Наталья Корнилова - Пантера: время делать ставки
— Вообще-то убийства в алфавитном порядке — это несколько смахивает на киношные голливудские убийства… «Терминатор» там и все такое, — заметила я.
— Не знаю, не смотрел, — поморщился босс. — А в нашем случае ситуация совсем не киношная. Особенно если учесть, что две пули, которые убили эту Инну Малич, попортили нам дверь.
— И после подобных заявлений вы еще упрекаете меня в цинизме и прагматизме? — улыбнулась я.
Родион Потапович никак не отреагировал на мою реплику. Он потер виски, вероятно инспирируя таким образом мыслительный процесс, а затем произнес:
— Самое интересное еще впереди. Перечень не закончен. В записи Малич, в этой цепочке смертей, упоминается еще одно звено. Некая Амалия. «…а потом Амалия», — процитировал он записку. — Дело за малым: предположить, что этой Амалии тоже угрожает опасность, и найти ее прежде, чем ее убьют. Сбереженное звено цепи, быть может, развернет всю ситуацию в более понятный ракурс.
— Мудрено выражаетесь, Родион Потапыч, — сказала я. — Но мысль ясна. И как же вы собираетесь найти в огромном мегаполисе одного-единственного человека исключительно по имени? Конечно, Амалия — имя достаточно редкое, но, я так полагаю, на всю Москву тысяч пять Амалий наскрести можно. А если еще учесть, что она может быть не зарегистрирована, как все эти несчастные женщины, то… шансы близки к нулю.
— Как бы они ни были малы, мы не имеем права ими пренебрегать, — сказал Шульгин. — Тем более что искать следует не только по имени и регистрации. Во-первых, с уверенностью можно сказать, что это молодая женщина, едва ли старше двадцати пяти, в крайнем случае — тридцати лет. Так что можно откинуть могучую когорту грозных престарелых Амалий с отчеством Ивановна, Петровна и Сидоровна, обитающих в столице.
— Тогда уж скорее Карловна или Фридриховна, — заметила я. — Амалия — немецкое имя.
— Ну, или так, — кивнул босс.
— А что же во-вторых? Вы сказали, во-первых — это молодая женщина. А во-вторых…
— А во-вторых, Мария, ее фамилия начинается на буквы от М до Я включительно. То есть всех Ивановых, Крафтов и Апфельбаумов можно исключить. Далее: эта Амалия от М до Я вполне может быть не зарегистрирована в Москве, но засветиться в ментовских базах данных или в раскладах по братве.
— У вас к такой информации доступ есть?
— А что ты думаешь? Что информация в криминальных кругах хранится в форме маляв и предъяв? Ничуть не бывало. Все данные давно переведены в электронную форму. Кое из чего можно и черпануть, хотя сразу скажу — тут у меня возможности невелики. Но надеяться стоит. И последнее: мне что-то кажется, что эта Амалия может проживать на Земляном Валу. Именно там жили трое из четверых погибших.
— И кажется, именно там, на Земляном, находится главный офис вашей чудесной конторы «Фаворит», не так ли? — ехидно осведомилась я.
— Совершенно правильно. Ну что ж, Мария, попробуем поискать эту Амалию. Я надеюсь, что это не так сложно, как мы предполагаем.
Первоначальный запрос дал пятнадцать с половиной тысяч Амалий, прописанных (только прописанных!) в Москве. Отсев по возрастному критерию оставил в поле зрения две тысячи четыреста сорок две женщины. Пофамильное прореживание сократило это число до восьмисот. Тем не менее все равно не представлялось возможным проверить эту уйму Амалий, особенно если учесть, что искомой дамы могло там и не быть. На этот счет босс разродился древнекитайской поговоркой, сказав:
— Да, тяжело искать черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет.
— Вы же грозились справиться по каким-то особым базам данных, — напомнила я.
Босс грозно взглянул на меня и буркнул:
— Вот что, моя дорогая. Иди пока что погуляй. Не отвлекай меня. Я должен сосредоточиться.
Я пожала плечами и вышла из кабинета босса. В планах было посещение спорткомплекса или бассейна: в последние дни я запустила плавательную подготовку. Я переоделась и вышла на улицу.
Погода установилась неожиданно хорошая. За ночь похолодало до пяти градусов ниже нуля, и выпал снежок. Он запорошил следы вечерней драмы, скрыл пятна крови. О том, что перед дверями нашего офиса была убита девушка, напоминали только две вмятины на двери.
Я вышла из арки. Именно под этой аркой проехала вчерашним вечером машина с убийцами Инны Малич. Я пожала плечами, подумав, что Родиону Потаповичу виднее, чем заниматься, и если ему заблагорассудилось, то пусть копается в очевидном «глухаре», разгребание которого к тому же никто не оплатит. Ну что же… я вздохнула и вдруг — неожиданно для себя — направилась в пункт приема ставок букмекерской фирмы «Фаворит». Той самой, где босс выиграл накануне круглую сумму, той самой, лист с распечатками которой я вытянула из кармана убитой чуть ли не на моих глазах девушки.
Как оказалось, я была права, когда подвергала сомнению, что в подобные заведения ходят лица женского пола. В довольно небольшом помещении с двумя бронированными кассами — пунктами приема ставок — находилось с полдесятка мужчин различного возраста, социального положения и степени нахмуренности. Рослый мужик в сине-черном пуховике «Umbro» только что получил выигрыш и деловито пересчитывал сотенные купюры. Два помятых индивида тоскливо мяли в руках квитанции: этим повезло меньше. У стенда, заклеенного табличками футбольных и хоккейных чемпионатов разных стран, стояли два молодых человека и потягивали пиво. Время от времени они переталкивались локтями и бормотали на своем специфическом жаргоне:
— Ы-ы-ы… опять отнес!
— Да ладно! Наши еще начнут переть! А то понабрали одних ужасных ниггеров в состав и думают, что круто.
— Глянь, Серый, телка ниче.
Последняя фраза, произнесенная таинственным шипящим шепотом, явно относилась уже ко мне. Оба молодых человека с пивом смерили меня испытывающими взглядами. Я отвернулась и стала рассматривать таблички, в которых ровным счетом ничего не понимала. Таблички, приклеенные к стеновым стендам, были распечатаны на листах формата А4 и особым качеством печати не отличались. Примерно то же самое, что на букмекерской макулатуре босса. Чья-то шкодливая рука написала напротив некоторых из названий футбольных команд: «Чмо», «Продались», «Мерзавцы» и внушительное «Лохи педальные!!!»
Молодые люди с пивом проследили направление моих взглядов и многозначительно переглянулись. Один из них сказал:
— Н-да… это Бранн старается. Наскальная живопись.
— Все таблички исписал. Недаром у него прозвище — Труха. Он всем ставки сглазить может. Говорят, что никто из тех, кому Труха через плечо заглянул, не выиграл. Даже если на «верняк» ставит. Слышь, Василий, давай заправим ставочку, а?.. Надеюсь, что Бранн за это время не явится. А то он, говорят, по всем городским конторам шмонается. «Относы» у него грандиозные. И другим поганит.
Я вспомнила, что Родион говорил мне о некоем Александре Александровиче Бранне, известном на всю Москву «относчике» по прозвищу Труха, который проиграл в тотализатор свою квартиру.
Молодые люди склонились над распечаткой, обводя шариковой ручкой, очевидно, те соревнования, на которые собирались делать ставки, я хотела уж было идти, как вдруг на всю контору прозвучал раскатистый, неприятно вибрирующий голос с визгливыми нотками:
— Здойово, ойлы!
Человек, сказавший это, совершенно игнорировал букву «р» и произносил ее ближе к «й». Я обернулась. На пороге стоял человечек в очках, в коричневой болоньевой куртке того древнего образца, что считался писком моды лет этак двадцать — двадцать пять назад. Человек улыбался, показывая желтые неровные зубы. Он был в вязаной шапочке, а его пластмассовые очки были надеты весьма своеобразным манером — дужками поверх этой шапочки. Так, что они не соприкасались с ушами.
— А я вот тоже пьйишел… ставочку сделать, — объявил он с порога.
Реакция присутствующих мужчин была неожиданной: молодые люди выронили пиво и схватились за головы, а человек, считавший деньги, судорожно сунул их в карман и опрометью выскочил из конторы, как черт, спасаясь от ладана. Двое небритых и помятых индивидов синхронно швырнули на пол квитанции, и один из них заорал на чудо в очках поверх вязаной шапочки:
— Ты чего сюда приперся, урод?
— Да я, йебята, шел мимо, хотел вот зайти, экспьйесс пьйопейеть, — отозвался он. «Экспресс пропереть», — сообразила я. Это значит — выиграть по нескольким ставкам сразу, собранным в одну. Кажется, так. Но я не успела воссоздать в памяти местную терминологию, согласно науке, преподанной мне боссом накануне вечером, потому что события разворачивались в совершенно непредсказуемом ключе.
Мрачные мужики сорвались с места и бросились к очкарику. Сильный удар первого отбросил того к самому порогу, а набежавший второй несколько раз ударил картавого ногой по ребрам. Я едва не задохнулась от неприятного удивления и, возникнув за спиной разошедшегося экзекутора, рванула того за плечо:
