Джеймс Чейз - Том 23. Только за наличные. Ты найди, а я расправлюсь
Тем временем Петелли во всю мощь запустил рекламную кампанию. В местной прессе всячески муссировались слухи о моих прошлых победах. Кроме того, из бара в бар таскались горластые парни и рассказывали обо мне всякие небылицы. Интенсивная шумиха подогрела азарт любителей пари, и в воскресенье утром я уже был признанным фаворитом и котировался четыре к одному. Поставив десять тысяч долларов на Кида, Петелли должен был огрести неплохой куш.
Ни с ним, ни с его людьми у меня больше не было разговоров. Петелли полагал, что короткого разговора в офисе более чем достаточно, чтобы нагнать на меня страха. Выбор у меня был минимальный. Если я выполню приказ Петелли, у меня будет неплохой задел перед поездкой в Майами, а если поступлю иначе, неприятности не заставят себя ждать. Нужно было на что-то решаться, и я решил, что лягу. Организация такого масштаба слишком опасна, чтобы с ней шутить.
В воскресное утро я в сопровождении Бранта направился на контрольное взвешивание. Толпа зевак приветствовала меня восторженными воплями, но я никак не отреагировал на их восторг. Я кивнул Тому Рошу и Уоллеру и криво улыбнулся, увидев, как они махнули мне руками.
Петелли стоял недалеко от весов и курил неизменную сигару. Пепи стоял за его спиной. Возле Петелли стоял неприятный толстяк со злым лицом и расточал улыбки направо и налево. Как я узнал позднее, это был менеджер Майами Кида.
Проигнорировав их, я вошел в раздевалку. В то время как я переодевался, спектакль давал Майами Кид. Это был высокий и сильный парень, но с некоторым избыточным весом. Когда я подошел к нему, он встретил меня иронической улыбкой.
Я оказался на четыре фунта тяжелее его, и мои руки были как минимум на три дюйма длиннее рук Кида.
— Отлично, — громким голосом сказал он, обращаясь к менеджеру. — Чем противник больше, тем легче в него попасть.
Все сочли его остроту оригинальной и расхохотались.
Когда я сошел с весов, Кид пощупал мои мускулы на руке и заявил:
— Ха! Никогда бы не подумал, что он боксер, — сказал он. — Да здесь же нет и намека на мускулы!
— Убери свои лапы, — рявкнул я и так зыркнул на наглеца, что Кид сделал два быстрых шага назад. — Есть ли у меня мускулы или нет, узнаешь сегодня вечером.
После моих слов воцарилась напряженная тишина, но когда я вошел в раздевалку, гомон возобновился.
Брант зашел туда же.
— Не нервничайте, — сказал он. — Вы же понимаете, что это всего лишь спектакль.
Я ничего не сказал ему, так как отлично понимал ход его мыслей. Он боялся, что я разозлюсь на Кида и в отместку нокаутирую его. И он был недалек от истины.
— Понимаю. Не волнуйтесь.
Первую часть гонорара Брант принес в полдень.
— Вы должны отлично выглядеть, Фаррар, — сказал он, глядя куда-то в сторону.
Он снял крышку с большой коробки, внутри которой лежал белый полотняный костюм, шелковая бежевая рубашка, галстук в бело-зеленую полоску и кожаные туфли.
— Вы убьете их всех своим видом, — сказал он, фальшиво улыбаясь. — Не так ли?
— Закройте коробку и убирайтесь отсюда, — сказал я, даже не соизволив подняться с кровати.
Я находился в той комнатке, где меня поселил Рош. Жалюзи были наполовину опущены.
До боя оставалось еще семь часов, казавшихся мне вечностью.
— Дав чем дело? — побагровев, требовательно спросил Брант. — Ведь это именно то, что вам нужно. — Он развернул костюм, демонстрируя его мне.
— Убирайтесь отсюда, пока я вас не вышвырнул!
После его ухода я закрыл глаза и попытался уснуть, но мне мешали мысли о Петелли и о тех людях, которые поставили на меня свои деньги. Я пытался убедить себя, что ничего не могу изменить. Я провел достаточно времени в профессиональном боксе и знал все его грязные стороны. Вот почему я прекратил выступать. Напрасно я поддался на уговоры Бранта и вернулся на ринг. Ничего хорошего из этого не выйдет. А всему виной была мечта приехать в Майами уважаемым человеком и с деньгами в кармане. Допустим, я проведу Петелли, что тогда? Смогу ли я избежать его мести? Петелли не позволит мне просто так покинуть город. Иначе как потом он сможет диктовать волю другим боксерам. И кроме того, не такой он человек, чтобы смириться с потерей сорока тысяч долларов. Нет, он будет пылать жаждой мести. Да, попал я как кур в ощип, но винить в этом я мог только себя.
Я лежал на постели, лихорадочно пытаясь найти выход из создавшегося положения, а стрелки неумолимо бежали по кругу, отсчитывая время. Я все еще лежал, когда Рош просунул голову в щель двери.
— Половина восьмого, Джонни. Время вставать. Все о’кей?
Я поднялся.
— Думаю, да. В этом городе можно вызвать такси?
— Я сам отвезу тебя. Буду готов через пять минут.
— Прекрасно.
Я ополоснул лицо водой, вытер полотенцем, расчесал волосы, затем нарядился в костюм, оставленный мне Брантом. Он пришелся впору, но мне было неприятно надевать его. Я предпочел бы быть в своем, если бы он не был таким потрепанным.
Послышался стук в дверь и в комнату вошла Элис.
— Отлично выглядишь, Джонни.
— Я тоже так думаю.
Я подумал, что бы сказала эта женщина, узнав цену, уплаченную мной за все это.
— Том заводит машину. Удачи тебе, Джонни.
— Благодарю. Я рад, что тебя не будет там.
— Том приглашал меня, но я не люблю бокс. Правда, за тебя я буду болеть.
— Вот как? Пока. Благодарю за все, что вы для меня сделали.
— Но ведь ты же еще вернешься сюда?
Вернусь? Хотел бы я это знать.
— Разумеется, — поспешно сказал я. — Но поблагодарить никогда не мешает.
— Положи это в свой карман. Он всегда приносил мне удачу, и я хочу, чтобы и тебе сопутствовала удача.
Я смотрел на серебряный медальон, который она сунула в мою руку. Это было изображение какого-то святого, и я с удивлением его рассматривал.
— Спасибо, Элис, но думаю, было бы лучше, если бы ты оставила его себе. Вдруг я потеряю его.
— Сунь в карман и забудь о нем. Он принесет тебе удачу.
Я последовал ее совету, сунул медальон в карман и забыл о его существовании.
Едва я спустился по ступенькам, как возле кафе остановился внушительный «кадиллак» Петелли. За рулем сидел Бенно, а на заднем сиденье примостился Брант.
— Мы решили заехать за тобой, — сказал Брант, высовываясь из окна. — Как настроение?
— Нормально. Но я поеду в машине Роша.
— Вы поедете с нами, — прошипел Пепи, заходя мне за спину. — Наша задача не спускать с вас глаз до того времени, пока не закончится бой.
Рош еще не появился. Не было смысла наживать лишние неприятности.
— Скажи Тому, что я поехал с этими ребятами, — крикнул я Элис, стоящей у двери кафе.
Я сел рядом с Брантом, и машина быстро помчалась по безлюдным улицам. Почта все население Пелотты находилось в данный момент на стадионе. Когда мы подъехали к белому бетонному зданию, Пепи сказал, не оборачиваясь:
— В третьем раунде, Фаррар, иначе тебе не поздоровится.
— Не пыли, — спокойно сказал я. — Не мальчик. Так что десять раз повторять не надо.
Машина остановилась, и я уже собрался покинуть салон, когда Бенно сказал:
— Сразу после поединка получишь деньги наличными. Твоя машина находится возле служебного входа. Бензина полный бак, так что можешь тут же отправляться в Майами. О’кей?
Я ограничился кивком.
Бенно припарковал «кадиллак» на стоянке, и мы вышли из машины. Быстро подойдя к служебному входу, Пепи открыл дверь. На нас пахнуло горячим душным воздухом переполненного зала.
— Все билеты проданы, — гордо заявил Брант. — В зале яблоку негде упасть.
Мы вошли в зал, заполненный воющей толпой, и, не реагируя на крики, я быстро прошел в раздевалку. Возле двери галдели журналисты. Брант следовал за мной по пятам.
Уоллер уже ждал меня.
— Можешь не дожидаться меня, — сказал я Бранту. — Генри все сделает.
— Но послушайте… — начал было Брант, но я бесцеремонно прервал его:
— Не хочу видеть твою рожу рядом. И возле ринга тоже. Все, что нужно, сделает Генри.
Брант пожал пухлыми плечами. Его лицо осталось бесстрастным.
— Как скажете. Только не сердитесь на меня. В конце концов, я не имею ко всему этому ровно никакого отношения.
— Может быть, и так, но вы втянули меня в эту историю, а посему я не хочу видеть вас в своем углу ринга.
Подойдя к двери, он сказал:
— И не думай, что ты такой хитрый, Фаррар. Ты увяз в этом деле по уши, так что без глупостей.
— Пошел вон!
Когда он вышел, я начал переодеваться. Уоллер озабоченно смотрел на меня.
— Успокойтесь, мистер Фаррар. Нельзя в таком состоянии выходить на ринг.
— О’кей, о’кей, не наезжай на меня, — сказал я, забираясь на массажный стол. — И запри дверь, чтобы нам не мешали.
