Михаил Март - Подводное течение
Но решение было принято свыше. От резкого толчка меня опрокинуло на стол. Потом яркая вспышка, будто моя голова взорвалась. На этом все кончилось. Ни проблем, ни забот, только черная мгла и глухая тишина.
5
Слепцов и сам не мог объяснить, зачем он сюда приехал. Старая хрущовка в районе Новые Черемушки. Наташа жила на последнем этаже пятиэтажки. Подъезд без кодового замка, квартира без железных дверей.
Павел Михайлович немного нервничал. Он считал себя бесстрашным человеком: судьба нередко устраивала ему хорошие встряски. Можно сказать – повидал всякого. Но сейчас, чтобы не рисковать, Слепцов решил сначала позвонить в квартиру. Как и следовало ожидать, ему никто не открыл.
Слепцов, как примитивный домушник, сунул лезвие в скважину замка и повернул его. Дверь открылась. Переступив порог квартиры, писатель подумал, что это вторжение в чужое жилище – безобидная мелочь по сравнению с теми, настоящими преступлениями, совершенными им ранее. Описывал он их в своих романах с невероятной правдивостью, а читатель принимал все за необузданную фантазию автора. Так Павел Михайлович прослыл мистификатором, что только прибавило ему популярности.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Слепцов надел тонкие резиновые перчатки и начал обследовать квартиру. Жилище было убогим: старая мебель, ободранные обои.
В квартире было две комнаты. Осмотрев одну из них и не найдя там ничего интересного, Слепцов проследовал во вторую.
У окна стоял письменный стол, на нем лежал разбитый ноутбук. Ящики стола выдернуты и брошены на пол. Похоже было, что квартиру успели обыскать. Погромщики не оставили после себя ни единой бумажки. Но вот что они искали и нашли ли?
Слепцов еще раз осмотрел комнату и только сейчас обратил внимание на картину, висевшую на стене. Не очень большую, сантиметров шестьдесят в высоту и сорок в ширину.
Писатель подошел ближе. Работа была выполнена масляными красками. Одаренный художник изобразил женщину с обнаженной грудью, в черных чулках, туфлях на шпильке. Стриптизерша в роли дьявола, танцующая под лучами прожекторов. Из-за широких, округлых бедер виднелся лохматый кончик хвоста, а из пышной копны рыжих волос – кончики острых рожек. Выражение лица было страстным, порочным, демонический взгляд неестественных желтых кошачьих глаз будоражил воображение.
На первом плане в правом нижнем углу – черный контур мужской головы – зритель, для которого исполнялся эротический танец. Но женщина стояла не на сцене. За ее спиной находилось окно, виднелись крыши соседних домов и заходящее кроваво-красное солнце. Картина впечатляла.
Неожиданно Павел Михайлович вздрогнул. Ситуация, схожая с этой, была описана в первой главе Наташиного романа. Слепцов вспомнил: Наташа говорила о том, что ее друг нарисовал к роману двенадцать картин.
– Двенадцать, – прошептал Слепцов.
В комнате висела только одна. Он осмотрел стену и все понял. Из стены торчали одиннадцать гвоздей. Это все, что осталось от серии картин к Наташиному роману.
Павел Михайлович наконец сам себе сознался в том, что пришел сюда в надежде найти последнюю главу, которую Наташа так и не успела ему привезти. Но надежды рухнули. Теперь он был уверен в том, что кто-то еще читал ее роман и видел картины.
Слепцов снял картину со стены, завернул ее в клеенку, найденную на кухне, и ушел, захлопнув за собой дверь.
6
8 мая 1972 г.
Я очнулась, не понимая, где нахожусь. Лицо покрывал липкий пот, а губы пересохли. Перед глазами красные круги, голова тяжелая. Тошнотворное состояние. До лица дотронулась чья-то рука, я вздрогнула.
– Тише, тише, милая. Выпей. Это холодный чай. – Женский голос звучал, словно из трубы.
После нескольких глотков мне стало легче. Все та же рука поддерживала мою чугунную голову. Мрак постепенно рассеивался, становилось светлее, но очертания предметов были нечеткими.
– Где я?
– В окружном военном госпитале, – ответила женщина.
Ее ровный голос немного раздражал.
– Что со мной?
– Ты жива, а это главное. Сотрясение мозга, глубокий порез, сломано два ребра и вывихнуто плечо. Сейчас я за врачом схожу.
Женщина встала. Теперь я ее уже видела отчетливо. Невысокая, пожилая, но держалась ровно. Возможно, она тоже из военных медработников.
Надо сосредоточиться. Но не получалось: в голове стоял какой-то гул. Происходящее понимала только в общих чертах.
В палату вернулась медсестра, вместе с ней вкатился толстяк с блестящей лысиной, эдакий человек-колобок.
– Ну ничего, ничего, – сказал доктор, осматривая меня. – Не все так плохо, милочка. Кому суждено утонуть, в пожаре не сгорит. Итак, Оксана Васильевна, как вы себя чувствуете?
Он назвал меня Оксаной. Уже неплохо. Видимо, они еще ничего не поняли. Впрочем, я сама ничего не понимала.
– Я никак себя не чувствую.
– Ну не все сразу.
– Что произошло?
– Катастрофа. Стрелки не сработали. Поезд столкнулся с товарняком. Ведется следствие. Вы уцелели чудом. Вас порезало стеклом разбитого окна. Шрам на животе останется. Но живот – не лицо. От аппендицита бывают шрамы и пострашнее. Травма головы меня больше беспокоит. Могут быть осложнения. Как нам связаться с вашими близкими?
– Не надо никому ничего сообщать. Они с ума сойдут.
– Но муж будет вас искать. Как вы догадываетесь, о катастрофе газеты ничего не напишут.
– Позже я отправлю телеграмму мужу, но не сейчас. Скажите, а вещи мои уцелели?
– Все цело. Вы оказались заблокированы в купе. Спасатели вытащили вас со всеми вашими вещами. Все в полной сохранности. Правда, следователь заинтересовался крупной суммой денег, найденной у вас. Он зайдет к вам позже. Ваша сумка в тумбочке, чемодан получите при выписке.
– А вот эта вещь именная, храните ее. – И доктор протянул мне кольцо. На внутренней стороне я увидела гравировку: «Любимой Оксаночке от мужа».
Пришлось надеть кольцо на палец.
– Паспорт придется поменять, – сказала медсестра и передала мне испачканный кровью документ.
Имя и фамилия сохранились, но фотография была заляпана густым темно-красным пятном. Я облегченно вздохнула. Толстяк прав: кому предначертано утонуть, в пожаре не сгорит.
Вечером пришел следователь лет сорока пяти, с простым лицом и добродушной улыбкой. Его визит не застал меня врасплох и не напугал.
– Извините, долго я вас не задержу, – начал он от двери. – У вас тут чудесные условия. К сожалению, мало кому повезло. Даже опознали не всех.
– Мне сказали, что вас смутила сумма денег, найденная в купе? Деньги передал мне свекор, для мужа. Подошла наша очередь на машину, не хватает. Папочка выручил.
– Но деньги можно послать почтовым переводом, а не таскать в сумочке.
– Я даже не думала об этом.
– Вы ехали в купе одна?
– Да. Попутчики вышли в Омске, и я сразу же заперлась. Я трусиха.
– До катастрофы вы что-нибудь слышали?
– Я вас не очень хорошо понимаю. Говорите прямо, а я постараюсь вспомнить.
– В соседнем купе стреляли. В Омске в поезд сели два пассажира. Девушка в ярко-красном платье, она как раз ехала в соседнем купе, и мужчина лет тридцати. Он опоздал, запрыгнул на подножку последнего вагона уже на ходу и сразу прошел вперед.
– И что тут особенного?
– Мы имеем основания предполагать, что девушка убегала, а мужчина ее догонял. В Омске произошло преступление, и эта парочка в нем замешана. Но преследователь не нашел девушку. Единственная оставшаяся в живых пассажирка из соседнего купе подтвердила, что в Омске к ним подсела девушка в красном платье. Примерно через два часа появился мужчина. Он увидел на полке сумочку девушки, но сама пассажирка вышла из купе за час до этого. Ему так и объяснили, но он не поверил и начал угрожать пистолетом. В купе ехали дети. Их отец встал на защиту и получил пулю в грудь. Мужчина с пистолетом исчез: среди пострадавших его не нашли. Видимо, ему удалось сбежать.
– Я ее видела. Собиралась ложиться спать и вышла в туалет. Лицо не запомнила, в коридоре горел только дежурный свет. Но платье было необычное. Она стояла у окна и курила, а рядом – мужчина, но не молодой, лет пятидесяти. Они над чем-то смеялись. Когда я возвращалась, коридор был пуст. Может, они направились в вагон-ресторан?
Следователь сделал пометки в блокноте.
– Вагон-ресторан изуродовало до неузнаваемости. Все погибли. Девушки в красном платье среди них нет.
– Вы знаете кто она?
– Документов не нашли, но личность ее установлена. Она, так же как и ее преследователь, преступница. Мы ведем поиски этих людей. Их поимка – вопрос времени.
– Может, надо искать среди неопознанных трупов?
– Погибло более двухсот человек. Выживших отправили в четырнадцать больниц по всей области. Среди погибших мало молодых женщин и мужчин, и все они не подходят по описанию на преступников. Ну не буду вас утомлять. Выздоравливайте. Здесь для этого все условия. Если у нас возникнут вопросы, я вернусь. Удачи.
