Джон Гришем - Уличный адвокат
Похоже, что между "Дрейк энд Суини" и представителем страховой компании начнется невидимая миру борьба.
Что ж, пусть дерутся.
Вышедший из боковой двери Де Орио занял судейское место ровно в час.
- Добрый день всем.
Меня удивило, что на нем мантия - ведь сегодня не официальное слушание. Постучав пальцем по микрофону, Де Орио обратился к служителю:
- Мистер Бердик, заприте, пожалуйста, двери на ключ.
Женщина-секретарь раскрыла блокнот.
- Мне сообщили, что представители сторон и их адвокаты явились в полном составе,- сказал судья, глядя на меня так, будто я призван был отвечать за изнасилование.- Я пригласил вас сюда, чтобы попытаться решить дело миром. После вчерашних консультаций с адвокатами я пришел к выводу, что наша встреча будет полезной. До сих пор мне не приходилось созывать подобное совещание едва ли не сразу после подачи иска, однако если стороны согласились принять в нем участие, значит, оно вполне своевременно. Хочу напомнить вам, джентльмены, о конфиденциальности. Ни один из вас ни при каких обстоятельствах не обмолвится прессе о том, что услышит здесь.
Надеюсь, понятно?- Судья глянул в нашу с Мордехаем сторону, и следом за ним к нам повернулись головы тринадцати человек, сидящих за столом защиты.
Мне захотелось встать и напомнить им: самые тяжелые удары нанесли мы, но драку-то начали они.
Служитель раздал листки с текстом обязательства о неразглашении информации. Расписавшись, я вернул бумагу.
В цейтноте юрист редко бывает в состоянии пробежать глазами два абзаца и принять решение; опасаясь подвоха, люди из "Дрейк энд Суини" тщательно изучали подписку о неразглашении.
- Проблемы, джентльмены?- обратился к ним Де Орио.
Толчок возымел действие, и служитель собрал подписанные документы.
- Пойдем прямо по повестке дня. Первым пунктом значится обобщение фактов и концепция ответственности. Мистер Грин, как истцу - вам первое слово. В вашем распоряжении пять минут.
Мордехай поднялся и с независимым видом сунул руки в карманы. Для изложения сути дела ему хватило двух минут. Де Орио ценил лаконичность.
От имени ответчиков выступил Артур. Он согласился с фактами, приведенными оппонентом, однако в вопросе ответственности его точка зрения несколько отличалась от нашей: значительная часть вины за трагедию лежала на снежной буре, обрушившейся внезапно и превратившей жизнь многих горожан в настоящий ад. Серьезные сомнения вызывала у него и разумность действий Лонти Бертон.
- Женщине с детьми было куда пойти. В городе имеются приюты. Предыдущую ночь она провела в подвале церкви вместе со многими другими. Зачем она ушла? Это мне неизвестно, но я уверен: из церкви ее никто не гнал, во всяком случае, мы не нашли такого человека. В пригороде живет бабушка Лонти. Кроме того, какая-то часть ответственности лежит, видимо, и на самой жертве. Наверное, она должна была проявлять большую заботу о своей семье.
Для Артура это была единственная возможность возложить вину на мертвую женщину. В присутствии присяжных ни он, ни его адвокат, если только будут находиться в здравом уме, не осмелятся даже намекнуть, что Лонти Бертон хотя бы косвенно виновна в смерти своих детей.
- Прежде всего почему она оказалась на улице?- резко спросил Де Орио.
Артур ничуть не смутился:
- Помня о цели сегодняшней встречи, ваша честь, мы готовы признать, что выселение было незаконным.
- Благодарю вас.
- Не стоит. Мы просто сочли необходимым отметить, что часть ответственности за случившееся ложится на мать.
- Как велика эта часть?
- По меньшей мере пятьдесят процентов.
- Не слишком ли много?
- Мы считаем, нет, ваша честь. Мы действительно выставили ее на улицу, однако до трагедии она прожила там более недели.
- Мистер Грин?
Мордехай выпрямился во весь гигантский рост и укоризненно покачал головой, как профессор, разочарованный ответом студента, запутавшегося в самых элементарных вещах.
- Люди, о которых мы говорим, мистер Джейкобс, не могут в сколько-нибудь короткие сроки найти жилье. Поэтому их и называют бездомными. Вы признали, что выгнали женщину с детьми на улицу - там они и погибли. Я с удовольствием побеседую на эту тему с присяжными.
Артур втянул голову в плечи. У Рафтера, Маламуда и Барри, ловивших каждое слово Мордехая, лица заметно помрачнели.
- С ответственностью все ясно, мистер Джейкобс,- казал Де Орио.Поведение матери вы при желании сможете обсудить с жюри, хотя не советую.
Мордехай и Артур сели.
Если нам удастся доказать вину ответчика, перед присяжными неизбежно встанет вопрос о нанесенном ущербе.
В повестке дня он числился вторым. Рафтер подробно доложил о результатах своего кропотливого исследования. Еще раз я услышал о разнице в подходе к денежной оценке смерти ребенка и взрослого. Калькуляция доходов Лонти Бертон, которые она никогда не получит, вызывала омерзение.
В конце концов Рафтер объявил знакомую сумму: семьсот семьдесят тысяч долларов.
- Но ведь это не последнее ваше слово, мистер Рафтер?- В вопросе Де Орио прозвучал скрытый вызов.- Неужели это и вправду окончательная цифра?
- Нет, сэр.
- Мистер Грин?
- Мы отклоняем данное предложение, ваша честь. Все эти детали не имеют для меня никакого значения. Я думаю лишь о размерах той суммы, в справедливости которой смогу убедить жюри присяжных. Со всем моим уважением к мистеру Рафтеру должен заметить, что сумма окажется намного больше предлагаемой им.
Оспорить Мордехая никто не решился.
- Пятьдесят тысяч за смерть ребенка? Смешно. Явно заниженная оценка отражает бытующие в обществе предрассудки насчет детей бездомных родителей, тем более когда речь идет о представителях другой расы.
Сидящие за столом защиты нервно заерзали в креслах - все, кроме Гэнтри.
- У вас есть сын, мистер Рафтер. Согласились бы вы получить за его гибель пятьдесят тысяч долларов?
Рафтер углубился в изучение пустой страницы блокнота.
- Я берусь убедить жюри: жизнь этих маленьких созданий стоит никак не меньше миллиона долларов каждая, то есть столько же, сколько любого ребенка дошкольного возраста где-нибудь в Мэриленде или Виргинии.
Это был хороший удар. Сомневаться, где находятся детские сады и школы, которые посещают дети ответчиков, не приходилось.
В докладе Рафтера по неназванной, но совершенно ясной причине ни словом не упоминалось о боли или муках погибших - ведь они приняли смерть во сне, вдыхая бесцветный, не имеющий запаха газ до тех пор, пока легкие не отказали. Ни ожогов, ни переломанных костей, ни запекшейся крови.
Рафтеру пришлось дорого заплатить за мнимую стыдливость. Мордехай нарисовал впечатляющую панораму последних часов семейства Лонти Бертон: безуспешные поиски еды и тепла, снег и жуткий холод, отчаянное стремление держаться вместе, отрезанный бурей от мира салон брошенного автомобиля, включенный мотор и неуклонно ползущая вниз стрелка указателя уровня топлива в баке.
В блестящем исполнении Мордехая история леденила душу. Сидя за столом жюри, я как единственный присяжный вручил бы ему пустой чек: сумму, сэр, укажите сами.
- А об их страданиях вам действительно лучше помолчать. Вы не знаете даже значения этого слова!
О Лонти Бертон Мордехай говорил так, будто знал ее долгие годы. Да, с рождения она не имела шанса стать достойным членом общества и за свою короткую жизнь совершила все ошибки, вытекающие из данного печального факта. Но гораздо важнее то, что Лонти была любящей матерью и изо всех сил пыталась выбраться из нищеты. Она нашла силы переступить через прошлое и тянулась к новой жизни, пока бесчеловечные действия ответчика не вытолкнули ее вновь на улицу.
Голос Мордехая то опускался до трагического шепота, то уносился ввысь, звеня беспощадной медью. Отчетливые слова разили без промаха. Какое же красноречие и интонационное богатство предложит он жюри?
Я знал, что во внутреннем кармане пиджака Артур всегда носит чековую книжку. Сейчас, наверное, она жжет ему грудь.
Заговорив о санкциях, Мордехай обрушил на ответчиков завершающий удар. Цель штрафа - наказание виновного, которое должно не только восстановить справедливость, но и послужить назиданием для других, предотвратить повторение происшедшего. Зло, причиненное его клиентам состоятельными людьми, лишенными даже капли милосердия, не имеет прощения. К нарушению закона ответчиков толкнула жадность. Процедура предусматривает предупреждение жильцов о выселении не менее чем за тридцать дней. Обитатели склада имели возможность пережить в тепле самую тяжелую часть зимы. Но отсрочка выселения автоматически аннулировала сделку "Ривер оукс" с министерством почт. Обоснованность наложения штрафных санкций являлась бесспорной, и в поддержке жюри Мордехай не сомневался.
Равно как и я. В этом отдавали себе отчет Артур, Рафтер и все остальные, которые не могли дождаться, когда мой друг закончит говорить.
