Валерий Карышев - Бандитские жены
Я был удивлен такими откровениями.
— Кристина, послушай, а почему ты не ушла тогда от него?
— У меня вначале была такая мысль. Меня ничего не держало — ни бриллианты, ни деньги, ни дорогая одежда… Но, понимаете, я его любила, и достаточно сильно. Не знаю, почему так получилось. После этого, конечно, он особенно ничего не скрывал от меня. Потом начались разборки.
— Какие разборки? — переспросил я.
— Разборки с другими бригадами, — пояснила она. — Что-то они не поделили между собой — то ли территорию, то ли людей, то ли коммерсантов — не знаю. Но начался отстрел. Сначала наших хоронили, иногда по три раза в неделю на кладбище ездили… Потом их стали хоронить. Потом началась охота друг на друга — засады, перестрелки, отстрелы. Короче, из четырехкомнатной квартиры, где мы жили, мы переехали. Сняли другую квартиру. Опять делали ремонт, опять чужая мебель… Квартира, правда, хорошая была, дорогая. Я ему говорила — давай купим дом за городом, будем там жить. Игорь мне отвечает: при моей профессии постоянное место жительства иметь никак нельзя. Потом, когда я заработаю определенную сумму, когда все закончится, мы с тобой уедем за границу, купим себе там виллу с бассейном, у моря, и будем жить там… «А когда это будет?» — «Скоро, скоро, как только заработаю». — «А какая сумма тебе для этого нужна?» Игорь только улыбался. «Я же для тебя, дурочка, работаю, — говорил он, — для тебя деньги делаю». — «Да ничего мне не нужно», — опять начинала я. Но он грубо оборвал меня, позвонил кому-то и ушел. А потом у нас снова был разговор, очень откровенный… Игорь сказал, что просто так не может уйти, его никто не отпустит. «Да кто же тебя держит? Ты же там главный!» — «Да те же, кто мне подчиняется, мои боевики! Это моя пехота. Они первые меня завалят, — ответил Игорь, — всем им нужны мои деньги. Я не могу уйти просто так». Потом случилось второе задержание… На этот раз его держали в милиции три дня, потом выпустили. Господи, какой же он был! Знаете, он сам крепкий, самбист — вот такие плечи, — она развела руки, — рост за метр восемьдесят. А привезли его — еле на ногах стоит, весь избитый. Тогда я и узнала, как бьют в милиции.
— А за что его избили?
— Они говорили, что Игорь оказал сопротивление при задержании. Вот они его всю ночь и били. Это было что-то страшное. Я почему на себя ствол-то взяла? Мне жалко его стало. Думаю, опять попадет в камеру, опять будут бить… До смерти забить могут.
— Понятно.
— После второго задержания, — продолжала Кристина, — наступил перерыв. Мы вновь уехали за границу. Тогда Игорь повез меня на Лазурный берег Франции. Монте-Карло, Ницца, Канны. Господи, представляете, как это ошеломило меня! Лазурное море, пальмы, изысканная пища в ресторанах… И вдруг — по-моему, это было в Каннах, — мы встречаем девчонок. Такие они все модные, чем-то даже на итальянок похожие. И они, узнав Игоря, заговорили с ним. Он познакомил меня с ними. Чувствую я, что он этой встрече не рад. Зашли мы в какое-то кафе, сели, стали разговаривать. Оказалось, это русские девчонки, которые вышли замуж за итальянских графов и баронов. Сейчас одни из них стали француженками, другие — итальянками… Говорили мы тогда долго. Они стали приглашать нас покататься на яхте. Игорь отказывался. Потом, когда девчонки ушли, я спросила у Игоря, кто это. Он ответил: «Это путанки, проститутки бывшие, из одного ночного клуба московского». — «Ты пользовался их услугами?»
В этот день мы с ним поругались. К вечеру он сказал: «Собирайся, в гости поедем». — «В какие гости?» — удивилась я. «В Ниццу поедем». Тогда наступили майские праздники, было много выходных дней. А в Ниццу приехал, как я потом узнала, коммерсант Игоря. Ну, кому Игорь «крышу» делал. Смешной такой коммерсант, Гриша его звали. Двухметрового роста, круглое лицо, как у колобка, кудрявые волосы, в круглых очках. Очень добродушное лицо. Но Гриша был ушлым парнем. Он окончил какой-то технический вуз. Затем, как ни странно, был на комсомольской работе, что-то организовывал. Потом, когда начали создавать кооперативы, он организовал один из первых в Москве кооперативов — для отдыха молодежи. Он проводил дискотеки, организовывал вечера. И этим нажил себе достаточно крупное по тем временам состояние. Потом стал заниматься компьютерами, затем нефтью, после его увлекло банковское дело, банкиром стал. Гриша был с женой. Мы вчетвером выезжали на яхте. Машины мы брали напрокат — Игорь взял «БМВ» белого цвета. Ездили мы с ним по всему французскому побережью. Это немного отвлекло меня. Потом, после очень длительного отдыха, мы вернулись в Москву. Сразу же начали возникать проблемы, какие-то стрелки. Я почти всегда это чувствовала и очень переживала. Стрелки проходили днем, но никто — ни Игорь, ни его друзья, ни я — никогда не знали, чем они кончатся, миром или кровью. Я научилась чувствовать опасность. К тому же в последнее время Игорь стал очень подозрительным. Он отключил городской телефон, купил мне мобильный и заставлял звонить только по мобильному. Стал время от времени менять номера телефонов.
Однажды позвонил мне и сказал взволнованным голосом: «Слушай, ты сейчас никуда не выходи из дома. Приедет жена Эдика, она выведет тебя из квартиры». — «А что случилось?» — спросила я. «Потом объясню». Потом я узнала, что враги, конкуренты Игоря, узнали наш домашний адрес и устроили засаду возле подъезда. Приехала Лена, жена Эдика, привезла мне парик, старомодный плащ, одела меня, и мы вышли с ней из подъезда. Я увидела, что недалеко стояло несколько иномарок с ребятами. Это были бандиты, враги Игоря. Вероятно, они хотели с ним рассчитаться. Мы приехали в гостиницу, по-моему, «Аэростар», недалеко от ЦСКА, сняли номер «люкс» и жили там несколько недель. Потом переехали в Подмосковье, в коттедж к одному коммерсанту, несколько недель жили там. Очень красивое место — сосновый бор, большой участок земли, каменный коттедж со всеми удобствами. Единственное только — вода плохо шла, не было такого напора, как в Москве. Игорь приезжал почти каждый вечер. Иногда вместе с друзьями. Они ужинали у нас, разговаривали о делах. Как-то вечером Игорь сказал мне за ужином: «Я должен уехать на три дня. Если что — зеленая сумка лежит в кладовке». — «Что за сумка? Что мне с ней делать?» — «Ничего. Возьми с собой в Москву». — «А что с тобой может случиться?» — «Профессия такая, опасная… Но, думаю, все будет нормально. Это я так, на всякий случай…»
Игорь уехал. Мне было очень интересно, что же лежит в этой зеленой сумке. Не стала я дожидаться конца трех дней, в первый же вечер открыла сумку. А там — полная сумка долларов, пачками, видимо, по десять тысяч в каждой упаковке. Я насчитала почти миллион. Мне даже как-то не по себе стало! А наверху — граната… Закрыла я «молнию», задвинула сумку на место, села и впервые в жизни закурила… Чуть не задохнулась, потушила сигарету…
Через три дня приехал Игорь, веселый и довольный. Сказал, что решил очень важную проблему. «Ну что, — решил он, — теперь можно и в Москву вернуться, в нашу квартиру». Потом я узнала, что убрали лидера конкурирующей бригады… Вернулись мы в Строгино, стали жить по-прежнему. Вскоре — новая проблема…
Неожиданно дверь кабинета открылась, заглянула женщина в форме старшего лейтенанта внутренних войск. Она вошла, поздоровалась и обратилась ко мне:
— Тут к вашей подопечной следователи пришли. Хотят поговорить с ней.
— Ну вот, — сказал я, — я ведь ее адвокат и должен присутствовать при их разговорах.
— Это уже ваши вопросы, — сказала старший лейтенант. — Вы разбирайтесь между собой. А я должна ее забрать.
— Нет, нет, — запротестовал я. — Я не могу ее вам отдать. Любой разговор, любой допрос следователя обвиняемой должен происходит только в присутствии адвоката. Таков порядок.
Женщина немного подумала.
— Хорошо, сейчас я пойду и скажу им об этом.
— Иначе, — крикнул я ей вслед, — я просто не отдам ее вам.
Женщина улыбнулась наглости моего высказывания.
— Интересно, кто это может быть? — спросил я Кристину.
— Вы же слышали — следователь…
— Нет, она сказала — следователи, — подчеркнул я. — Может быть, что-то случилось?
Кристина пожала плечами.
Мне было все это очень любопытно. Я приоткрыл дверь и увидел — старший лейтенант стояла в конце коридора и беседовала с двумя незнакомыми мужчинами в гражданском. Это не оперативники были и не наш следователь.
После этого разговор наш дальше не пошел. Было уже не до того. Я стал нервничать, сам стал ходить из угла в угол следственного кабинета. Однако никто к нам не заходил. Я снова открыл дверь и выглянул в коридор. На сей раз там никого уже не было.
— Ну что, — сказал я Кристине, — давай заканчивать?
На прощание я строго-настрого приказал ей ни с кем не вести никаких разговоров без моего участия.
— Просто отказывайся говорить — и все. Настаивай, что разговаривать о чем-либо будешь только в присутствии своего адвоката.
