Анна Данилова - Крылья страха
Первые три номера ответили длинными гудками. Четвертый хрипловатым мужским голосом пролаял:
– Кто тебя просил соединять меня?..
И тут же, очевидно, голос секретарши прошелестел нежно и испуганно:
– Евгений Петрович, вы же сами просили, чтобы я вас переключила…
На проводе был лично Евгений Петрович Сырцов.
– Это я, – прошептала Юля, стараясь подражать голосу Полины. В принципе у Песковой был довольно обычный голос, разве что с некоторым придыханием.
Послышался щелчок – секретарша отсоединилась. И тогда Юля, воспользовавшись тем, что ее никто не видит и что у нее появилась редкая возможность проверить Сырцова на предмет знакомства с Песковой, повторила, только уже более настойчивым и даже злым тоном:
– Говорю же, это я… – и задышала часто-часто. Она сознавала, что уровень артистических способностей у нее всегда стоял на нулевой отметке, но понимала также и то, что человек, ОЖИДАЮЩИЙ услышать чей-нибудь голос, услышит его, даже если в трубку проворкует голубь.
– Полина, сука, это ты? – прозвучал в трубке преисполненный ненависти и злобы голос Сырцова. Казалось, он даже зарычал.
– Я…
– Обещаю, сука, достать тебя из-под земли и вырвать твой поганый язык. Ты подразни меня, подразни… Я же все твои кишки на кулак намотаю.
Юля не поняла, как получилось, что она бросила трубку. Очевидно, слова Сырцова прожгли ее насквозь, и трубка сама выскользнула из ее рук. Она снова взяла ее, но на том конце провода уже положили трубку. А скорее всего – бросили.
Что же такого могла сделать Сырцову Полина, если он собирался вырвать ей язык и намотать кишки на кулак?
Юля вернулась в машину и позвонила Крымову. Передала разговор с Сырцовым.
– Полина и Сырцов? Это что-то новенькое.
– Помнишь, когда мы все сидели за столом и пировали, Шубин рассказывал, что Сырцов продал свои машины, особняк, что-то еще… И Щукина еще тогда заявила, что так поступают люди, которые собираются слинять. Она так и сказала «слинять»?..
– Да, что-то такое припоминаю… И ты думаешь, что это может быть как-то связано с Полиной?
– Да я просто уверена в этом. Нам надо бы поговорить с нею еще раз. Но она повела себя таким образом, что мы теперь чуть ли не обязаны защищать ее. Она постоянно прикидывается жертвой.
– Юлечка-а, успокойся… Ты просто ревнуешь, твои чувства не должны влиять на ход дела… Я бы поговорил с ней, но она запретила мне там появляться. И правильно, между прочим, сделала… Мне и так кажется, что за мной следят.
– Кто?
– Не знаю, черная «Волга» уже пару дней пасет меня. Хотя, кто его знает, может, у меня просто развивается паранойя?
– Полина явно чего-то или кого-то боится… А мы идем у нее на поводу…
– Но что же делать? Отдать ее на растерзание сазоновским ребятам или Сырцову? Давай подождем…
– Нет, Крымов, это не мои чувства влияют на ход дела, а ТВОИ… Я сейчас же позвоню домой и поговорю с ней!
Юля отключилась и набрала свой домашний номер телефона. Но сколько ни ждала, трубку так никто и не снял. Автоответчик, вежливо сообщив ее же голосом, что Юлии Земцовой сейчас дома нет, растворился в волнах эфира…
Секунду спустя ей на сотовый позвонил Крымов:
– Ну что, дозвонилась?
– Она не берет трубку.
– Правильно. Береженого бог бережет.
– Крымов, жалко, что по телефону нельзя отвешивать оплеухи…
Неужели это была ревность? Но сколько же можно ревновать мужчину, который не обращает на тебя внимания?
Она позвонила Марте Басс. Там быстро взяли трубку:
– Юля? Я ждала вашего звонка. Не удивляйтесь, что у меня такой бодрый голос, я стала принимать какое-то сильнодействующее успокоительное средство. Я теперь как танк. Думаю, что это наркотик. Но мне уже все равно…
У нее действительно был очень возбужденный, чуть ли не радостный тон.
– Новостей никаких? – спросила Марта.
– Никаких. Но вы не должны увлекаться наркотиками… Сейчас, в нашем положении, может быть, даже и хорошо, что нет никаких новостей. Во всяком случае, раз ее не нашли, то не нашли не только живую, но и… сами понимаете… А это означает, что есть надежда… Что же касается моего расследования, вернее, НАШЕГО, поскольку мне помогают мои коллеги, то, как мне кажется, мы находимся на верном пути. Нам с вами необходимо встретиться, чтобы поговорить о том, что произошло с Ритой год назад… Я не понимаю, как вы могли ничего не рассказать мне об этом? Вполне вероятно, что Рита находится сейчас в руках тех самых людей, которые с ней это сделали.
Послышались короткие гудки: Марта не желала говорить об изнасиловании дочери.
«Может, это ее знакомые?» В голову лезли самые невероятные предположения. Но как можно объяснить иначе, что Марта молчит, ведь тем самым она тормозит следствие!..
* * *Четырехэтажный желтый дом в старом районе, возле городского парка. Тишина, накрапывает дождь, кусты потемнели и вымокли, с деревьев опадают оранжевые полумертвые листья. Во дворе ни души. В этом доме больше двадцати лет назад жила девушка по имени Лора. Лора Казарина.
Второй этаж, квартира шесть. Звонок, еще один… Юля чувствовала, что в квартире кто-то есть. Более того, она заметила мельканье теней за прозрачным зрачком «глазка» в двери, но тот, кто находился в квартире и увидел стоящую перед дверью Юлю, почему-то не пожелал открыть. Кто это? Новый хозяин или хозяйка? Или человек, имевший отношение к Лоре?
Юля позвонила в соседнюю квартиру. Там ей тоже долго не открывали, а потом, очевидно, из любопытства, все же открыли, и она увидела за массивной цепочкой сморщенное старушечье лицо в коричневых пигментных пятнах.
– Вы к кому? – раздался почти детский голос, и Юля подумала, что к старости люди все больше и больше становятся похожими на детей…
– Я ищу одну свою знакомую, которая жила здесь очень давно… Мы с ней вместе учились… – произнесла Юля первое, что пришло в голову.
– Это кого же?
– Ларису Казарину.
– Так она здесь давно не живет. У нее большая квартира, муж… Сколько лет-то уж прошло…
– А вы не знаете ее адреса или телефона?
– Нет, сейчас она сменила фамилию, и вы можете узнать ее адрес в справочном бюро. Садовникова она теперь. Вышла замуж и стала Садовниковой.
– А когда вы видели ее в последний раз?
– Недавно… Она квартиру-то не продавала… Приходила сюда иногда – цветы полить, со мной поговорить… Она хорошая, помогла мне пенсию переоформить.
– А сейчас кто здесь живет?
– Никто.
– Но там сейчас кто-то есть, я видела тени в «глазок»…
– Да вы входите ко мне… поговорим… А то мне все равно скучно. Я и чайку согрею.
Соседку звали Яной Яковлевной. Учитывая полное отсутствие зубов, было довольно сложно повторить произнесенное ею имя-отчество.
– Зовите меня бабой Яной, – махнула рукой соседка, приглашая Юлю сесть в кухне за стол.
– Вам кто-нибудь помогает? – спросила Юля, осматриваясь и отмечая безукоризненную чистоту квартиры. Казалось, здесь только что закончили уборку: все блестело и пахло свежестью.
– Это я сама все мою. Делать-то больше нечего. Постираю и сажусь перед телевизором. Поглажу – опять в кресло фильмы смотреть. Посуду перемою, полы подотру – время сериала подошло. Так и живу.
– Расскажите мне про Лору.
– Так вы же и сами ее знаете…
– Вы не могли бы вспомнить, когда видели ее в последний раз?
– Несколько дней тому назад.
– Она была одна?
– Нет, не одна. Но я не должна отвечать на ваши вопросы. Вы не из милиции?
– Нет… Вернее, почти… Вы знаете, что случилось с Лорой?
– Когда?
– Недавно…
Яна Яковлевна оказалась не такой простой, как подумала Юля в самом начале. Она была очень осторожна и вела себя так, как обычно ведут люди, которые дорожат чужой тайной и даже гордятся ею.
Юля не знала, как рассказать ей о смерти Лоры. Она замолчала.
Вскипел чайник, баба Яна налила заварку по чашкам, плеснула кипятку и достала из холодильника масло и сыр.
– Угощайтесь…
– Яна Яковлевна, мне надо сообщить вам грустную новость. Но только я не знаю, с чего начать, чтобы вы не волновались…
– А ты не думай, а говори… – вздохнув, произнесла своим тоненьким голоском старая женщина. – У меня все мои давно на том свете, я одна осталась. Мне уже ничего не страшно. Так что с Ларисочкой-то? Заболела или померла?
– Ее больше нет.
– Померла, значит, – баба Яна еще раз вздохнула. – Но она ведь молодая. Машина сбила или как?
– Ее убили, Яна Яковлевна. А мне, частному детективу, поручили найти убийцу. Я уже несколько дней занимаюсь этим делом и никак не могу выяснить для себя, кто и за что мог убить Лору и ее мужа.
– И мужа тоже убили? Ну тогда все ясно. Он же бизнесмен, вот за это и убили. А за что же еще?
– Я пришла, чтобы расспросить вас о прошлом Лоры, извините, что пришлось обмануть и сказать, что я ее подруга.
Женщина, кутаясь в шерстяную шаль, усмехнулась и придвинула Юле масленку:
