Э. Хакимова - Колыбельная Кассандры
При следующей же встрече Кассандра засунет девчонке в чертовую глотку неоспоримое доказательство того, что она расследовала-таки ее гребаное убийство. Доказательство неоспоримое настолько, насколько оно вообще может быть таковым. Еще бы, собственноручно задокументированное.
В одном девчонка была права: последняя кукла действительно хранила в себе самое главное объяснение. С каким удовольствием сейчас Кассандра сказала бы этой прозрачной гадине в последний раз «Поло!»
Сент-Джонс мысленно подвела итоги, которые относились к обычной действительности, к нашему пропащему миру, так сказать. На данный момент в сейфе полицейского участка Полпути лежат четыре из пяти кукол. В морге (а также в подвальном леднике, за нехваткой места и недостаточных для лесника габаритов) у доктора Элдена — три с половиной свеженьких трупа. Где-то в развалинах старой усадьбы мыкается их создатель.
«Черт, надеюсь, эта проклятая злоязычная стерва достаточно везуча, чтобы не быть бездарно заваленной в катакомбах!» — отчаянно пожелала Кассандра. Искренне радует и греет сердце факт, что, как оказалось, вполне в силах человеческих контролировать спонтанное сумасшествие и что ни болезнь, ни галлюцинации не мешают исправно выполнять обязанности. Так и должно быть.
Двери распахнулись, в кабинет влетел Мофли.
— Нашли Камиллу? — вскочила Кассандра, вглядываясь в лицо констебля.
— Украли голову! — еле выговаривая слова от волнения, проговорил он.
— Что? У доктора Элдена выкрали голову Уны Крайн? — не поверила Кассандра, опускаясь обратно на кресло.
— Да нет же, — замахал руками констебль, осознав чудовищность такого предположения. — Вывеску с лавки кукольницы. Голову мавританки.
Глава 19
Лавка в наступающей темноте горела яркой иллюминацией, подсвеченная фарами машин, богатым освещением всех окон и прожекторами криминалиста. Все добропорядочные жители деревни съехались в непривычно поздний час для странного праздника.
Участники литературного клуба из тех, кто оставался в живых, находились в первых рядах сдержанно молчаливой публики и с надеждой взирали на представителей закона. Яркие, желто-черные, как ядовитые змеи, ленты ограждений успешно исполняли роль серпантина.
Да, веревка, на которой ранее болталась погремушка головы мавританки, сиротливо пустовала. Словно мертвец вернулся за своей собственностью и сбежал на волю погулять. Никто не приступал к работе. Мофли, замерев из уважения к ужасу сотворенного, открыл рот. Криминалист невозмутимо грыз зубочистку.
Как только подъехала Кассандра, люди стали понемногу рассеиваться, уважительно переговариваясь вполголоса. Специалисты под ее тяжелым взглядом тут же опомнились и рьяно принялись за работу. Мофли, в форменной фуражке, защищенной от настырно моросящего дождя колпаком для душа, с воодушевлением строил из себя солдата на главном государственном посту. Наверняка он участвует в местной театральной самодеятельности, решила Кассандра, надо уточнить у… Впрочем, агент ведь слинял, опомнилась она.
Когда толпа поредела, бросилась в глаза высокая троица Ходжесов, похожих на прибрежные скалы, которые обнажаются во время отлива.
— Мы пришли предупредить… — начал отец, основательно откашливаясь.
— Что это ваша работа? — почти с надеждой подсказала Кассандра.
— Само собой, нет! — в один голос завопили сыновья. — Зачем бы это нам сдалось?
— Ну конечно, вы ведь уже доказали неукоснительную приверженность к действиям логически обоснованным, — саркастично вспомнила Кассандра. Презрительно игнорируя их дальнейшие возражения, она обратилась к отцу: — Никаких предупреждений, исключено. Никуда вы отсюда не уедете, пока я не закрою дело.
— Откуда вы… да, я собирался сказать, что возвращаюсь в цирк. Вы нас не удержите.
— Дело не закрыто, все проходящие по нему останутся в полном моем распоряжении, — жестко прервала Кассандра. — Кое-кому еще предстоит суд за то, что он стрелял в человека, вы забыли?
— Дело решенное, — по-бычьи упрямо покачал головой Ходжес. — Только дома, в цирке, мы сможем защитить себя. Сдается мне, что вы понимаете это. Ваш мир обманчив и зол, как местная трясина. А в цирке все ясно. Только там справедливость и есть. Хотел еще попросить вас… присмотреть за Лили Мэй. Отказывается возвращаться домой, не хочет расставаться с Сэлли.
Завизжали тормоза. Машина доктора Элдена с криво поставленной на крыше полицейской мигалкой подъехала к лавке кукольницы. «Что за черт, — успела подумать Кассандра, отвлекаясь от семейных проблем цирковых силачей. — У дока есть мигалка? И он умеет ею пользоваться? Зачем она ему на вечно пустых улицах деревни?»
— Милочка… Касса… то есть детектив-инспектор Сент… — С трудом переводя дыхание, доктор героически попытался вспомнить верное обращение.
— Пропала Лили Мэй, — без обиняков закончила его жена. Чтобы обозначить размеры произошедшей трагедии, она добавила: — Малышка Сэлли страдает.
— Пропала Лили Мэй… — опустошенно проговорил Ходжес.
— Черта с два, пропала, пусть только попробует, — пообещала Кассандра. До белого каления доводило то, что все пытаются оторвать ее от поисков Камиллы, главного источника зла. Она уверенно приказала: — Доктор, живо домой. Для вас работы здесь все равно нет. А девчонка может вернуться в любой момент, вы должны ее встретить.
— Дорогуша, вам следовало бы отдохнуть, — не сдержался доктор.
Кассандра изнемогала от наступающей панической атаки. Как же ей не хватало сейчас агента!
— Стоп! — зверски завопила она тоном крутых полицейских в фильмах, которые она презирала и никогда не смотрела. — Так. По инструкции доктор свободен. Криминалист работает на месте происшествия. Ходжес пишет заявление. Розыски начнем завтра.
— Но, — встревожилась миссис Элден. Доктор потрепал ее по руке.
— Никаких «но», — отрезала Кассандра.
Сама она поехала домой. Чем дольше Камилла проторчит в сырых подвалах, тем легче ее будет поймать. Глядишь, еще сама выползет, когда проголодается. Уже через полчаса Кассандра, едва живая, была дома. Волоча ноги, она дошла до середины комнаты и упала как подкошенная на кушетку. Свет не включала. Голова была ясная, несмотря на стопроцентное физическое истощение. Полежав минуту, детектив решилась поднять руку к стакану. Ничуть не удивилась, встретившись глазами с Эмили.
— А, — без малейшего энтузиазма поприветствовала она гостью. И заметила, для проформы: — Давно не виделись.
— Дорогая… но, правда, я к вам чрезвычайно привязалась! Хочу сообщить важное известие!
— Я тоже припасла сюрприз, — парировала Кассандра.
— Ничто не может сравниться с моим! — сказала гостья. — Кассандра, должна признать, что человек, столько сделавший для меня, дороже, чем сестра!
— Что за черт? Ничего мне больше от тебя не надо. Игра закончена. Вот! Я нашла то, что тебя удовлетворит. В чем ты не усомнишься, как в себе.
Кассандра достала листок и победоносно бросила его на стол. Эмили осторожно присела к столу, не решаясь прикоснуться, тем более взять в руки лист, будто он был отравлен.
Полчаса или более длилось молчание. Затем Кассандра открыла глаза.
— Спасибо. — По щеке Эмили скатывались прозрачные слезы, как вода по стеклянной вазе. — В благодарность открою свои карты. Я устрою вам встречу с Камиллой. Но вы должны поехать туда одна. Обещаю, с вами не случится ничего плохого.
— Что-то мне подсказывает, что у нас разные представления о плохом и хорошем, — недовольно проворчала Кассандра.
Она знала, что не утерпит и непременно поедет. Одна? Пожалуй, и одна. Она будет осторожна и покажет всем в управлении, что ее рано списывать со счетов. Если она в одиночку сможет задержать Камиллу, опасную убийцу… Тогда никакое помешательство не страшно.
Камилла, подлая тварь, проклятая циркачка. Ну что у нее за оружие? Огнестрельное? Маловероятно. Все ее вещи они конфисковали. При себе вряд ли она будет иметь что-то серьезное, вроде настоящего пистолета. К тому же стрелять в человека — это не в ножички играть.
— Я вижу, вас заинтересовало мое предложение. — Хитрый голосок Эмили уже перестал дрожать. Она читала мысли по лицу Кассандры. — Признаюсь, мне неловко, что все это время я не верила в вас. Играла, скрывала главное… и не очень-то помогла в расследовании. Тогда как вы проявили благородство и выполнили данное слово. Что ж, вы напомнили мне, что правила чести одинаковы для обеих сторон мира.
— Но! Если ты меня обманешь… клянусь, завтра же во всех газетах будет напечатан этот листок. С этого самого дня в школах будут изучать твою персону совсем в другом свете.
— Это совершенно излишне, уверяю вас, — оскорбилась в лучших чувствах Эмили. — Игра закончена, вы победили. Осталось лишь получить награду. Ну что, идемте?
