Елена Милкова - Те же и Скунс
– А ну положь где лежало, твою мать!.. – налетела она на Алексея. И тут же, нагнувшись и продолжая невнятно материться, принялась сама переставлять бутылки обратно. При этом она так принципиально грохала ими о ванну, что сплошь выщербленная эмаль уже не вызывала удивления. – Впёрся к жидовке, у неё там и полощись! А у людей не хозяйничай!..
Снегирёв задумчиво посмотрел поверх её согнутой спины, туда, где сквозь приоткрытую дверь видна была внутренность комнаты. Возле стены на деревянной подставке красовалась огромная «химическая» бутыль с узким горлышком и притёртой гранёной пробкой. Бутыль была почти до самого верха заполнена чистой прозрачной жидкостью. Что может хранить в подобной ёмкости женщина, таскающая стеклотару не из дому, а домой?.. Алексей поднял увесистую бутылку из-под «Mood maker vodka», перехватил её за горлышко – и метнул.
Таня Дергункова, занятая восстановлением «конституционного порядка», его движения не увидела, а напрасно. Прямое попадание разнесло двадцатилитровую бутыль в мелкие дребезги, расплёскивая по полу их с сожителем совместный бюджет. Даже донышко лопнуло пополам, губя драгоценную влагу всю без остатка. Женщина изумлённо выпрямилась на звук бьющегося стекла – красная, распаренная от ругани и наклонов, – и картина открывшихся разрушений на миг обратила её в соляной столп.
– А-а-а-а… – без слов закричала она затем, бросаясь навстречу мощной волне запаха, уже распространявшегося из комнаты. Алексей закрыл дверь, отгораживаясь от повторных нашествий, заново освободил себе место под душем и включил горячую воду.
Он уже растирался полотенцем, когда Таня Дергункова опять заметалась с той стороны, сотрясая ветхий шпингалет и обещая «жидовкиному» постояльцу кары одна страшнее другой. Алексей слушал с большим интересом. Кажется, самым крутым, что ему грозило, были кулаки Таниного сожителя Лёни, который явится вечером и вот ужо вынет из него душу. Что характерно, среди напастей, призывавшихся на снегирёвскую голову, милиция не фигурировала.
Профессиональная смерть
Есть на Мойке, возле Синего моста, замечательный небольшой ресторан под названием «Диамант». Реклама, помещённая в справочниках по Петербургу, обещает изысканную русскую и европейскую кухню, что вполне соответствует положению дел. Кухня там и впрямь исключительная. И вообще «Диамант» – место славное и спокойное. Нет здесь грандиозного шика, как в каком-нибудь «Невском Паласе», но это в некотором роде даже и хорошо. Чего хочется директору-распорядителю совместной компании, только что заключившему очень выгодную сделку? Посидеть с новыми партнёрами в почти домашней тишине и уюте. Расслабиться после трудов.
После того памятного разговора с «доном Корлеоне» у Сергея Петрухина поначалу здорово «заиграло очко». Он, правда, не потерял присутствия духа и сразу навёл все возможные справки, поскольку выполнять дурацкие требования старика и тем более платить ему двести тонн баксов его заставила бы только реальная вероятность расправы. «Значит, заплатят твои компаньоны. Чтобы с ними не случилось то, что случится с тобой», – сказал, прощаясь. Француз, и фраза эта долго звучала у Сергея в ушах. Страшны были не сами слова – на понт брать, оно дело нехитрое, – а спокойный тон, которым была произнесена угроза. Однако информация, полученная вскоре, Петрухина успокоила. Француз, сообщили ему, почти отошёл от дел и последние годы жил былыми заслугами, выступая среди коллег по профессии больше как наставник, консультант и третейский судья. А уж убийства… это Француз-то, «грабитель с валидолом», который пил со своими жертвами чай, убеждая их, что жизнь на том не кончается?.. Куда ему до нынешних молодых, до тех же «пулковских» или «тихвинских» живоглотов. Ну, в лучшем случае пришлёт ещё пару каких-нибудь бугаев – прочищать петрухинские мозги…
Именно на такой случай директора-распорядителя «Балт-прогресса» теперь всюду сопровождал телохранитель.
Держа в руке бокал, Сергей откинулся к мягкой спинке дивана и нашёл своего охранника взглядом. Тот сидел за соседним столиком и пил кока-колу, бдительно поглядывая на других посетителей и время от времени находя взглядом сквозь щель в шторах хозяйскую чёрную «Ауди», припаркованную на набережной. Паша, охранник, Сергею нравился. Пиджак – на четыре размера больше, чем брюки. Петрухин сам видел, как Паша разбивал рукой кирпичи, а потом стрелял в тире из пистолета, метко поражая мишень. Причём всё это – невозмутимо катая, на манер Сильвестра Сталлоне, в углу рта зубочистку. Класс. И запрашивала эта охранная фирма, как ни смешно, дешевле других. В остальных, хоть в той же «Эгиде», назойливо сватали целую бригаду амбалов. Ну на кой чёрт ему, спрашивается, двое или трое таких вот Паш? Они там что думают, у него денег совсем уже куры не клюют – будет, как дурак, всех кормить, кому кушать охота?..
Обычно Петрухин водил «Ауди» сам. Нравилось ему это ощущение господства над могучим и безропотным зверем, загнанным под капот. Однако сегодня день был определённо особенный. Если всё пойдёт как задумано (а вероятность накладок, прямо скажем, была минимальная), «Балт-прогрессу» светило здорово приподняться. Красиво и динамично. На уровень, где делили уже настоящие пироги. Вроде наконец-то реанимированного проекта окружного шоссе…
На этом новом уровне и хлопоты предстояли соответствующие, но предаваться заботам двадцать четыре часа в сутки – плохой стиль. Современный глава процветающей фирмы не должен выглядеть «совковым» забеганным руководителем. Опять же лососина с грибами, суточные щи и хорошая стопка «царских» блинов требовали определённых напитков…
Паша, ко всем прочим его достоинствам, был ещё и классный водитель. Петрухин уже доверял ему свою красавицу и остался очень доволен. Он размягчённо подумал, что надо бы сделать хорошему парню какой-нибудь подарок на память…
«Диамант» он покидал в самом радужном настроении, весело перешучиваясь с партнёрами и не подозревая, что у самого выхода его ждёт неприятность.
– Сергей Михайлович, – выдохнул бдительный Паша. – Колесо-то…
Движение по набережной в этом месте было одностороннее, паркуйся хоть справа, хоть слева. Петрухинская «Ауди», в капельках от моросившего дождичка, виднелась по ту сторону проезжей части, ближе к парапету. Любимица удачливого бизнесмена стояла странно скособочившись и, казалось, жалобно поглядывала на хозяина длинными раскосыми фарами. Левое переднее колесо у неё по какой-то причине совершенно спустило, так что металлический обод уродливо промял резину, опираясь сквозь неё на твёрдый асфальт.
Партнёров было трое, и все отреагировали по-разному. Одинаковым был лишь оптимизм.
– Пускай это у тебя, Михалыч, будет самое страшное огорчение, – хлопнув Петрухина по плечу, засмеялся один.
– Я когда-то Фрейда на эту тему читал, – сказал второй. – Он там ещё рассуждает, почему, как случится крупная пруха, тянет что-то сломать. Вроде у него самого родственник от болезни поправился, так он хвать дорогую статуэтку – и об пол! Что-то там такое про задабривание судьбы. Как бы сам себе устраиваешь мелкую пакость, чтобы крупную отвести…
«Ага, – зло подумал Петрухин. – Небось колесо-то не твоё!»
Третий партнёр был единственным, кто не пил, ибо сам сидел за рулём. Он отпер белую «Вольво» и предложил:
– Тебя подвезти?
– Спасибо, – отказался Сергей. – Сейчас Паша колесо поменяет. Проветрюсь пока, покурю…
– Где ж и покурить, как не на свежем воздухе, – сказал владелец «Вольво». Все снова засмеялись, расходясь по машинам. Соскучившиеся водители уже прогревали моторы.
Без вины виноватый Паша отключил сигнализацию и вытащил из багажника домкрат и запаску. Ему не хотелось пачкать хороший костюм, но снимать пиджак, под которым была белая рубашка и кобура со «стечкиным», не хотелось вдвойне. Автомобиль стоял правыми колёсами на гранитных плитах тротуара, то есть и так с хорошим креном налево. Чтобы в таких обстоятельствах подсунуть домкрат, невезучему Паше пришлось сперва согнуться в три погибели, потом вовсе опуститься на корточки и низко нагнуться, запуская руку под днище. Петрухин обошёл «Ауди», закурил и облокотился на парапет, глядя в воду и временами поплёвывая. Дождик продолжал моросить, и он лениво подумал, не спрятаться ли в машину. Потом решил, что не стоит. Прохладная сырость по-своему была даже приятна.
Со стороны Юсуповского дворца приближалась изрядная – человек тридцать пять – группа отечественных туристов. Они говорили с характерным краснодарским прононсом и кучковались вокруг владельцев зонтов, стараясь укрыться от дождика, которого коренные питерцы не замечали вообще. «А говорят, денег ездить нет у народа», – подумал Петрухин.
– Сергей Михайлович!.. Готово, – окликнул Паша две или три минуты спустя. Принципал не отозвался, и телохранитель высунулся из-за машины: – Сергей Ми…
