочно беру и варенье, и мед, и облепиху - на случай простуды, беру овсяное печенье твоего собственного производства, орехи, пахлаву, чтобы было чем перекусить на случай тотального голода и безденежья, даже лимонник беру, чтобы не спать по ночам, и еще кучу всякой всячины. Но заваривать перегородки
