Евгения Горская - До последнего вздоха
– Я только что вошла, – призналась она, запирая за собой дверь. – Задержалась на работе.
– Что? – ахнул муж. – Какого… Какого черта ты болтаешься по ночам?!
– Еще не ночь, еще только вечер, – поправила его Даша, улыбнулась и пообещала: – Я больше не буду.
– Даш, – помолчав, попросил он, – не трепли мне нервы, я же работать не смогу.
– Не буду, – улыбнулась Даша, чувствуя себя самой счастливой на свете. – Завтра уйду, как всегда, в шесть.
Потом они еще поговорили ни о чем, и Даша поставила телефон на подзарядку.
Противно и тревожно загудела чья-то сигнализация под окном, через пару секунд умолкла.
Даша подошла к окну. На темном небе над крышами виднелись редкие звезды. Соседка Митрофанова наверняка вышла кормить своих кошек, но ее из Дашиного окна не было видно.
Возможность получить госзаказ Телепин оценивал как весьма реальную, поэтому полдня провел, слоняясь по нужным кабинетам, а едва приехав в собственный кабинет, собрал ведущих разработчиков и мучил их, влезая в самые мелкие подробности работы.
К сожалению, почему-то отсутствовал Максим Садовников, на котором, по мнению Телепина, держался основной фронт работ. Вместо Садовникова обычно приходила девочка, фамилию которой Телепин не помнил. Впрочем, такое случалось редко, только если Садовников болел или был в отпуске, а болел Максим нечасто, разве что в эпидемию гриппа день-два сидел дома с температурой.
Сегодня не было ни Садовникова, ни девочки, вместо них пытался отчитываться Дерябко, но получалось это плохо, общие слова Телепину были не нужны, а подробностей работы зам знал меньше его самого.
– Николай Александрович, – проговорил Дерябко, когда совещание закончилось. – Удели пару минут. Дело у меня к тебе.
Телепин до смерти устал, он не успел пообедать и даже выпить чаю. К тому же наверняка уже не раз звонила Вика, а он даже не поинтересовался, что сказал врач, к которому она должна была сегодня пойти.
Разумеется, ни в какие серьезные Викины болезни он не верил, но жена так искренне пугалась, что он опасался, как бы она действительно не заболела от переживаний.
– Конечно, Иван Степанович, – кивнул Телепин. – Садитесь.
Дерябко пересел поближе, проводил последних участников совещания взглядом, подождал, пока захлопнулась дверь.
– Ты думал, кого назначишь на место Снетко, царствие ей небесное?
Телепин почему-то ожидал, что Дерябко перекрестится, но тот только печально посмотрел на потолок.
– Нет еще, – удивился Телепин.
Ирину он искренне уважал и как спеца, и как женщину, считал выбор дяди жены вполне достойным, и ему было неприятно, что вот так сразу кто-то начинает искать выгоду от ее смерти. Впрочем, жизнь есть жизнь, Вика тоже не отложила своих проблем, несмотря на горе.
– Я хочу предложить Катю Сафонову, – наклонился к нему Дерябко.
Девица, с которой обычно приходил к нему Дерябко, была давней ноющей головной болью. О том, что она родственница высокого чиновника, ему сразу сказал тот же Дерябко. Однако чиновник-родственник Телепину не звонил, и никто из министерства по поводу девки не звонил, и Телепин старался о ней не думать.
Думал, конечно. Держать ее в инженерах было нельзя, давать ей руководящую должность – тем более нельзя. Он делал все, чтобы научный центр работал, а не превращался в богадельню. И Телепин мечтал, чтобы девка сама поскорее перешла куда-нибудь, хоть в то же министерство.
Приходя с Дерябко, у него в кабинете девица рта не открывала, и он, как правило, быстро переставал ее замечать.
– Она в курсе работ Снетко? – сделал вид, что удивился, Телепин.
Имел право удивиться, Ирина Сафонову ни разу не упоминала, а она любила хвалить своих подчиненных. Не зажимала их, как тот же Дерябко.
– Послушай, – поморщился зам. – Есть техническое руководство и есть административное. Она же не станет диктовать технических решений, будет отпуска распределять да компьютеры покупать. Сам же знаешь, что на это обычно времени ни у кого не хватает.
– Ладно, – кивнул Телепин. – Я подумаю.
То ли от голода, то ли еще от чего, начала противно болеть голова, Телепин сжал виски, отпустил.
– Подумай, – поднялся Дерябко. – Подумай, Коля.
У двери он задержался, хотел что-то добавить, но только мотнул головой.
Намек в последних словах был явный и неприкрытый. В свое время Дерябко поддержал кандидатуру Телепина, когда его назначали директором. Ситуация тогда для Телепина сложилась крайне удачно, он только что защитил докторскую, под его руководством была выполнена работа, о которой даже упоминали в СМИ как о большом достижении российской научной мысли. Конечно, фамилия Телепина в СМИ не называлась, но все, кто был в курсе реальных дел, ее, то есть фамилию, знали.
Тогда и возникла идея создать научный центр. И тогда же выяснилось, что кроме глубоких пенсионеров возглавлять вновь созданное подразделение некому. К тому же премьер упорно говорил о необходимости смелее выдвигать молодые кадры. Телепин мог бы поспорить с премьером, в инженерном деле опыт имеет огромное значение, а инженерный опыт накапливается десятилетиями, но в данном случае кадровая политика сыграла ему на руку.
Дерябко был за кандидатуру Телепина с самого начала, и хотя решал вопрос, безусловно, не Дерябко, Иван Степанович считал Телепина собственным выдвиженцем. Впрочем, какой-то элемент истины в этом был. Если бы захотел, Дерябко мог бы подпортить Николаю карьеру, поскольку людей, от которых зависело назначение, знал давно и прочно.
Думать о Дерябко и Сафоновой было тошно. Он лично папу-Сафонова не знал, но понимал, что ссориться с ним опасно.
Телепин достал телефон, позвонил жене.
– Ну как, Викуша? – имея в виду поход к врачу, не забыл спросить он.
– Он меня успокаивал, – грустно заговорила Вика. – Говорит, что ничего страшного нет.
– Ну и отлично. У него большой опыт. – Врача Вике рекомендовал и очень нахваливал кто-то из ее знакомых.
– При любом опыте можно ошибиться, – тяжело вздохнула жена.
– Ну, давай найдем другого врача, – предложил Телепин.
– А как его найдешь? Не через интернет же…
Телепин чуть не спросил, почему нельзя найти кожную клинику через интернет, но вовремя сдержался.
– Коля, у тебя же много народу работает, ты поговори с ними.
– Обязательно, – заверил он. – Я поговорю, а ты не расстраивайся. Раз доктор тебя успокаивает, значит, сейчас ничего страшного нет. Постарайся не думать о плохом.
– Я стараюсь, – опять вздохнула Вика.
Голова разболелась всерьез. Можно было попросить секретаршу, но он, как обычно, сам заварил себе чай, спустился в уже закрытую столовую, купил два оставшихся пирожка с яблоком. Для него столовая всегда была открыта.
Нашел в интернете несколько кожных клиник, начал изучать отзывы. Через полчаса выбрал доктора, которого нахваливали больные. Конечно, отзывы могли быть написаны и самим врачом, но тут уж ничего не поделаешь. Оставалось придумать историю, как этот врач помог кому-то из знакомых.
Обычно он старался уезжать с работы попозже, когда пробки хоть немного рассасывались, но сегодня нарушил правило. Как ни странно, до дома он добрался быстро и, обнимая в прихожей Вику, почувствовал, как уходят суета и напряжение долгого рабочего дня. Ему было хорошо с Викой. Счастье, что он ее встретил.
Бумаг в квартире было немного: документы, банковские договоры, старые фотографии. В договорах Вадим мало что понял, без интереса просмотрел фотографии и открыл Славин ноутбук.
Продвинутым компьютерным пользователем Вадим не был, но понять, что электронных адресов у дяди несколько, смог быстро. Правда, ничего интересного в электронных ящиках не оказалось, на письма от друзей-знакомых Слава успел ответить, нераскрытыми были только несколько рекламных предложений.
Захотелось есть. Вадим открыл холодильник, критически оглядел морозилку, сварил пельмени, сел с тарелкой около компьютера.
В электронных папках царил порядок. Фотографии разобраны по годам и темам, документы тоже. Он наугад открыл последние фото, на них грустила или улыбалась Ирина.
Вообще-то с племянниками Слава своих баб обычно не знакомил, он о них и не упоминал почти, познакомил только с Ириной. Вику это сразу здорово напугало, но сестра была неплохой актрисой, разговаривала с Ирой ласково и радость за дядю разыгрывала успешно.
– Мы так рады за Славу, – улыбалась Вика Ирине. – Мужчина не должен быть один, это ужасно. И мы очень рады, что у Славы такая чудесная подруга. Правда.
– Ирина – моя жена, – поправил тогда Слава.
– Слава! – не поддержала друга Ирина. – Женятся в двадцать лет, а не на шестом десятке.
Пельмени оказались вкусными, Вадим отнес пустую тарелку на кухню, вернулся к компьютеру.
– Слушай, он на ней женится, – чуть не плакала сестра, позвонив Вадиму на следующий день после знакомства.
