Ежи Эдигей - Зарубежный детектив (Человек со шрамом, Специальный парижский выпуск, Травой ничто не скрыто) с иллюстрациями
Несмотря на запоминающуюся внешность, преступник каким-то чудодейственным образом ускользал от всех милицейских облав. За два года он вместе со своим помощником совершил более двадцати налетов и похитил (насколько это возможно было установить, ведь люди не всегда называют истинную сумму убытков) без малого миллион злотых.
Главарем, очевидно, был тот, высокий. Его сообщник всегда держался позади и никогда не подавал голоса. Приказы своего шефа он выполнял молча. Оба они имели при себе огнестрельное оружие. Причем «человек со шрамом» иногда стрелял. Но только для острастки, до сих пор налеты обходились без убийств. Антонина Михаляк — его первая жертва. Но бывало и так, что бандит избивал тех, кто не хотел расставаться с деньгами. Так, однажды он зверски избил богатого крестьянина, в доме которого надеялся найти пятьдесят тысяч злотых, вырученных за сахарную свеклу. Но бандита ждало разочарование: часть денег была уже положена на сберегательную книжку.
Стала известна также одна из его зловещих шуток, которая могла кончиться для невинной жертвы трагически. Некий ксендз снял со сберкнижки в Цеханове несколько десятков тысяч злотых, чтобы уплатить за ремонт костела и своего дома. В тот же вечер к нему явились бандиты. Однако ксендз, то ли предчувствуя что-то, то ли попросту задержавшись в Цеханове, заночевал у знакомых в городе. В доме находился лишь викарий, даже экономка ксендза ушла посплетничать к кумушкам.
Обозленные неудачей, бандиты избили ни в чем не повинного викария и забрали у него девятьсот злотых. Но перед уходом они показали викарию ручную гранату и велели ему стать на колени, а голову сунуть в печь. Перепуганный викарий исполнил этот приказ (следует добавить, что дело происходило летом и печь была нетоплена), и тогда высокий бандит объявил, что он положит на спину викария гранату, если она свалится на пол — произойдет взрыв. И действительно, викарий почувствовал, как они положили ему что-то на спину. Бандиты исчезли, а священнослужитель, умирая от страха и усталости, так и стоял, засунув голову в печь, пока не услышал удивленный голос экономки:
— Что это вы ищете там, в печке? И зачем положили себе на спину яйцо?
Стоит ли говорить, что бедный викарий поплатился за хулиганскую выходку бандитов тяжелой болезнью.
Одно обстоятельство в этом деле поражало офицеров милиции, проводивших следствие. Осведомленность бандита была поистине фантастической. Он действовал почти без промаха. А то, что несколько налетов кончились неудачно, объяснялось простой случайностью.
Для поимки бандита применяли разные способы. Неоднократно устраивали засады. Причем «наживку» даже не посвящали в курс дела. Милиция осторожно выясняла, кто и когда получал значительные суммы денег, и устраивала засады по соседству с домом владельца, но бандиты там ни разу и не появились. Организовывали засады и в сельских магазинах. Укрывшись в комнатке за лавкой, милиционеры иногда целыми днями поджидали злоумышленников. В Каргошине, например, милицейский пост продержали пять дней. И что же — «человек со шрамом» явился туда через неделю, забрал всего пятнадцать тысяч злотых, но объявил заведующему магазином, что «нанес ему визит» только для того, чтобы дать милиционерам повод вновь посетить эту деревню, «где они так приятно провели время в клетушке за лавкой». Ни до, ни после этого случая никто не видел начальника уездного отделения милиции в такой ярости.
В другую деревню — Жечки-Вулька, где был пункт сдачи скота, бандиты явились средь бела дня. Они выстрелили раза два в воздух и велели перепуганным крестьянам возвращаться домой, прихватив с собой всю скотину. А потом забрали деньги, предназначенные для закупки скота, всего более ста шестидесяти тысяч злотых. Прежде чем начать операцию, они перерезали телефонный провод. А потом с похищенными деньгами вскочили на одну из подвод — подводу впоследствии нашли в ближайшем лесу. Немедленно организовали облаву с участием затребованного из Варшавы подкрепления. Облава не дала никаких результатов. Бандиты как в воду канули.
Уездное отделение милиции даже выдвинуло версию, что на самом деле в шайке гораздо больше людей. Помимо тех двух, уже известных бандитов, в нее входят еще и информаторы. Они осуществляют разведку и собирают сведения в районах. Иначе откуда бы у этой парочки такая прекрасная информация, позволяющая им действовать наверняка? Однако и эту теорию пока не удалось обосновать.
Бандиты главным образом облюбовали Цехановский уезд. Почти все налеты были совершены именно здесь, и лишь несколько — в соседних уездах. Потому-то весь накопившийся по этому делу материал воеводское управление и сосредоточило в Цеханове.
Дела этого работники следственного аппарата боялись как огня. Ничего, кроме неприятностей и разносов, оно не сулило. Поэтому каждый, кто так или иначе сталкивался с делом под грифом «Человек со шрамом», стремился как можно скорее передать его под любым предлогом другому.
Теперь, после показаний маленькой Ханки, настроение поручика Левандовского заметно ухудшилось. Он не без основания предчувствовал, что капитан Жвирский, которого недавно «осчастливили», вручив ему пухлые папки с этим знаменитым делом, тотчас же подбросит ему это «кукушкино яйцо».
Зато старший сержант Хшановский очень гордился. Честь его «подопечных» была спасена. Преступник оказался из района, который милицейский пост в Домброве Закостельной не обслуживал. Однако не успел он выразить поручику свою радость, как Левандовский с ходу опрокинул на него ушат холодной воды:
— Соберите, сержант, в Недзбоже те сведения, о которых я говорил. Не исключено, что бандит живет в одной из этих деревушек. А то, что он до сих пор почему-то обходил ваш район, может служить лишь подтверждением известной поговорки: «Хороший вор на своей улице не крадет». Может быть, он вас не беспокоил именно потому, а теперь не устоял перед соблазном, ведь в кассе магазина у него под боком лежали сорок семь тысяч злотых. Будучи своим человеком в этих местах, он предпочел не рисковать — боялся, вдруг Антонина Михаляк его узнает — и убил ее.
— Пан поручик, — пробовал возразить Хшановский. — Я служу в Домброве Закостельной почти восемь лет. Каждого человека тут знаю. Нет здесь такого, со шрамом над левым глазом.
— Это еще неизвестно. К тому же вовсе не доказано, что в этих местах живет именно тот, высокий, со шрамом. А может быть, как раз тот, что поменьше ростом, ведь его лица никто не видел?
Старший сержант ничего не ответил. Хочешь не хочешь, а пришлось ему сесть на мотоцикл и отправиться в Недзбож. Он вернулся часа через три без особых результатов. Жители Недзбожа, как и крестьяне других деревень, целыми днями копали в поле картофель. Поднимались они затемно и вечером, усталые, ложились спать пораньше. Никто из них не совершал вечерних прогулок на мотоцикле, никто никому не одалживал своей машины. И не было у них ни времени, ни желания разглядывать тех, кто проезжал на мотоцикле вдоль деревни.
Тем временем поручик Левандовский тоже не сидел сложа руки. Он побеседовал со многими жителями Малых Грабениц, набросал десятка полтора рабочих заметок, составил протоколы. Но что толку? Следствие не сдвинулось с мертвой точки.
Уже сгущались сумерки, когда милицейская «варшава» двинулась обратно в Цеханов, а старший сержант Хшановский вместе с капралом Кацпереком возвратились к себе в Домброву Закостельную.
Глава 4. Прическа «трапеция»
Двумя днями позже старший сержант Станислав Хшановский облачился в новый мундир и, проверив, в порядке ли наградные колодки, отправился в Цеханов. В уездном отделении милиции он поздоровался со знакомыми, поговорил с поручиком Левандовским, мрачные предчувствия которого оправдались на все сто процентов: следствие по делу «человека со шрамом» передали ему. На первом этаже, в секретариате, сержант поинтересовался у симпатичной блондинки, пани Эльжбеты, в хорошем ли настроении сегодня майор и сможет ли он его принять.
— Сейчас у майора его заместитель и представители уездного народного Совета, Совещание продлится часа полтора: к двенадцати начальник просил подать ему кофе. А около часу дня вы сможете к нему пройти Я доложу. А что сказать, по какому вопросу?
— Вопросы разные. И служебные, и личного порядка.
— Приходите около часа. Майор никуда не уедет. Разве только что-нибудь срочное. Однако прежде, пан Хшановский, я бы посоветовала вам заглянуть к парикмахеру.
— О господи! — сержант растерянно провел рукой по волосам. — Очень вам благодарен, пани Эля, я совсем позабыл. Задал бы мне майор перцу!
Сержант уехал из Домбровы Закостельной не позавтракав. Время близилось к двенадцати, он почувствовал, что страшно голоден, и решил сначала перекусить, а потом сходить к парикмахеру, тем более что неизвестно было, как долго придется ему ожидать приема.
