Людмила Герасимова - Алмазы от нищенки
— Бр-р-р, какие вещи ты говоришь! Давай не будем о смерти. Хотя! А что ты думаешь? Кто это его? Мне кажется, оба преступления связаны между собой. Убиты они друг за другом, правда, по-разному. Только что объединяло этих двух людей: директора и уборщицу? И почему был открыт сейф? Я слышала, денег там осталось совсем мало — исчезла крупная сумма. Ой, а как я оказалась в кресле в другом кабинете?
— Эх, Зинуль! Вовремя ты стала падать, да так картинно, как в немом кино! Этот красавчик тебя и подхватил на руки. Так бережно и занес в свой кабинет. А у него там ничего! Классно! — сладким голосом говорила подруга. — А он, кажется, глаз на тебя положил: в кафе всё пялился, да и там, когда ты в кресле лежала. А ты-то, мать, тоже, вроде, без внимания его не оставила! Вся розовела — чистый бутон! — смеялась Таня. — Ну, пойдём к тебе, что-нибудь поедим, а то я уже проголодалась. Да свекрови позвоню от вас.
По квартире витал запах сдобы. Клавдия Петровна выглянула из кухни:
— Что так долго? Без обеда! Идите пирожки с вишней есть.
— С удовольствием, тетя Клавочка! Я вашу выпечку люблю! А компот будет? — щебетала Таня.
— Будет, будет, — улыбнулась раскрасневшаяся от жары женщина и принялась накрывать на стол.
Татьяна позвонила свекрови:
— Мамуличка! Представляешь, мы с Зинулей попали в такую передрягу, просто ужас! Труп, милиция, нас допрашивали! Вообще — жуть! Такой стресс, такой стресс! Зине совсем плохо — я её домой еле доставила. Вот теперь её мама не отпускает, пока не поем. Пусть уж Игорёк Максимку заберёт, на улице выгуляет… А?! Подробности потом! Целую!
Таня засиделась допоздна. Позвонив мужу, отдала распоряжение выкупать, покормить и уложить сына в постель. Девушки долго обсуждали случившееся, охали, вздыхали, строили предположения, начинали повторяться, терялись в догадках и в конце концов решили, что Тане пора домой. Теперь Зина провожала подругу.
Шли медленно вдоль дома, вдыхая свежий вечерний воздух, молчали, слушая стрекотание цикад на фоне телевизионных новостей. Свет из открытых окон первого этажа падал на землю светлыми прямоугольниками, из одного из них неслась, видно, супружеская перебранка, густо тянуло жареной рыбой. Только завернули за угол, как Таня сжала тонкое запястье подруги, прошептав: «Смотри!». Из тёмного окна первого этажа выпрыгнул человек. Высокая худая фигура, пригнувшись, метнулась через пятно света прочь от дома в черноту под деревьями, где и растворилась бесследно. Переглянувшись, девушки поторопились к отрытому окну.
— Это же Светина квартира! Не случилось ли чего? Почему-то темно! Может, позвать Марью Ильиничну? — встревожилась Зина.
— А ну-ка, посмотри, что там! Я тебя подсажу!
Не дав подруге опомниться, Татьяна, присев, схватила её за ноги выше колен и, рывком оторвав от земли, не удержав равновесия, припечаталась вместе с ношей к кирпичной стене — Зина, качнувшись вперёд, схватилась за открытую створку. Таня, пристроив ноги подруги на кирпичный выступ, принялась подталкивать её снизу под мягкое место, кряхтя «ну что там?». Зина оперлась на локти и, слегка брыкаясь, попыталась освободиться.
— Ничего не видно. Тихо и темно. Спит, наверное. Помоги, я буду прыгать.
Сорвавшись вниз, при этом слегка ободрав левый локоть, Зина укоризненно покачала головой: «Ну, ты даёшь! Сама бы полезла», на что получила ответ: «Да я бы с удовольствием, только в тебе силёнок не хватит мой рост выдержать». Девушки продолжили путь на остановку троллейбуса.
— Может, это брат таким образом налево ходит, чтоб ни жена, ни сестра не знали? — предположила Таня.
— Надеюсь, что это так и не будет третьего трупа! — вздохнула Зина.
Глава 5
Утро следующего дня началось с телефонных звонков: Зина выразила соболезнование жене погибшего, потом попросила председателя родительского комитета класса организовать помощь семье Кругловых. Попытка связаться с Таней не увенчалась успехом. Вернулась с рынка мама, крикнула с порога:
— А я мясо хорошее купила! К обеду будут голубцы!
— Очень хорошо! — отозвалась дочь.
В квартиру нетерпеливо зазвонили. Зина, решив, что это Таня, бросилась открывать дверь, но это была тётя Тая. Глаза её горели, щёки пылали. Не успев перешагнуть порог, соседка ещё на площадке возбуждённо заговорила:
— Зин, представляешь?! У той убитой, что лежала тут, у нас, сегодня ночью мать убили! Инвалидку! Милиции понаехало! Даже собаку привезли!
— Что? — опешила девушка. — Не может быть! У неё не было матери! Инвалид — это её сестра!
— Ну, так сестру! Какая разница? Что-то тут не так! Не случайно молодую-то убили! А ты, девонька, поостерегись! — с этими словами тётя Тая выкатилась на лестничную площадку и повернула к сороковой квартире, чтобы сообщить сногсшибательную новость Сергею Кузьмичу.
Зина снова схватилась за трубку и, услышав на другом конце провода мелодичный голос подруги, прикрыв рот ладонью, лихорадочно зашептала:
— Тань, представляешь, вчера мы видели убийцу! Сестру Светы убили! Приедешь? Сможешь? Жду.
Татьяна, как всегда, стремительно влетела к Лисянским. В прихожей, стаскивая с ног туфли, она втянула носом аппетитный запах и прокричала:
— Тётя Клавочка, не дадите умереть с голоду? Согласна и на корочку хлеба и стакан сырой воды!
Зинаида рассердилась:
— Потом поешь. Что так долго? Я уже извелась в ожидании!
— Идём, идём к тебе! — подталкивая подругу в сторону спальни, шептала Таня. Прикрыв дверь, она приказала ей сесть: — Похоже, ты уже привыкла к трупам, не бьёшься в истерике.
— Но я его, то есть труп, не видела, слава Богу! — возразила Зина. — Ну, так что за таинственность?
— Ты сейчас упадёшь! Я проделала огромную работу, пока ты тут трупы коллекционировала. В общем, слушай! Я утром отправилась в кафе и встретилась с твоим Антоном. Молчи! Не возражай! Антон пообещал нам помочь с расследованием!
— С расследованием?
— Да, да! Мы втроём должны раскрутить это дело. Мы уже многое знаем!
— Да что мы знаем? Только немного знаем трёх человек, которые друг за другом отправились на тот свет не по своей воле! — возразила Зина.
— Милиция не в курсе, что мы видели убийцу сестры Светы, а может, и убийцу всех троих. Потом Антон пообещал достать адрес служащей, которая убирает другие помещения тоже ночью. Понимаешь, они должны были общаться. Одевайся!
— Зачем?
— Мы едем к этой Вале! К уборщице! Вот адрес! Антон уже дал! — радостно помахала бумажкой Татьяна. — Обедаем и едем! Ох, чует моё сердце, мы на пороге открытий!
— Девочки, кто тут умирал от голода? Корочка хлеба и стакан сырой воды на столе, — возникла на пороге комнаты излучающая доброту Клавдия Петровна. — Живо мыть руки!
— Любимая тётя Клавочка, была бы у меня такая свекровь! — обнимая за полную талию хозяйку, двинулась по направлению к кухне хитрая Татьяна.
Энергично поглощая борщ со сметаной, густо посыпанный петрушкой, а затем пузатый, с румяными поджаренными боками, голубец, плавающий в сметане, Таня с набитым ртом не переставала нахваливать кулинарные способности тёти Клавочки, которая, жмурясь от удовольствия, складывала горкой в вазочку вчерашние пирожки.
Идиллию обеда прервал требовательный трезвон в дверь.
— Сидите, доедайте — сама открою, — сказала мама и вышла в коридор.
Щёлкнул замок, Клавдия Петровна вскрикнула, загомонили голоса, послышалось недовольное урчание. Дверь кухни стремительно распахнулась — в тесное помещение влетела огромная серая овчарка, с хрипом таща на поводке щуплого рыжего паренька. Псина, бросившись к Зине, водрузила мощные лапы на её хрупкие плечи. Огромная морда со стоячими ушами и сетчатым металлическим намордником оказалась перед лицом окаменевшей девушки, которая секунду назад откусила пирожок, да так и не успела его проглотить. Таня, взвизгнув, вскочила с табуретки, опрокинув на пол чашку с компотом. Взмыленный рыжий паренёк на том конце поводка, то есть у двери, переводя дух, приказал неожиданно низким голосом: «Фу, Муха! Лежать!». Муха, недовольно урча, нехотя убрала лапы с дрожащих девичьих плеч и улеглась в ногах хозяина. Через секунду тесная кухня заполнилась до отказа: вошли ещё двое, да протиснулась Зинина мама, стараясь собой загородить дочь от собаки.
— Что это такое? Что вы себе позволяете? Да ещё с псиной! Все полы затоптали! — гневно обводя незваных гостей выпученными глазами, срываясь на визг, фальцетом вопрошала Клавдия Петровна.
— Выйдите, гражданочка, в коридор, не мешайте следствию, — приказал один, солиднее и старше, и добавил: — Серёжа, свободен, вернись с Мухой на исходную, ещё раз проверь.
Клавдия Петровна, теснимая Мухой с мелким Серёжей на поводке, задохнувшись от возмущения, была вынуждена попятиться из кухни.
— Так-так, — загадочно произнёс всё тот же мужчина, локтем согнутой руки сдвинул в сторону тарелки на столе и уселся на табурет, на котором несколько минут назад спокойно обедала Зина, теперь отскочившая к окну, к Тане. На освободившемся островке клеёнки он разложил бумаги, оглядел жмущихся друг к дружке девушек:
