Джеймс Чейз - Том 5. Миссия в Венецию. Парик мертвеца. Миссия в Сиену
— Так вы думаете, что здесь замешаны люди Кастро?
Террел набил табаком трубку и вновь раскурил ее.
— Не исключено. Итак, что у нас имеется. Мы знаем, что Балди симпатизировал коммунистам и восхищался Кастро. Двадцать четвертого марта он прибывает в Веро Бич и нанимает катер, плюс команду из двух человек у Джека Томаса. Он хотел попасть в Гавану, если верить тому, что сказала Голди Уайт Тому Лепски. Это выглядит так, словно Балди занимался контрабандой в пользу Кастро. По данным его любовницы, катер был перехвачен неизвестными и пошел ко дну. Спустя два месяца Балди вновь объявился в наших краях и пытался нанять катер у Доменико. Это ему не удалось, тогда он хотел одолжить денег у О’Брайена. Тоже безуспешно. Тогда он вместе с любовницей уезжает в Веро Бич. Оставив ее на попечение До-До Хаммер-стейн, он возвращается сюда, оставляет багаж в камере хранения аэропорта, вновь возвращается в Веро Бич, арендует «мустанг» в гараже Хертца на фамилию Джо Блаш. Затем он внезапно исчезает, и по городу ползут слухи, что кто-то его пристукнул. Двумя днями позже мы находим «мустанг», а с его помощью и могилу Балди. Спасатель, нанятый Соло Доменико, наталкивается на Лепски в аэропорту с чемоданом Балди. — Террел затянулся и нахмурился. — Конечно, мы добились определенного прогресса, но до сих пор не знаем, что за дело провернул Балди и кто убил его. Но, что очевидно, так это то, что Балди работал в пользу Кубы. А это автоматически попадает под сферу интересов ЦРУ. Они раскрутят это дело быстрее и гораздо более эффективно, чем мы.
— Вы что-то говорили о паре дней, шеф, — заметил Бейглер. — Следовательно, у нас еще чуть больше дня.
Террел пожал плечами.
— Да… о’кей, Джо. Возвращайся к себе. Мне надо подумать.
Получасом позже детектив третьего класса Ред Ретник, высокий рыжеволосый молодой человек, вошел в комнату детективов.
Увидев его, Бейглер махнул рукой в сторону кабинета Террела, а сам, распорядившись, чтобы Чарли Таннер принес еще кофе, тоже зашел в кабинет шефа.
Ретник сделал обстоятельное заявление, и Бейглер тщательно записал его рапорт.
— В четверг ночью двое мужчин в «мустанге» и с трейлером на прицепе остановились возле круглосуточного кафе Джексона, чтобы выпить кофе, — сказал Ретник. — Водитель грузовика, который находился там в это время и которого я случайно встретил, дал обстоятельное описание этих парней.
— Момент, Ред, — остановил рассказ патрульного Террел. — Джо, позови Лепски.
Бейглер заглянул в комнату детективов и увидел Лепски, печатающего рапорт. Когда Лепски вошел в кабинет Террела, капитан велел Ретнику продолжать.
— Старший из парней, примерно тридцати лет, высокий, блондин, голубые глаза и сломанный нос. Он был одет в брюки и рубашку цвета хаки.
— Это Гарри Митчелл! — не выдержал Лепски. — В этом нет никаких сомнений!
— Продолжайте, Ред, — приказал Террел.
— Другой был значительно моложе: худой, длинные волосы, узкое лицо.
— Кто бы это мог быть? — Террел вопросительно глянул на Лепски.
Лепски покачал головой.
— Нет, — затем он нахмурился, щелкнул пальцами, его глаза оживились. — Минутку! Очень похож на бармена Соло. Он работает у него каждый сезон. Рэнди… как его… Роач? Очень похож. А не наведаться ли мне в ресторан этим вечером, шеф? Соло приглашал мою жену и меня поужинать как-нибудь. Не помешает осмотреться там.
Террел немного подумал, затем кивнул.
— Хорошо, но понимаешь, Том, ты пока что не имеешь права ничего предпринимать. — Он взглянул на Бейглера. — Из Вашингтона пока нет никаких вестей?
Тот отрицательно покачал головой.
— Ответ придет не раньше чем через несколько часов.
— Что ж, нам остается только ждать. А пока сосредоточим все усилия на поисках трейлера.
У Лепски вновь была размолвка с женой, но в этом не было ничего экстраординарного. Они были женаты уже три года и, насколько Лепски мог вспомнить, ссорились по два раза за день. А раз так, прикинул Лепски, они ссорились примерно 2190 раз, и, как с горечью мог констатировать Лепски, он оказался прав только в 180 случаях.
Он вернулся домой раньше обычного, примерно в шесть часов вечера. Раньше обычного, так как обычно он возвращался около девяти вечера. Он обнаружил свою жену Кэрол на кухне, где она готовила ужин.
Кэрол Лепски было двадцать шесть лет. Это была высокая привлекательная блондинка, которая считала, что все мужчины должны находиться под каблуком женщин. Перед замужеством она работала в «Экспресс Америкэн Компани», занимаясь устройством путешествий для богатых мира сего. Эта работа сделала ее немного самонадеянной и властолюбивой. Хотя Кэрол и была достаточно умна и подготовлена к современной жизни, но в области приготовления пищи ей было далеко до совершенства. Но она бралась за это со своей обычной самоуверенностью. И кухня в этот момент превращалась в нечто невообразимое. Там, где можно было обойтись одной сковородкой, ей не хватало трех, молоко всегда убегало, она вечно роняла что-нибудь на пол и, не почистив, бросала в кастрюлю. Но характера ей было не занимать. Однажды решив, что любимое блюдо Лепски — гуляш, она готовила его каждый день, и так могло продолжаться до конца их совместной жизни.
Когда Лепски появился, жена старалась стереть со стола масло, которое пролилось там небольшой лужицей. На улице стояла жара, на кухне было еще жарче, и Кэрол была зла на весь мир.
Но когда Лепски объявил, что вечером они идут в ресторан, а следовательно, нужда в ужине отпадает, она очень обрадовалась и выбросила так и не приготовленную пищу в мусорное ведро.
— Почему ты не сказал об этом утром? — требовательно спросила она, отбрасывая назад волосы, которые падали на глаза. — Зачем мне было тогда готовить гуляш на ужин?
Лепски неуверенно потоптался на месте.
— Никакого гуляша. Мы идем в ресторан, и, ради Бога, не будем ссориться попусту.
Это были роковые слова, и Лепски моментально понял свою ошибку. Кэрол вздрогнула от негодования и ринулась в бой.
— Ага, так это именно я начинаю ссоры? — язвительно сказала она.
Пытаясь разрядить на глазах накалявшуюся атмосферу, Лепски фальшиво улыбнулся.
— Я же ничего не сказал. Какие ссоры? Послушай, дорогая…
— Ты сказал: «Не будем затевать ссору!»
Лепски сделал удивленные глаза.
— Я так сказал? Забудем. Это просто шутка. Сегодня вечером…
— Что-то шутки твои дурно попахивают.
Лепски причесал пальцами волосы. Обреченно глянув направо, затем налево, он пробормотал:
— О’кей… не шутка. Забудь, дорогая. Мы идем в ресторан Доменико, один из трех лучших ресторанов города. Замечательная еда… море… пляж… тихая музыка… интимный полумрак… Чего еще желать?
Она с подозрением смотрела на мужа.
— С чего бы это? — недоверчиво спросила она. — Что-то здесь не так. Не начало ли это твоего падения?
Лепски расстегнул воротник рубашки и обреченно вздохнул.
— Нас пригласили, — безнадежно сказал он. — Хозяин этого чертова ресторана нравится мне. Он сказал, чтобы я пригласил мою черт… мою жену… что в этом плохого? И все за счет заведения.
— Это в самом деле так, Лепски?
Лепски был встревожен. Он чувствовал биение пульса в висках.
— Забудь все, дорогая. Мы действительно приглашены… Почему бы нам и не сходить?
Некоторое время Кэрол изучала мужа.
— Этот человек пригласил нас?
Лепски безнадежно кивнул.
— Чувствую, он натворил что-то.
Лепски прошелся по кухне, что-то раздраженно ворча под нос.
— Да ничего он не сделал, — сказал он наконец. — Просто хорошо ко мне относится, вот и все.
— Из-за чего?
— Почем я знаю? Пригласил и все тут! Почему ты везде видишь криминал?
— Я не хочу понапрасну подставлять тебя, Лепски, — рассудительно сказала Кэрол. — Я уверена, что это преступник, и он хочет что-то от тебя.
— Прекрасно… о’кей… Он преступник и что-то хочет. Нет проблем! Но ведь мы можем бесплатно поужинать! — Лепски взмахнул рукой, его пальцы случайно дотронулись до раскаленной сковородки, и он вскрикнул, дуя на обожженные пальцы. Красочные эпитеты, отпущенные в адрес сковородки, заставили Кэрол закрыть уши.
— Лепски! Как тебе не стыдно!
Лепски вновь подул на обожженные пальцы.
— Так ты готова? — спросил он. — В доме найдется хоть одна чистая рубашка?
Глаза Кэрол расширились от негодования.
— Интересно, сколько рубашек ты наденешь сегодня вечером?
Лепски в отчаянии закрыл глаза.
— Черт возьми, я спрашиваю, есть ли у нас хотя бы одна чистая рубашка, чтобы я мог надеть ее сегодня вечером.
— Конечно, есть. Посмотри сам. Или ты хочешь, чтобы я принесла рубашку сама?
Этот риторический вопрос обычно выводил его из себя. А Кэрол неизменно говорила эти слова, и ссора вспыхивала с новой силой.
