Николай Аникин - Наркомэр
— Чисто у Мариночки в корзиночке. Надо дальше двигать…
Они вошли в кабинет директора. Здесь стояли два компьютера, включая компьютер секретарши. И вновь Леонидов работал с ними не более пяти минут. Чисто в обоих. Пусто. Лишь небольшие тексты по углам случайно забились, наподобие приказов «принять-уволить», а также письма с выражением совершеннейшего почтения. Мало на компьютерах работают. Сразу видно, что стоят они здесь для придания офису необходимого веса. Обидно. Зря, получается, штаны по траве терли. Напрасно извивались под бетонными плитами, прежде чем под забором самих себя протащить. Но если существует помещение, в котором стоят линии фасовки и розлива, а также охранник, запираемый на ночь, значит, есть и нелегальное предприятие. И у него обязательно должна быть бухгалтерия.
Михалыч закрыл двери. Они спустились на первый этаж, и тут Михалыч вспомнил, как шарахнулась от него баба, шедшая по тоннелю. Совсем не похожа была та тетенька на грузчицу или уборщицу. Не тот у нее был вид. Да и походка не та.
Они вышли из здания конторы и вошли в тоннель. Бутылочкин остался у входа и поглядывал на двор. В крайнем случае он мог хотя бы на минуту запудрить мозги проверяющему. Он мог сказать, что подменяет отошедших отдохнуть охранников. Сразу двоих. А что тут такого. Если те неожиданно устали. Шел мимо и заглянул на огонек… Прямо через забор!
Леонидов двигался вдоль стены, рассматривая электрический провод. Это были несколько кабелей черного цвета различного сечения. Был среди них и белый.
— Вот он, крученый, — обрадованно зашептал Леонидов. — Как минимум, его используют в сетях Интернета. Где применяют еще, не знаю…
Они приблизились к повороту. Провод, изогнувшись, уходил в косяк мощной двери. Она открывалась наружу и была изготовлена из толстых дубовых досок. Доски прошиты двумя деревянными поперечинами и длинными коваными петлями. Едва ли удастся ее выбить. Разве что вместе с косяками, а также и куском кирпичной стены заодно. Постарался кто-то. Возможно, дверь даже и не горит, если обработана специальным раствором.
Михалыч несколько раз проходил мимо и ни разу не обращал на нее внимания. Их здесь десятки.
— Может, войдем? — спросил Леонидов, остановившись в нерешительности.
— Надо попробовать, — вздохнул Михалыч, заранее сомневаясь в возможностях отмычки.
Он подступил к двери. Замков оказалось несколько. Возможно, на протяжении новейшей истории от этой двери теряли ключи и каждый раз врезали новые замки.
Михалыч попробовал открыть верхний. Он оказался открытым. Подступился ко второму — закрыт. На него ушло не больше минуты. Советский механизм не отличался особой сложностью, зато был крепко изготовлен. Затем подступил к третьему. Этот не поддавался ни на какие действия. Скорее всего он был закрыт изнутри на внутреннюю кнопку. Кожемякин выпрямил спину и дернул дверь на себя. Она легко открылась. Нет ничего гнуснее, чем ломиться в открытую дверь. Замок был всего лишь зафиксирован в открытом положении. От него тоже потеряли ключ. Все оказалось просто и буднично. У двери даже не оказалось сигнализации. Возможно, там нечего было воровать.
Помещение небольшое. Зато на уровне потолка там имелось продолговатое окошко с витой решеткой. Письменный стол, книжный шкаф, кресло и компьютер с плоским экраном. Больше там ничего не было. Там и не должно ничего больше быть. Что можно ожидать от стандартного офиса? Мраморных колонн? Рыбок в аквариумах с подсветкой? Но они передохнут в рождественские или майские каникулы.
Леонидов вцепился в компьютер. Сейчас он из него выпотрошит все, что в нем имеется. Компьютер расскажет, что знал, знает поныне, а также то, чего никогда не знал, но придумал на ходу по просьбе трудящихся. Леонидов включил его и приготовился цедить информацию. На экране появилась огромная фигура из трех пальцев. Она шевелилась. А голос по-английски спрашивал: «Чего ты еще хочешь?»
Такой грубости по отношению к себе Леонидов не ожидал, хотя за время службы привык ко многому. Только бы система не дала сбоя и не уничтожила сама себя. Он ввел через свой портативный компьютер программу защиты и стал наблюдать. Оставалось лишь только ждать, пока программа сама завершит работу. Или откажется от ее завершения.
На ожидание ушло около получаса, пока вдруг фига не превратилась в ладонь и женский голос по-русски не сказал: «Уговорили, я уже согласна». После этого на мониторе появилась заставка в виде холмистой местности, поросшей зеленью. И по этой зелени торчали по всему полю «папки» и даже «ярлыки».
— Это называется, Михалыч…
— Скворцы прилетели…
— Так точно. Посмотрим?
И он открыл первую из попавшихся папок. Это оказался годовой бухгалтерский отчет. Вторым оказался список предприятий под названием «Торговые точки». И так далее. Времени на просмотр всей документации, естественно, не было. Леонидов включил запись, и через минуту она была уже завершена. Пора уходить. Выключил компьютер. Отсоединил свою «машинку». Оглядел помещение — и к двери. Он действовал в перчатках, поэтому времени на «полирование» поверхностей не тратил.
Михалыч закрыл за ним дверь и вставил отмычку. Два щелчка, и ригель занял прежнее место. Иногда от таких вот щелчков зависит судьба человечества.
Они заглянули в тупик: двое на импровизированных кроватях спали в тех же позах.
— Как они? — спросил Леонидов. Он не был специалистом в области психотропных веществ. Он был всего лишь компьютерщик.
— К утру отойдут. Зато выспятся. Придется будить… Уходим.
Они двинулись в обратном направлении. Свет был предусмотрительно выключен. В тоннеле стояла абсолютная темнота. Бутылочкин ждал у ворот. Едва ли он видел, что к нему приближаются. У него не было прибора.
Тем же путем Михалыч проводил их к ограждению. Бутылочкин, опрокинувшись на спину, нырнул под стену.
— Нормально, — послышался его голос.
Следом за ним таким же способом ушел Леонидов. В отверстии показался кулак с поднятым кверху большим пальцем. «Все хорошо». Вдалеке послышался вскоре звук работающего мотора: темно-синяя «семерка» увозила двоих мужиков.
Михалыч присыпал пути отхода высохшим сеном, вернулся к телеге и забрался наверх. Резидент поднял голову, пристально на него посмотрел, вздохнул и вновь ее опустил. Ему надоела трава. Он дремал. Стоя. Как и все кони…
Шел третий час ночи. Только что Михалыч ходил в тоннеле, подбирал отмычки к замку неизвестной конструкции. Только что Леонидов перекачивал на свой портативный компьютер информацию подпольной фирмы, и вот его уже нет рядом, как нет рядом и Бутылочкина. Их словно вообще здесь никогда не бывало. Светятся все те же звезды в вышине, да приподнялась из-за косогора над болотом опухшая багровая луна.
«Поздно, однако, ты. Без тебя обошлись…»
Луна всплыла над лесом и посветлела, сразу уменьшившись в размере.
А утром пошел долгожданный дождь. Он лил как из ведра. Михалыч успел спрятаться под телегу. Сверху, на телеге, остался брезент, придавленный травой. Михалыч завернулся в одеяло. Рядом с ним лежал пистолет-автомат. Все оружие, которое он имел с собой, он вновь привел в божеский вид. Рукоять шашки насадил на шейку клинка и вставил в ножны. В револьвере заменил ствол и вставил барабан. Снарядил его патронами. Патроны бутылочной формы. Не каждый имеет подобную убойную силу, как у револьвера. Со скорострельностью, правда, проблемы.
Резидент сиротливой глыбой стоял у телеги и подергивался после каждого громового раската. Михалыч вылез из-под телеги, стянул с нее брезент и накрыл им коня. В ответ тот тряхнул гривой и вновь опустил голову.
Михалыч нырнул под телегу. Промок до нитки за какие-то секунды. Натянул на себя одеяло и, вздрагивая с непривычки от наступающего холода, неожиданно задремал…
Глава 21
Мэр города Ушайска начинал заметно нервничать. К тому имелись все основания. Согласно последним данным, полученным из надежного источника, у Коня Рыжего творилось что-то невообразимое. Во-первых, помимо охранников частного охранного предприятия «Скат», этот господин взял на работу еще одного, можно сказать, с улицы. Во-вторых, взял также начальника УВД. Как будто эта фигура может кому-то принадлежать лично. А ведь известно, что «крыша» может быть только обшей. Под ней всем места хватит. В-третьих, принял на работу негра по имени Мартын, после чего из компьютера была похищена информация. Именно та, которую специально подсунули. Опять же виноват Рябоконь. На кой ему сдался негр. Программистов у него, видите ли, не хватает. И, в-четвертых, что у него там с дисциплиной? Охранники недавно передрались. Свет погас, и они в темноте умудрились разбить себе лица. В кровь. Даже в поликлинику пришлось обращаться. А сегодня вообще двое спали на посту. Улеглись на ящики у объекта и храпели до утра, пока Машка Безгодова на них не наткнулась и не позвонила. Теперь известно, как организована охрана у Коня Рыжего. И это при том, что тот взял на содержание ментовского бугая. Пригрел там какого-то дурачка. Посоветовался хотя бы. Все-таки у мэра больше возможностей. Хотя бы та же Машка. На самом деле Безгодова Марина Валериевна. Она давно работает на Шуру Хромового. А зарплату получает из двух рук. Сидит она как раз там, где перехлестываются теневые денежные потоки. Наверняка Рябоконь думает, что все у него схвачено, что держит он за хвост всех, кого надобно. Он ошибается. Мэр вращается в высоких кругах, встречается с богемными личностями. Он в курсе высокой политики. Рябоконь — запутавшийся в собственных финансах предприниматель, идущий по лезвию бритвы. И за ним нужен глаз. Потому что предприниматель в то же время для мэра — дойная корова.
