Майкл Коннелли - Страшила
Но он прекратил всякую деятельность, когда на экране появились фотография и статья. Быстро просмотрев материал, он бросил взгляд на Стоуна, швырявшего как попало свою одежду в черный пластиковый мешок. Как выяснилось, у него не оказалось даже чемодана. По его скованным движениям Карвер понял, что он все еще испытывает боль.
— Я был прав, — сказал Карвер. — Она в Лос-Анджелесе.
Стоун бросил мешок на бетонный пол, подошел к Карверу и поверх его плеча посмотрел на монитор. Карвер, дважды щелкнув «мышкой», увеличил изображение.
— Она? — спросил Карвер.
— Я же говорил тебе, что, когда проходил мимо номера, мне удалось только мельком заглянуть в него. Я даже ее лица как следует не разобрал. Она сидела на стуле в стороне от двери, а в комнате царил полумрак. Возможно, это она, а возможно, и нет.
— А я все-таки думаю, что это была она. Рейчел и Джек. Они снова вместе.
— Постой, ты сказал «Рейчел»?
— Да. Специальный агент Рейчел Уоллинг.
— Мне показалось, что он произнес это имя.
— Кто?
— Макэвой. Когда открыл дверь и вошел в комнату. Я в тот самый момент проходил мимо, задержался на долю секунды у дверного проема и слышал, как она сказала: «Привет, Джек». А потом он тоже что-то сказал и, как мне показалось, назвал ее по имени. Думаю, он сказал: «Рейчел, а ты что здесь делаешь?»
— Ты уверен? А почему раньше об этом молчал?
— Молчал, потому что забыл. Но ты вот сейчас назвал ее по имени, и я вспомнил.
Карвер ощутил приятное волнение, уяснив, что его, возможно, будут разыскивать два таких известных человека, в результате чего кривая его самооценки резко скакнула вверх.
— А о чем вообще здесь написано? — осведомился Стоун.
— О том, как она и один лос-анджелесский коп выследили и затравили парня по прозвищу Мешочник. Он резал женщин на куски и прятал фрагменты трупов в мешках для мусора. Эта фотография сделана на пресс-конференции, посвященной успешному завершению дела. Они, знаешь ли, пристрелили этого Мешочника.
Карвер слышал, как Стоун громко сопел у него за спиной.
— Давай, Фредди, заканчивай уже паковаться.
— Но что мы будем теперь делать? Отправимся на охоту за этой бабой?
— Не думаю. Будем сидеть и ждать.
— Чего?
— Не чего, а кого. Будем ждать, когда она явится за нами. Рейчел станет нашим призом. Наградой за терпение и старания.
Карвер с минуту подождал, не скажет ли что-нибудь по этому поводу Стоун. Может, возразит или предложит собственный план? Но Стоун хранил молчание, показывая всем своим видом, что утренний урок не пропал даром.
— Как спина? Болит еще? — спросил Карвер.
— Побаливает, но в целом я чувствую себя хорошо.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Ну и славно.
Карвер выключил Интернет и поднялся с места. Потом протянул руку и вырвал из терминала провод клавиатуры. Он знал, что специалисты Бюро собирают образцы ДНК, анализируя микроскопические чешуйки кожи, скапливающиеся между клавишами. Такую улику он им не оставит.
— Надо поторапливаться и побыстрее все здесь заканчивать, — сказал он. — После этого я сделаю тебе массаж спины, и у тебя все пройдет.
— Не надо никакого массажа. Мне и так хорошо.
— Хорошо, да не очень. А мне нужно, чтобы ты был в форме. Запомни, тебе понадобятся силы, когда агент Уоллинг выйдет на нас.
— Не беспокойся. К тому времени я буду в отличной форме.
Глава четырнадцатая
Один неверный шаг
В понедельник утром я решил ориентироваться на дневное восточное время, чтобы быть наготове, когда Рейчел позвонит из Вашингтона. Поэтому поднялся очень рано и в шесть утра уже входил в новостной зал «Таймс», где собирался продолжать свои изыскания.
В новостном зале не было ни души. Я не увидел даже дежурного репортера или редактора и с ностальгической грустью подумал о том, насколько в газете все изменилось со времен процветания. В прежние времена в новостном зале мне всегда хорошо работалось, ибо царившая здесь обстановка бурной деятельности, духа товарищества и деловой конкуренции, приправленная едкими циничными замечаниями и шутками, сопровождавшимися раскатами смеха, и вечными дебатами по тому или иному вопросу, невольно будировала мозговую и творческую деятельность. Это позволяло мне писать умные, хлесткие репортажи, напитанные энергией дня, реагируя на актуальные события, происходившие в городе, и чувствовать, что я делаю нужное для жителей Лос-Анджелеса дело. Теперь же, в силу постоянных сокращений и экономии, газета постепенно превращалась в бледную тень некогда уважаемого энергичного и боевого печатного органа, и мне представилось, что скоро она станет напоминать этот пустынный зал, освещенный кое-где голубоватыми лампочками дежурного света. В определенном смысле я даже испытывал известное облегчение, зная, что скоро уйду отсюда, ибо не хотел быть свидетелем ее полного развала и краха.
Обосновавшись в своей ячейке, я проверил пришедшую на мой рабочий компьютер электронную почту. В прошлую пятницу газетные техники восстановили мой эккаунт и снабдили его новым паролем. Оказалось, что за прошедший уикэнд я получил более сорока писем — в основном от незнакомых мне людей, высказывавших свои мысли относительно серии статей на тему «Труп в багажнике». Я прочитал их одно за другим, после чего уничтожил, не желая тратить время на ответы. Два послания разительно отличались от прочих и пришли от субъектов, утверждавших, что они сами серийные убийцы и уже включили меня в список своих будущих жертв. Эти два я сохранил, чтобы потом показать Рейчел, хотя особого беспокойства по их поводу не испытывал. Один из авторов вместо «серийный» написал «серейный», из чего я заключил, что имею дело или с шутником, или с типом с дефектом умственного развития.
Кроме того, я получил сердитое послание от фотографа Сони Лестера, утверждавшего, что я подвел его, не подключив к освещению этой истории, хотя твердо обещал ему это. Я ответил не менее сердитым посланием, где поинтересовался, какую конкретно историю он имеет в виду, поскольку ни под одной из опубликованных в последнее время статей нет моей подписи. Далее я написал, что в связи с отстранением от работы над репортажем пострадал куда больше, чем он, и предложил адресовать все жалобы редактору новостного отдела Дороти Фаулер или главному редактору.
После этого я достал лэптоп, обложился принесенными с собой файлами и приступил к работе. За прошлую ночь я довольно далеко продвинулся в своих изысканиях и практически завершил исследование документов по убийству Дениз Бэббит. Более того, я составил профиль убийства, присовокупив к нему впечатляющий список вещей, связанных с жертвой, которые убийца должен был знать, чтобы совершить преступление в свойственной ему манере. Теперь же я занялся изучением документов по делу Шарон Оглеви, отбирая и классифицируя аналогичную информацию.
Меня никто не отвлекал, и мне удалось спокойно и продуктивно поработать пару часов. Я до такой степени погрузился в дело, что не заметил, как новостной зал начал постепенно оживать и заполняться сотрудниками. Держа в руке стаканчики с утренним кофе, они обменивались новостями и сплетнями, готовясь к началу первого рабочего дня новой рабочей недели. В восемь часов я решил сделать перерыв, чтобы немного отвлечься, попить кофе и съесть пончик, после чего сделал ряд звонков — в частности, в редакцию криминального отдела, чтобы узнать, не проходило ли ночью по нашим источникам что-нибудь заслуживающее внимания.
Удовлетворенный тем, что ночь прошла сравнительно тихо, я вернулся к своим файлам и уже начал печатать профиль убийства Шарон Оглеви, когда мне на электронную почту пришло первое письмо текущего дня. Я посмотрел на заглавие. Выяснилось, что оно отправлено нашим главным редакционным вешателем Ричардом Крамером.
Послание оказалось кратким, но содержало намек на интригу.
«От кого: Ричард Крамер РичардКрамер@ЛАтаймс.com
Дата: 18 мая 2009 года, 9:11 утра по тихоокеанскому времени
Кому: ДжекМакэвой@ЛАтаймс.com
Содержание: Джек, загляни ко мне, когда представится возможность.
Р.К.».Я приподнялся со стула и обозрел новостной зал поверх окружавших ячейки стенок, сосредоточив внимание на секторе, где располагались «аквариумы» редакторов. Крамера в его стекляшке я не заметил, однако из своей ячейки мне не удалось рассмотреть его письменный стол. Возможно, он находился на рабочем месте, размышляя над тем, кому в связи с безвременной кончиной Анджелы Кук передать ставшую вакантной должность в отделе криминальных новостей. Очень может быть, что вашему покорному слуге снова предложат натаскивать очередного молодого журналиста, водить в Паркер-центр и знакомить с теми же самыми людьми, с которыми неделю назад знакомил бедняжку Анджелу.
