Дарья Калинина - Баран и новые ворота
– Не знаю такого, – решительно заявила Марго, но, заметив скептический взгляд Михайловского, добавила: – Может быть, вы имеете в виду Сережу? Но он же совсем молоденький и вообще-то числится у меня в офисе охранником, он сын моей подруги, я его взяла по ее просьбе. Но какой из него охранник? В прошлом году школу закончил. Иногда я поручаю ему купить продукты для меня и донести до дома. Только и всего.
При этом Марго повела царственным плечом, и шаль слегка сдвинулась. Все лица мужского пола потеряли дар речи.
– Нет, не Сережу, – ответила за них Инна. – Видели мы этого хлюпика, но там был еще один. Вот этот парень!
И она достала фотографию, которую дал ей Бритый. Марго непроизвольно вздрогнула, что не укрылось от всех присутствующих, не сводивших с нее глаз. Маргошина привлекательность на сей раз сыграла против нее.
– Так что же с этим парнем? – спросил Михайловский. – Узнаете вы его?
– Нет, не узнаю, – величественно, приложив пальцы к вискам, сказала Марго, уже оправившись от первого смущения.
– Удивительно, а вот соседи видели его часто у вас на Ленинском. Не настораживает вас такое единодушие? – прищурившись, ехидно спросил следователь.
– Можете меня пытать, но никакого парня с серьгой в ухе я знать не знаю. А то, что вы мне показываете на фотографии, вообще трудно назвать парнем. Вместо лица блин какой-то. Только ухо и видно. Но знаете, по уху мне еще не приходилось своих знакомых узнавать.
Следователь почему-то при этом покраснел, словно Маргоша брякнула что-то неприличное. Пока следователь бубнил и бубнил о даче заведомо ложных показаний, о том, что они все равно докопаются до истины, Юля лихорадочно перебирала фотографии и при этом бледнела все больше и больше. Инна, обратив внимание на ее странное поведение, подошла к подруге и услышала, как она бормочет себе под нос:
– Нет, не может этого быть. Это просто совпадение. Надо еще проверить…
После этого Юля начала спиной пятиться из комнаты. Никто не обратил на нее внимания, все мужчины продолжали пялиться на полуодетую Марго. Инна догнала подругу на лестнице и прошипела:
– Что это ты собралась проверять?
Юля посмотрела на нее совершенно безумным взглядом, резко оттолкнула от себя и бросилась вниз по лестнице. Инна догнала ее лишь внизу в тот момент, когда Юля уже сидела за рулем. Дверцы машины были плотно закрыты. Делать было нечего, Инна кинулась прямо под колеса машины, от души надеясь, что у подруги еще сохранились остатки разума. Ей повезло. Юля все же вышла из машины и попыталась вытащить подругу из-под колес.
– Ты мне мешаешь, – пыхтела она. – Мне нужно срочно съездить в одно место.
– Никуда ты без меня не поедешь, – твердила Инна, цепляясь за бампер. – В таком состоянии я тебя одну не отпущу.
Наконец Юля поняла, что отодрать цепкую Инку от машины ей не под силу, и сдалась.
– Садись, по дороге расскажу, – скомандовала она.
Инна не заставила себя долго просить. Она плюхнулась на переднее сиденье и пристегнулась ремнем.
– Ну! – требовательным тоном сказала она.
– Я ни в чем не уверена, – сказала Юля. – Но, по-моему, я вспомнила, в чьем ухе я видела такую же серьгу, как у парня на фотографиях. Теперь я понимаю, что меня все время мучило, когда я их рассматривала. У парня серьга в виде барашка, понимаешь?
– Нет, – чистосердечно призналась Инна. – Не понимаю, почему ты так волнуешься.
– Что с тобой говорить! – отмахнулась Юля. – Сейчас либо сама все поймешь, либо, если я ошиблась, и понимать нечего будет.
После этого не слишком обнадеживающего замечания, Юля погнала машину на сверхскорости, и вскоре они оказались в районе станции метро «Владимирская». Тут Юля оставила машину у рынка, а сама решительно свернула в узкий проулочек, по обе стороны которого тянулись обшарпанные домишки, по которым ремонт плакал с еще довоенных времен.
– Если мне не изменяет память, это должно находиться здесь, – бормотала Юля себе под нос.
Довольно скоро выяснилось, что память Юле не изменяет. Подруги поднялись на четвертый этаж и позвонили в облупившуюся дверь, на которой висело несколько табличек с фамилиями жильцов и количеством звонков, на которое он должен среагировать. Юля трижды нажала на кнопку. Она позвонила Скрипелову. Инне эта фамилия ничего не говорила. Она толкнула Юлю в бок и хотела спросить, что они тут делают, как неожиданно дверь распахнулась, и на пороге возник… Антон!
Инна недоуменно вытаращилась на парня. Он, в свою очередь, таращился на девушек. Одна Юля контролировала ситуацию.
– Так я и думала, что ты здесь, – заявила она своему бывшему любовнику.
– А… я, – промямлил Антон, плохо представляя, что делать дальше.
Но Юля взяла инициативу в свои руки. Она отодвинула парня с дороги и вошла в квартиру, Инна последовала за ней. Антону осталось только захлопнуть за ними дверь и проводить девушек к самой дальней комнате. В квартире, кроме них, похоже, никого не было. Непонятно почему у Инны по телу пробежал противный озноб. Антон уже успел прийти в себя, прошагал к окну и расположился в кресле.
– Зачем пришла? Вещи отдать? – спросил он у Юли без тени смущения. – Ради бога, они мне не нужны. Подари их своему новому приятелю. А меня это барахло не интересует.
– В самом деле? – ехидно осведомилась Юля. – Может быть, ты и перстень мне вернешь?
Вместо ответа Антон небрежно снял с пальца золотую печатку с чернью и одиноким брильянтом и швырнул его на стол.
– А сережку? – нехорошим голосом осведомилась Юля.
При этом Инна машинально посмотрела на уши Антона. Они багровели в лучах солнца, но никаких украшений в них не было.
– Какую сережку? – тихо спросил Антон.
– Вот эту, – ответила Юля и бросила перед парнем фотографии, найденные в квартире у Любочки. – Ту самую, что я заказала у ювелира и подарила тебе. Она тут, в отличие от тебя, прекрасно получилась. Думаю, какие-нибудь из «пальчиков», найденных на квартире у Любочки, принадлежат тебе. Впрочем, в милиции это быстро выяснят.
– Кому ты еще про это говорила? – деловой скороговоркой осведомился Антон.
– Никому, – Юля посмотрела ему в глаза.
– И что ты хочешь за молчание? – поинтересовался Антон.
– Правду, – сказала Юля. – Это ты таинственный любовник Любочки, которого обыскалась милиция?
– Я с ней встречался несколько раз, – кивнул Антон. – Довольно глупая девка, неудивительно, что в нее втюрился такой же придурок.
– Леша? – уточнила Инна.
– Угу, – кивнул Антон. – Любочка живо окрутила парня, он только и мечтал, как они ограбят сейф его благодетеля и уедут из города навсегда. Будут жить в теплых краях. Он и шифр подсмотрел, и пленку смонтировал. Дело-то было нехитрое.
– А выстрелила в него Любочка? – поинтересовалась Инна, которая уже начала смекать, что к чему. – Чтобы отвести подозрения? Он ведь должен был дать показания против Юли и Олега с Борисом. Но тут у вас прокол получился, у парней оказалось железное алиби, а значит, и Юлина вина ставилась под большое сомнение. – Инна с презрением смотрела на парня. – Но зачем тебе понадобилось подставлять именно Юлю? Чтобы глаза не мозолила? Или потому, что ее папа близкий друг Засуры, и вы надеялись, что он не будет привлекать милицию?
Антон не ответил, он поднялся с кресла и отошел от окна.
– Ну хорошо, это уже не важно и не будем об этом. Но что было потом? – спросила Юля.
– Потом мне пришлось идти и убивать Лешу, сначала мы долго боялись, что он проговорится в больнице, но этого, слава богу, не случилось. Он держался как кремень. Любочка позвонила ему домой и узнала, что жена и мать ушли, а он ждет медсестру с уколом. Пистолет у нас уже был, тот самый, из которого Любочка стреляла в Лешу. Дальше вы уж знаете. Пока Засура подозревал Юльку и травил ее бандитами, мы с Любочкой решили отпраздновать победу. Я пришел к ней в гости, мы выпили, съели тортик, а потом она заснула.
– А ты открыл газ, – договорила за него Инна. – В общем, правильно. Зачем делиться, если можно взять все. К тому же Любочку все-таки могли вычислить.
– Понимаешь, моя бы воля, я бы ее не тронул. Но…
И тут позвонили в дверь. Антон дернулся.
– Убирайтесь на кухню и не смейте оттуда высовываться, – прошипел он девушкам.
Схватив их за руки, он потащил их в грязную, заставленную обшарпанными кухонными столами кухню. Тщательно прикрыв за ними дверь и подперев ее снаружи для верности палкой от швабры, он пошел открывать дверь.
– Я вот все думаю, – сказала Юля, толкнув пару раз дверь и убедившись, что она крепко заперта, – а чего это он так разоткровенничался? И кажется мне, что такое уместно только в том случае, если он намерен заставить своих собеседников замолчать навеки.
– Не успеет, – с мрачным видом возразила Инна, прислушиваясь к звукам, доносящимся от входной двери. – Ему самому несладко приходится. По-моему, его сейчас душат.
